Жозе Эса де Кейрош - Семейство Майя

• Название: Семейство Майя
• Автор: Жозе Эса де Кейрош
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1985

Во второй том вошел роман-эпопея «Семейство Майа», рассказывающий о трех поколениях знатного португальского рода и судьбе талантливого молодого человека, обреченного в современной ему Португалии на пустое, бессмысленное существование; и новеллы.

---

— Я получил твое письмо… Эга не дал ему продолжать:

— Все уладится! Я обо всем позаботился! И, собственно говоря, ехал полюбоваться зимним пейзажем…

Мария деликатно отвернулась и стала глядеть на реку. Тогда Эга прищелкнул пальцами, и этот мимолетный жест означал лишь одно: деньги, все дело в деньгах! Карлос кивком успокоил его, и Эга снова вернулся к наводнениям в Рибатежо: он сообщил, что в пользу пострадавших устраивается литературно-художественный вечер в театре Триндаде. Пышное официальное торжество. Парламентские теноры, литературные соловьи, пианисты, удостоенные ордена Святого Иакова, — все это голосистое и чувствительное порождение конституционализма на сей раз станет блистать во имя народного блага. Будут король с королевой, и залу украсят гирлянды камелий. Даже он, Эга, «бунтарь», был приглашен прочесть какой-нибудь эпизод из «Мемуаров Атома», но ему пришлось из скромности отказаться, поскольку в «Мемуарах» нет таких благоглупостей, которые порадовали бы столичное общество, Но он рекомендовал Кружеса; пусть маэстро воодушевит или убаюкает публику каким-нибудь из своих «Размышлений». А еще Аленкар прочтет что-то гражданственное… Поистине интеллектуальная оргия!

— Сеньора дона Мария непременно должна на ней присутствовать!.. — добавил он. — Это будет забавное зрелище. Вы увидите всю либеральную и романтическую Португалию a la besogne[135], в белых галстуках, выкладывающую все, что есть у нее за душой!

— Ну разумеется! — рассмеялся Карлос. — Тем более если Кружес будет играть, а Аленкар читать свои стихи; совсем как на наших вечеринках!

— А что я говорю! — вскричал Эга, теряя от восторга монокль. — Есть две вещи в Лиссабоне, которые стоит посмотреть… Процессия в честь Спасителя на Скорбном пути и поэтический soiree!

Они уже ехали по площади Позорного столба. Карлос крикнул кучеру, чтобы тот остановился в начале Розмариновой улицы; там они сойдут и поедут в «Букетик» на конке.

Карета остановилась у тротуара напротив модного магазина, немного не доезжая до начала улицы. На тротуаре стоял, натягивая черные перчатки, высокий старик с длинной апостольской бородой, в глубоком трауре. Увидев Марию, выглянувшую в дверцу, он как будто удивился; потом на его широком бледном лице проступила легкая краска, и он торжественно снял шляпу, огромную, с загнутыми, по моде 1830 года, полями и траурной лентой.

— Кто это? — спросил Карлос.

— Гимараэнс, дядя Дамазо, — ответила Мария, тоже покраснев. — Интересно, как он здесь очутился?

Ах да! Знаменитый месье Гимараэнс из «Rappel», близкий друг Гамбетты! Карлос вспомнил, что уже встречал этого патриарха в Прайсе вместе с Аленкаром. Поздоровался; тот еще раз с тем же важным видом приподнял свою карбонарскую шляпу. Эга тотчас вставил в глаз монокль, чтобы получше разглядеть легендарного дядю Дамазо, который помогал править Францией; и, когда экипаж с Марией свернул на Розмариновую улицу, а они пошли по площади к отелю «Центральный», Эга еще раз обернулся, привлеченный манерами и внушительной бородой старого революционера…

— Ну и субъект! А какая шляпа! Откуда, черт возьми, он знает дону Марию?

— Он знал ее еще в Париже… Месье Гимараэнс был дружен с ее матерью. Мария мне о нем рассказывала, Бедняга! Никакой он не друг Гамбетты, он — никто… Посылает в «Rappel» новости из испанских газет и умирает с голоду…

— Значит, Дамазо…

— Дамазо — лгун… Но я хочу знать, что это за мерзкую пачкотню ты мне прислал в «Роге Дьявола»? Что это такое?

Они медленно пошли по Атерро, и Эга рассказал Карлосу все, что ему удалось выведать. Вчера, после полудня, номер «Рога» с этой пакостной статейкой почтальон принес в «Букетик». Эга и раньше знал эту газетенку, даже был в дружеских отношениях с ее владельцем и редактором, неким Палмой, которого прозвали Палма-Жеребец, чтобы не путать с другим, добродетельным Палмой, которого зовут Конек. Эга сразу же понял, что, если Палма даже и писал статейку, вдохновлял его и помогал ему кто-то другой. Палма ничего не знал ни о Карлосе, ни о Марии, ни о квартире на улице Святого Франциска, ни о «Берлоге»… Ясно, что не ради интеллектуального удовольствия он написал этот фельетон, грозивший ему лишь неприятностями и даже, возможно, публичным избиением. Стало быть, статью ему заказали и щедро заплатили за нее. Но в таких делах всегда одерживает верх тот, у кого больше денег. Руководствуясь этим надежным принципом, Эга побежал к Палме-Жеребцу в его конюшню.

— Ты даже знаешь, где его конюшня? — с отвращением спросил Карлос.

— Да нет… Я зашел в секретариат суда и узнал адрес у одного субъекта, который был с ним связан по делам «Религиозного альманаха».

Итак, он пошел к Палме. И там само провидение устроило все как нельзя лучше. Типографская машина, уставшая печатать всякие гнусности, сломалась на пятом или шестом экземпляре пресловутого номера. К тому же Палма был зол на заказавшего статью господина, поскольку тот обманул его ожидания по части презренного металла. Так что, едва Эга предложил купить тираж, газетчик тотчас подставил широкую ладонь с обгрызенными ногтями, обуреваемый признательностью и надеждой. Эга дал ему пять фунтов — все, что у него было при себе, — и пообещал еще десять…

— Немало, но что поделаешь, — продолжал Эга. — Я как-то спасовал перед ним, не поторговался как следует… А насчет имени господина, который заказал статью, тут Палма, бедняга, стал жаловаться — мол, ему надо содержать одну испаночку и хозяин дома грозит выселением; и жизнь в Лиссабоне дорогая, а литература в нашей несчастной стране…

— Сколько он хочет?

— Сто мильрейсов. Но если припугнуть его полицией, может, сбавит до сорока.

— Обещай ему сто, обещай все что угодно, лишь бы узнать имя… Как ты думаешь, кто это?

Эга пожал плечами, медленно прочертил тростью по тротуару. И еще медленнее стал рассуждать, что заказчик явно знаком с Кастро Гомесом; он бывал на улице Святого Франциска и знает о «Берлоге»; его толкнули на это ревность или месть; он знает историю Марии; и, наконец, он трус…

— Да ты описываешь Дамазо! — вскричал Карлос, бледнея и останавливаясь.

Эга пожал плечами и снова стал чертить тростью по пыли.

— А может, и нет… Кто знает! Впрочем, мы это скоро узнаем — я уговорился встретиться с Палмой в три часа в «Лиссабонце»… Лучше всего нам пойти вместе. Ты взял деньги?

— Если это Дамазо, я его убью! — пробормотал Карлос.

У него не было необходимой суммы. Друзья поехали в контору Виласы. Управляющий уехал в Мафру, к своему крестнику. Карлосу пришлось отправиться к старому Кортесу, портному деда, и попросить у него сто мильрейсов. Когда около четырех часов они вышли из экипажа у дверей «Лиссабонца», на площади Санта-Жуста, Палма в потертом бархатном сюртуке и светлых кашемировых брюках в обтяжку, стоя у дверей, закуривал папиросу. Он порывисто протянул руку Карлосу, но тот руки ему не подал. И Палма, с повисшей в воздухе рукой, не обижаясь, сказал, что он как раз собрался уходить; он уже устал ждать там, наверху, за стаканом холодного грога. Впрочем, не стоило сеньору Майа беспокоить себя и приходить самому…

— Мы бы уладили это дельце с другом Эгой… Во всяком случае, если господам угодно, наверху есть отдельный кабинет: там будет удобнее и можно что-нибудь выпить.

Поднимаясь по темной лестнице, Карлос припоминал, что он уже видел эти очки с толстыми стеклами, одутловатое лицо, желтое как лимон… Ах да, Палма был в Синтре с Эузебиозиньо и двумя испанками в тот день, когда сам он метался по ее пустынным дорогам, как бездомный пес, в поисках Марии!.. От этого воспоминания Палма стал ему еще ненавистнее. Наверху они вошли в тесную комнатку с железной решеткой на окне, сквозь которое из внутреннего дворика просачивался тусклый свет. На скатерти, усеянной жирными и винными пятнами, стояли тарелки и столовый прибор; в оливковом масле плавали мухи. Палма велел подать можжевеловой водки. Затем, подтянув повыше брюки, заявил:

— Надеюсь, я среди порядочных людей. Как я уже говорил другу Эге, во всем этом деле…

Карлос прервал его, многозначительно постучав кончиком трости по краю столика.

— Перейдем сразу к его сути… Сколько хочет господин Палма за то, чтобы сообщить мне, кто заказал статью в «Роге»?

— Сообщить, кто это, и привести доказательства! — добавил Эга, разглядывая висевшую на стене картину с обнаженными купальщицами. — Одного имени нам мало… Мы, разумеется, доверяем другу Палме. Но, черт побери, мы ему не поверим, если друг нам скажет, что это сделал сеньор дон Луис де Браганса!

Палма пожал плечами. Понятно, что нужны доказательства. У него много недостатков, но он не мошенник! В делах главное — искренность и честность. Если они договорятся, он тотчас представит эти самые доказательства, которые распирают ему карман своим бахвальством и очевидностью. У него есть письмо друга, который препоручает ему эту шпильку, список лиц, которым надо разослать «Рог», карандашный набросок статьи…