Василий Бетаки - Снова Казанова (Меее…! МУУУ…! А? РРРЫ!!!)

• Название: Снова Казанова (Меее…! МУУУ…! А? РРРЫ!!!)
• Автор: Василий Бетаки
• Издательство: Im Werden Verlag
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: ISBN 978-1-4466-0584-4

© Василий Бетаки, 2011 © Издательство Munchen, ImWerdenVerlag, 2011 Munchen,

Inh. Andrey Nikitin-Perensky Paul-PreuS-Str. 95, 80995 Munchen http://imwerden.de imwerden@gmail. com

В оформлении обложки использован фрагмент росписи Микеланджело Сикстинской капеллы: Харон (Василий Бетаки?)

ISBN 978-1-4466-0584-4

---

Однажды подхожу я к поляковскому дому, расположенному около какой-то больницы, где работала врачом Юликова мама, и вижу – он огромной фанерной лопатой разгребает снег.

«Привет, а я дворником служу!»(?) Мы пошли к нему в комнату, через огромную кухню, где всегда вокруг гигантского стола, стоявшего в центре, толклось несколько подвыпивших мужиков, и куда выходило пять или шесть дверей. (Это был старый одноэтажный особняк, когда-то превращённый в коммуналку, которую мы именовали «Воронья слободка»). И Юлик рассказал мне следующую историю.

Встал он утром, даже не с перепоя. Бритву включил, и вдруг из бритвы голос его старинного приятеля Аркадия Белинкова, который уже больше года, как сбежал в Америку. И говорит ему Белинков: «что, мол тебе, Полякову, в Москве делать!». Короче говоря, прямо из бритвы, звал его Белинков в Штаты. Объяснил и порядок действий. Юля должен был пойти на стоянку такси, и взять не первую, а непременно вторую машину. Поляков так и сделал, сел во вторую машину и поехал, правда, не прямиком в Штаты, а в институт. Почему, не вполне понятно. Может, вспомнил народную мудрость. «Говорила бабка деду.». Сидит Юля в машине, а Белинков и тут не унимается, чёрт знает из какого динамика всё рассказывает ему что-то про Тынянова и Олешу. А шофёр явно ничего не слышит. Ну, Поляков не сильно удивился, решил, что раз бритва работает, как приёмник, то уж в машине. Стало понятно, почему, оказывается, вторую надо было взять!

Доехал благополучно, расплатился, вышел, а голос не унимается. Откуда?! Из кармана, что ли? Побежал Юлик на второй этаж, и прямо в кабинет Нины Демуровой, благо он ее на лестнице встретил и знал, что кабинет свободен. Стал он себя обыскивать по всем лагерным правилам. Нигде ничего! Тогда он разделся, трусы снял, по лагерной привычке резинку прощупал – ничего. А тут уже не только голос самого Белинкова, но и белинковской жены Наташи, вроде бы, из-за двери. Уговаривают его скорее к ним, в США. И вот вышел Поляков из кабинета как был, нагишом, и прислушиваясь, не спеша – вниз по лестнице. Ну а дальше, понятно, скорая помощь, – только в ней и умолкли голоса – больница, диагноз – «белая горячка».

«Ну вот, и работаю дворником больни…». Его прервал телефонный звонок. Говорил он довольно долго, потом сел за стол и устало сказал: «Вот что такое пролетарское государство: учебник английского для третьего курса Суворовских училищ заказывают больничному дворнику!».

Вскоре, впрочем, Юлик лопату и метлу бросил и окончательно уселся за пишущую машинку. Заказов на учебники и переводы (почти всегда на английский) хватало. Я, кстати, никого не видел никогда, кто печатал бы с такой скоростью.

Перед самой эмиграцией зашёл я к нему попрощаться, но он, оказалось, переехал, никому в Питере не сообщив нового адреса. Адрес мне через кого-то узнать удалось, поехал я к черту на рога по Москве, но не застав никого, так и уехал.

Самое странное, что с тех дней оборвалось и его общение со всеми в Питере. Именно с тех дней, потому что еще в марте 1973 года он встречался в Москве с приехавшим к нему попрощаться Жорой Беном, улетевшим в эмиграцию всего за две недели до меня! И вот за эти две недели он и адрес переменил и, что называется, «исчез из обращения» с питерскими друзьями и знакомыми. Через какое-то время все питерские решили, что Полякова давно и на свете нет. И вдруг летом 2002 года Г. Усова узнала, что он умер только лет пять тому назад, и что последние пятнадцать, а может и двадцать лет своей жизни, был он женат на переводчице Марии Редькиной. А с ней никто из нас не знаком. Такая вот грустная история.

Первая книга и, как друзья говорили, последняя (1962-1968)

Андрей Балабуха. «Райслингиада». Критик Бритиков и Стругацкие. Обезьянка. Зоя. Моя первая книга. «Вредактор» Пагирев. Книжные дела. Эткинда опять травят…

В начале шестидесятых я стал ходить на заседания «секции научно-популярной и научно фантастической литературы». Сам я ничего такого не писал, только изредка переводил. Были там, кроме Стругацких (один из них жил в Питере, а другой в Москве), и другие очень интересные люди: Геннадий Гор, известный не только фантастикой, и весёлый мистификатор Илья Иосифович Варшавский. Варшавский, по профессии морской инженер, как-то очень рассердился на сына – сын увлекался научной фантастикой и терял время на чтение чуши (так, по крайней мере, казалось отцу). Илья Иосифович полистал сыновние книжки и сказал, что подобную ерунду он и сам может производить пачками. Они заключили пари, и Илья Иосифович поставивший на кон свою «шкиперскую» бородку, выиграл – так появилась книга «Молекулярное кафе». Был тогда Варшавский в возрасте почти пенсионном. Книга эта очень веселая, остроумная, по сути пародийная. Вот ученый из института экспериментальной истории попадает в первобытное общество: все бы хорошо, но форма одежды – набедренная повязка, а ее, оказывается, надо уметь повязывать. А каковы космические бандюги по именам Пинта Виски и Люпус Эст?

Я глубоко убежден, что пародистом, по крайней мере, в своём первом романе, был и Сергей Александрович Снегов. «Люди как Боги» выглядят явной пародией, лихой пародией на «космооперу». Чего стоит одна змеедевушка с Веги, в которую влюбляется герой – все у нее на месте, только хвост мешает. А вот на вопросы, уж не пародия ли это, старик улыбался наподобие сфинкса и быстро переводил разговор на другую тему.

Обращала на себя внимание ироничная, талантливая и очень плодовитая Ольга Ларионова, приходили на секцию симпатичные молодые фантасты, среди которых самым ярким был явно Андрей Балабуха. Мне очень нравились его фантастические лирические миниатюры «Бродяга» и «Туда, где растёт трава».

А. Балабуха с кошкой Басей. 2003 год.

С Балабухой мы сразу очень подружились, нам совершенно не мешала разница не то что в возрасте, в поколениях: мне тогда было тридцать шесть, ему – шестнадцать. Наша дружба длится уже лет тридцать пять (с перерывом на те семнадцать лет, когда мои контакты с кем-либо в СССР могли быть для человека в России опасными). Теперь мы перекидываемся эпиграммами «по емеле».

Ещё ходил на секцию В. Канн – математик, работавший в Школе подводников. Он переводил Роберта Хайнлайна. И вот Канн, делавший для сборника «Эллинский секрет» перевод хайнлайновской новеллы «Зелёные холмы Земли», предложил мне перевести вставные стихи, которые Хайнлайн приписывал герою новеллы, космолётчику, ракетному машинисту Райслингу.

Я сначала перевёл «Башни Марса». А когда дошло дело до песни «Зелёные холмы Земли» [75], давшей название не только самой новелле о Райслинге, но и всей книге Хайнлайна, эти стихи – те три куплета песни, которые Хайнлайн «цитирует», – мне показались такими близкими, так было невероятно жаль с этими строками расставаться, что я решил продолжить писать за Райслинга. Тем более, что в новелле после «цитаты» говорилось, о чем Райслинг пел, так примерно говорилось: «потом он пел, о жутких джунглях на Венере, о каменистых пустынях Марса, о.», ну и так далее. Я превратил это описание в продолжение песни, написав около пятнадцати куплетов, все время строго следуя тому, что Хайнлайн говорил о Райслинге и его поэзии.

Вот хайнлайновский припев:

Дай, Судьба, нам последнюю посадку,

Там, где все мы родились и росли,

Дай увидеть покров голубых облаков И зелёные холмы Земли.

Еще Хайнлайн упоминает о нескольких песнях Райслинга, дав им только названия – я все их написал! Так появился цикл «Песни Райслинга». Опубликованы из него только «Башни Марса» и «Зелёные холмы» в «Эллинском секрете». А весь цикл – полумистификация «из рода пиндемонтей» – был впоследствии снабжен «комментариями» А. Балабухи и дурашливой «статьёй» А. Щербакова. Так мы это до сих пор и не напечатали. Впрочем, может, это просто такой капустник, и жалеть не стоит?… Но всё же большую часть этих «песен Райслинга» я вывесил в своём сетевом «Живом Журнале».

Был в секции фантастов критик Бритиков (пародийность звучания тут не по моей вине), ранее занимавшийся Шолоховым. И хотя этот человек, по сути дела, сломал свою карьеру, уйдя в фантастику из весьма престижного «шолоховеденья», некоторые из фантастов почему-то считали (да и я в том числе), что он прислан в секцию для «укрепления идейности». Бритиков впервые появился на обсуждении нового романа Стругацких «Трудно быть богом». Аркадия Стругацкого Бритиков очень насторожил, ему даже показалось, что опубликование романа попало под угрозу.

Но и Аркадий, и я, и все, посчитавшие Бритикова «человеком оттуда», в этот раз полностью ошиблись.

Роман благополучно напечатали, успех у него был невероятный. Похоже, что идеологические стражи отступили на этот раз перед коммерческой выгодой, ее тогда приносили весьма немногие книги. А Бритиков впоследствии стал одним из ближайших друзей Андрея Балабухи. Наше предубеждение против него безусловно объяснялось только тем, что человек до фантастики занимался Шолоховым.