Сергей Есин - Дневник, 2004 год

• Название: Дневник, 2004 год
• Автор: Сергей Есин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Когда ехала на Тверской бульвар, удивлялась, что Литературный институт еще существует в Москве, и немало молодых людей стремятся в него поступить и стать впоследствии писателями.

— Институт развивается по некоей магической инерции. Может быть, и вопреки времени, — развеял мои сомнения Есин. — Сейчас у нас учится много ребят из провинции. Не из крупных городов, таких как Новосибирск, а из таких как Вологда и подобных. Все повторяется. Беда этого института только в одном — слишком много талантливых ребят.

Есин задумался и после паузы произнес:

— Знаете, тоска по жречеству, которое называется писательством, существует независимо ни от чего.

Потом Есин рассказывал, что продолжает писать роман о Ленине и собирается опубликовать дневники за 1999 год. Во время разговора дверь ректорского кабинета то и дело открывалась: заходили преподаватели, студенты, беспрерывно звонил телефон. Делам и заботам не было конца.

— А кем вы мечтали стать в детстве? — спросила я, когда Есин кончил какой-то хозяйственный разговор.

— Только писателем, — не раздумывая, ответил ректор. — И твердо знал, что стану писателем. Я первый человек в моей семье с высшим образованием, хотя отец мой был заместителем военного прокурора Москвы. Но у него не было законченного высшего образования, только юридическая школа. У меня вся семья была репрессирована: дед, отец и дядья. Отец просидел лет десять, у него была знаменитая 58-я статья — антисоветская пропаганда.

Я удивилась:

— Имея такую биографию, вы могли бы стать диссидентом…

— Родители мои — из крестьян. И при всем том я прекрасно понимал, кто мне дал образование, кто мне дал будущее. Советская власть, и больше никто. Мы нормально учились, у нас были хорошие учителя. Я окончил университет. Но я точно знаю, что при советской власти ректором Литературного института я никогда бы не стал, потому что им стал кто-нибудь из любимцев ЦК КПСС, кто-нибудь из сегодняшних демократов…

Есин опять отвлекся, а в моей памяти закрутился телевизионный сюжет: «Книжный двор» снимается в Ялте, собираемся поехать к домику Чехова. Ждем машину. У входа в гостиницу встречаю актера Евгения Весника, спрашиваю, не хотел бы он прочитать что-нибудь из Чехова для нашей программы? Весник молчит несколько секунд, потом спрашивает:

— Ведущий вашей программы — писатель Есин?

— Ну да, — отвечаю я. — Вы только что его видели.

Весник опять делает паузу, потом произносит медленным скучным голосом:

— Так он же красно-коричневый.

Я аж присела от неожиданности:

— Откуда вы это взяли? Прекрасный прозаик, ректор Литературного института, абсолютно независимый человек…

Весник посмотрел на меня с сомнением и читать Чехова отказался.

— Вот поэтому ваше начальство и вяжется к «Книжному двору», — сказал Есин, когда я рассказала ему этот эпизод. — Дело не в заставках, не в костюмах, не в рейтингах. Дело в ярлыках…

С тех пор прошло шесть лет. Есин похудел и осунулся. Выглядел замотанным и бледным, уж никак не красным и совсем не коричневым. При всем при том вовсе не потерял доброжелательного вида и веселого искрометного нрава.

— Не скучаете по работе на телевидении? — спросила я под конец.

— Сейчас телевидение другое, — ответил Есин. — Оно стало безумно болтливым и каким-то досадным. И, конечно, приобрело наркотическое действие. На меня это еще пока не действует. Сейчас все привыкли переключать каналы. Однажды я тоже стал это делать и обнаружил, что в один момент на всех каналах крутилась реклама. Это ужасно. Вообще создается впечатление, что наше телевидение работает в Африке».

Вот такая, значит, была картиночка. Чего бы я о себе ни говорил и как бы ни красовался, существует некое зеркало.

11 ноября, четверг. Объявили, наконец, итоги выборов на Украине. Я из чувства личного консерватизма предпочитаю называть Санкт-Петербург Ленинградом, а Украина у меня всегда возле края России, а не в некой стране «в», как сейчас принято. Янукович отстает от Ющенко на пол-процента. Передали также, что В. В. Путин опять собирается на Украину. Это сильный поступок. Это означает не только поддержку действующего, прорусски настроенного премьера, но и как бы некое символическое предупреждение: если уж слишком сильно начнут зажимать области Украины, практически всегда тяготевшие к России и с русским населением, это Донбасс, Харьковщина, то….

Заседание РАО, Пахмутова.

Умер Арафат.

12 ноября, пятница. Показали похороны Арафата в Палестине. Море народа, выстрелы из автоматов, сметенные народом силы национальной гвардии.

Аккомпанементом Черкесску послужили события в Сухуми. Там возникшая после выборов президента оппозиция тоже захватила дом администрации, кажется, это помещение, где работает премьер-министр.

13 ноября, суббота. Утром все же закончил «Марбург». Еще много доделок, не вполне прописанные сцены, но фреска, ее рисунок, закончена. Я проснулся часов около семи и, лежа как обычно, принялся заканчивать последнюю сцену с Серафимой. Уже давно я не писал так свободно, особенно не раздумывая, много импровизируя. Возникло какое-то новое ощущение письма. Может быть, так раскованно и пишут наши литературные счастливцы? Чувствую, что с первым окончанием этой работы я получил какое-то новое знание.

На даче замечательно, трава вся истлела, листья я собрал. Небо такое мрачное и хмурое, но небеса еще грозно молчат. Помню, как в самом начале строительства дачи седьмого сентября уже шел снег. Помню, как один раз был на даче с ныне покойным Валерой Юдиным в такую же погоду уехали. Сегодня мне тоже кажется, что снег того и гляди выпадет. Выпадет сразу много и сильно, не пощадит никого. И тем не менее с дачи так не хочется ехать. Но сегодня в 5 вечера в ЦДЛ состоится юбилейный вечер Юры Полякова. Ему 50 лет.

Вечер прошел интересно, было много трогательных деталей и поздравлений. Я, кстати, выступал одним из первых и как раз сослался на то, что дача, — перед этим Поляков говорил, представляя Дементьева, который и вел вечер, что он его сосед по даче, по Переделкину, — на это я и сослался, моя дача на 100 километров дальше, и мне пришлось приехать на этот праздник, проделав эти сто километров за рулем. Но все по порядку.

Я забыл пригласительные билеты и сел на первое попавшееся место ближе к концу зала. Но оказалось, что места эти или проданы, или на них просто раздавали билет с нумерованными креслами, и пришлось идти вперед. Не очень я хотел садиться на первый ряд, но других мест не было, и вдобавок здесь сидели все мои знакомые. В общем, я впервые сидел в ЦДЛ на первом ряду. Здесь сидели Юрий Иванович Бундин, Владимир Константинович Егоров, а потом оказалось, что с другой стороны сидит и третий ректор Литинститута Е. Ю. Сидоров. Как хорошо с первого ряда видно и слышно всю процедуру. Но только одну подробность.

На креслах, всех без исключения, лежало по номеру специально выпущенной к этому дню «Литературки»: это для внутреннего пользования газета. Здесь разные поздравления — от Михалкова и Дорониной до Зульфикарова и Ширвиндта. Здесь же много фотографий. И Поляков маленький, с игрушками и разными зайчиками, и Поляков в армии, в солдатской гимнастерке, но уже с университетским «поплавком», до фотографий с разными деятелями литературы. С особым умилением я воспринял две фотографии: Юра и Анатолий Алексин (вспомнил его, Алексина, сладкий и нежный стиль общения), и Попцов (наш милый красный комиссар, так энергично переметнувшийся к белым). В этом же номере газеты есть и мое маленькое приветствие, которое я написал несколько дней назад. Вот на этом-то номере я и записал ручкой, взятой у В. К. Егорова, несколько фраз. Пьянов, бывший отв. секр. «Юности», совсем не изменился: «Не только был в комсомоле, но и в одном бюро райкома вместе с М. Е. Швыдким». В. Костров в новом красивом костюме: «Ваше поведение соответствует званию русского писателя». В. К. Егоров говорит о сегодняшнем взлете газеты и о судьбе писателя: «Если не получится дальше, идите к нам в академию, и мы выучим на чиновника». Ю. И. Бундин — он впервые вышел на сцену ЦДЛ, прочел адрес, поднес подарок, громко и хорошо сказал о Юре, как о верном друге. Сам Поляков вел себя удивительно тактично, с долей отваги и самоиронии. У него действительно выдающийся ум и есть харизма. Все это он принимал с очень милым смущением и неоднократно говорил, как тяжело терпеть это славословие. Показали несколько фрагментов из новых, видимо, фильмов, снятых по его книгам. Все это очень густая и выдержанная в хорошей злости сатира: «Козленок в молоке», которого два года каналы не дают: «фильм осмеивает либеральные ценности», но, кажется, пойдет после 20-го ноября. Время-то все же подвинулось.

Я тоже сказал небольшую речь. Леня Колпаков отметил, что говорил хорошо. Сказал, что не люблю и боюсь писателей, что в конце концов писателей, и даже хороших, много, но вот писателей с линией, с сердцем — таких писателей единицы, вспомнил позицию Полякова и в 91-м, и в 93-м. Записал я один фрагмент и реплики самого Полякова. На сцене кто-то сказал, что Поляков и сам разрушал комсомол. Ю. М. здесь восстал: он очень высоко ценит эту организацию, поддерживаемую государством, как нужную и необходимую, у него нет ни одной фразы о разрушении комсомола как целого. Дальше запись: «Надо честно относиться к своему прошлому. Вот знаменитый певец и композитор, который сосал комсомол так, что за ушами трещало, теперь рассказывает басни, как в комсомоле его травили и чуть ли не ставили к стенке». Из зала: «Кто?» Поляков: «В моих сочинениях этот прототип носит имя Комаревич». Зал грохнул. Я тоже догадался, кто, сидим мы с этим самым Комаревичем в одном правлении одной общественной организации.