Манохар Малгонкар - Излучина Ганга

• Название: Излучина Ганга
• Автор: Манохар Малгонкар
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия».
• Жанр: Современная проза
• Год: 1972

Перевод В. Кунина

---

Она поспешно поправила прическу и вошла в гостиную. Малини поразила ее подведенными глазами и яркими румянами на щеках. В жемчужно-розовом сари и черной чоли она выглядела шикарной и праздничной.

— Умоляю, уберите псину, — воскликнула Малини, с отвращением передернув плечами. — Не выношу собак, особенно таких вот, как немецкие сосиски.

Сундари увела Спиндл в спальню и посадила на кровать. Вернувшись, она предложила Малини чаю.

— Спасибо, не надо, милочка, — отказалась Малини. — Гопал подтвердит вам, я не употребляю это пойло. Я уже попросила Балдева принести мне виски. Он знает, какое я люблю.

Балдев — вот как, оказывается, зовут лакея Гопала.

Сундари еще не успела запомнить имен всех слуг, и ее шокировала осведомленность Малини. Ей стало как-то не по себе…

— А где же его высочество? — спросил Гопал.

— Ах, бедного князика в самую последнюю минуту утащили играть в покер. Вот я и подумала: поеду-ка одна, иначе вы будете разочарованы. Хотя, между прочим, я не почувствовала восторга в вашем голосе по телефону.

— Что вы, мы очень обрадовались, — запротестовал Гопал.

— Надеюсь все-таки, что вы не откажетесь после женитьбы от прежних друзей?.. Спасибо, Балдев. — Она улыбнулась лакею, принесшему ей бокал. — На вид прекрасное виски. Кто-нибудь выпьет со мной?

— Я не откажусь, — сказал Гопал. — Принеси и мне, Балдев. Сундари едва ли станет нить.

— Боже мой! Надеюсь, ваша жена не поклонница Морарджи?[60]

— Нет, нет! — возразила Сундари. — Я пью иногда херес и, уж во всяком случае, не мешаю другим.

— Как насчет купанья? — спросила Малини.

Гопал взглянул на жену.

— Ты пойдешь, дорогая?

— У меня так много дел, — сказала Сундари. — И я себя не совсем хорошо чувствую.

— Бедняжечка, — протянула Малини. — У вас такой утомленный вид. Первый медовый месяц, я слышала, всегда утомляет. Мне-то самой откуда знать — я холостячка.

Сундари вежливо посмеялась, хотя шутка показалась ей грубоватой, да и вообще она чувствовала себя чужой в этом доме.

— Мне так хотелось показать князику мой новый купальный костюм. Прямо как в Голливуде: два малюсеньких лоскуточка огненно-красного цвета. И больше ничего. И мой загар он бы тоже посмотрел. Никому не говорите, но я вся-вся такая загорелая — представляете себе? А теперь получается, что один вы — непонимающий — увидите эти прелести, — обратилась она к Гопалу. — Я хочу сказать — костюм, а не весь загар, конечно.

— Не такой уж непонимающий, — возразил Гопал. — Пойдем с нами, хоть посидишь на пляже, если не хочешь купаться, — обратился он к Сундари.

— Ну зачем же беспокоить бедную крошку, если ей нездоровится? — Малини скорчила недовольную гримаску. — Вам, видно, в самом деле нездоровится, моя милая, — сказала она Сундари. — Достаточно поглядеть вам в глаза. А что вы натворили со своими бедными волосами? Вы ведь не из тех занудливых женщин, которые с мужей глаз не спускают, правда? Конечно, этого не может быть. Скажите, а где я могу облачиться в мой купальник?

Костюм состоял из двух атласных тряпочек, в которых Малини выглядела неотразимо. «У нее в самом деле чудесная фигура, — решила Сундари, наблюдая из окна, как они направляются к пальмам. — И держится она непринужденно, как мало кто из индийских женщин».

И тут Сундари поняла, что она испытывает не только досаду на Малини, в первый же вечер нарушившую их покой, но и неожиданный приступ ревности.

Она заметила, что Гопал подал Малини руку и помог ей подняться по ступенькам. От нее не ускользнуло, что он не отпустил руки своей спутницы, когда они проходили кокосовую рощицу, отделявшую пляж от дома — ярдов триста, по крайней мере. Сундари видела, как они оставили сандалии и полотенца и пошли по песчаной полосе к темно-синим волнам. Чем дальше уходили они от нее, тем теснее сближались красное и голубое — пятна их купальных костюмов. Они прошли по дну несколько шагов, пока вода достигла груди, а потом оба бросились головой вперед навстречу высокой волне.

«Слились ли их тела там, в воде?» — спрашивала себя Сундари. Она вспомнила блеск в глазах Малини, ее гибкое тело танцовщицы, покрытое соблазнительным загаром, ее высокие острые груди, едва прикрытые тонким атласом. Сундари опомнилась и попыталась посмеяться над собой, но чувствовала, что сейчас заплачет. Солнце уже совсем склонилось к закату, когда она отошла от окна.

Сундари не стала распаковывать чемоданы. Зато она приняла горячую ванну и, когда оделась, почувствовала себя гораздо увереннее и готова была посмеяться над своей нелепой ревностью. Она капнула духами на руки, освежила лицо и надела нежно-розовое сари.

Пока она совершала свой туалет, стало почти темно. Но они еще не возвращались. Сундари решила не терять времени и разобрать вещи Гопала. Их гардеробные комнаты находились по разные стороны от спальни. Встроенные полки и шкафы в его комнате были заполнены ботинками, костюмами, рубашками, шляпами, аккуратно разложенными по местам. В одном шкафу были собраны охотничьи доспехи, а на соседней полке — оружие, патроны, шомпола. «Он склонен к подлинно мужским занятиям, мой супруг, размышляла Сундари, — он отнюдь не домосед, любит ездить верхом, стрелять, плавать… Долго же они там плавают», — вспомнила она, и ревность теперь уже обрушилась на нее резко, как удар, — даже кровь в лицо бросилась.

На верхней полке, там же, где лежали патроны, она увидела два бинокля и короткую, толстую стереотрубу, укрепленную на шарнирной подставке. Сундари вдруг рассердилась и, возмущенная своим безволием, решила действовать. Нечто похожее чувствовала она в тот день, когда предложила мистеру Мюллеру помочь утопить щенка, предложила подержать его под водой, живого, теплого, до тех пор, пока он не перестанет бороться.

Сундари взяла стереотрубу и отнесла ее на застекленную веранду, расположенную перед гостиной. Окна веранды выходили на море. Там Сундари осторожно поставила трубу на подоконник и только тогда почувствовала, какая эта штука тяжелая и громоздкая. Она наклонилась к окуляру и принялась пристально рассматривать пляж.

Она долго не могла отыскать их. Стереотруба была достаточно сильная, по уж слишком избирательная, предназначенная для осмотра небольших мишеней на стрельбище, чтобы установить, куда попала пуля. В поле зрения попадал очень маленький участок ландшафта.

И все-таки она узнала их по красному пятну материи, мелькавшему перед окуляром. Они выходили на берег. Сундари видела, как Малини притянула его к себе и поцеловала в губы. Так они стояли довольно долго по колено в воде, пока набежавшая волна не скрыла их от Сундари. Потом она нашла их снова, теперь он обнимал Малини, прижимая ее к себе.

Сундари прильнула к стереотрубе, следя за каждым движением тех двоих, словно заключив их в тюремную камеру, очерченную стеклянным кругом. Им удалось вырваться из плена, когда они направились к своим полотенцам, но в конце концов она разыскала их снова и тут поняла, почему не сразу их обнаружила: на них не было больше купальных костюмов. В последние секунды летних сумерек Сундари увидела, как под пальмами, вдали от ограды дома, стройное коричневое женское тело прильнуло к бледному мужскому.

А может быть, это ей почудилось? Может быть, это была дикая фантазия затуманенного ревностью разума? Стало уже совсем темно, лишь мягкий, белый свет луны пробивался откуда-то прямо над ними. Земля казалась покрытой темными пятнами, и Сундари видела теперь лишь кружевные вершины скрывших их деревьев. Она возвратилась в спальню и попыталась мысленно соединить в общую картину все увиденное ею, чтобы понять характер отношений, связывающих ее мужа с Малини.

Когда они пришли, Сундари все еще была в постели. Рядышком, свернувшись клубком, лежала Спиндл. Сундари услышала их шаги на лестнице, а потом Гопал спросил:

— Ты еще не готова, Сундари?

— Я умираю от жажды, — это уже говорила Малини, — а вы? Немножко выпить, а потом под душ! — И она кокетливо засмеялась.

Дверь в коридор, соединявший спальню с гостиной, была открыта. Сундари слышала их разговор. Потом Гопал вошел в коридор, и Спиндл сразу же залаяла.

— Прекратить гвалт! — полусердито-полушутливо крикнул Гопал. — Что ты делаешь там одна, в темноте? — спросил он Сундари.

Она заставила себя ответить:

— Мне было нехорошо, хотелось заснуть. Нет, пожалуйста, не зажигай свет!

— Какая жалость! — сказал Гопал. — Принести тебе выпить или еще чего-нибудь?

— Нет, я просто полежу.

— Надеюсь, ничего серьезного? Ты не простудилась?

— Нет, нет, мне нужно отдохнуть, вот и все.

— Хочешь, я позвоню доктору?

— Нет, утром я буду совершенно здорова.

Он постоял еще минутку в дверях и удалился. Она слышала похлопыванье его сандалий по не покрытому ковром коридору.