Всеволод Мартыненко - Бойцовый кот

• Название: Бойцовый кот
• Автор: Всеволод Мартыненко
• Жанр: Научная Фантастика

---

Удалов уже привык, что памятник первопроходцам в соседних мирах был обречен на уничтожение. Вот и сейчас на постаменте-ладье высилась в позе статуи Свободы уже знакомая ему девица со стаканом и надписью: "пейте тонизирующие напитки...". Надпись на обвивающей ее бедра ленте была единственным прикрытием, соблюдавшим стыдливость десятиметровой статуи. Линия этих бедер что-то напомнила Корнелию, и он узнал в статуе непутевую Римму Казачкину. Впрочем, сама Римма наличествовала тут же, недалеко от своей увеличенной копии, в компании двух офицеров и вальяжного мужчины, на рубашке которого кроме белого колокола и каких-то букв сверкали золотые нашивки и аксельбанты. Корнелий без труда узнал в нем Елика Оболенского. Архитектор и князь что-то вдохновенно вещал офицерам, те вежливо кивали ему, а Римма кидала на всех троих оценивающе-хищные взгляды. Ее одежда, макияж и прическа качественно отличались от внешнего вида школьниц, но манера была та же - зазывающая.

Внезапно на смену духовой музыке взревел тяжелый рок, и половина площади пустилась в пляс у подножия Римки-Свободы. Удалов в одиночестве подошел к началу Пушкинской, перелез через какую-то веревку и затрусил к дому.

Ворота, подьезд и лестница были теми же, что

-49и во всех прочих мирах. Только дверь была почему-то полуразбитой, замки - новыми, а расщепленная рама двери была скреплени досками на новеньких шурупах. Звонок не работал. На стук никто долго не выходил, пока испуганный до неузнаваемости голос за дверью не спросил: "Кто там?". Ничего, кроме ответа: "Это я, Корнелий", Удалов не придумал. Но и это сработало, дверь открылась, и он чуть не заскрипел зубами с досады: Опять какая-то блондинка! Но это была Ксения. От привычной Удалову Ксении ее отличали не только крашеные волосы, но и та испуганная нежность, с которой она смотрела на Корнелия. Он так и не дождался привычного вопроса: "Ты откуда?" или "Кто она?". Сам Корнелий решил до утра не нарушать необычно спокойную домашнюю обстановку излишними разговорами.

Утром Удалов встал довольно рано, но Ксении уже не обнаружил. Завтрак, правда, стоял на столе, заботливо укутанный старыми полотенцами. На этот раз Корнелий выбрал свой обычный костюм, а грязные пиджак и брюки закинул за стиральную машину. Как и раньше, его не смутил обмен материальными предметами параллельных миров.

Во дворе было по-утреннему тихо, только с соседней улицы доносился мерный топот. Заглянув в переулок, Удалов увидел шеренги черных рубашек с белыми колоколами. Колокола покачивались на животах, и казалось, что именно они вместо набата производят топочущие звуки.

С другой улицы тоже слышался топот, но какой-то унылый и нестройный. По ней брела колонна людей с лопатами и кирками по направлению к недостроенной дороге на Выселки. Пару раз в переулке мелькнули черные рубашки, перетянутые портупеями, и солдатские пятнистые комбинезоны. Внезапно Удалову показалось, что он видит в ко

-50лонне свое лицо. Двойник встретился с ним взглядом, но тут его заслонил огромный рюкзак солдата, и больше Корнелий не смог найти его в толпе.

Удалов пошел опять к центру. Прежде, чем найти профессора Минца, надо было понять, что происходит в Великом Гусляре. Выйдя к плошади, Корнелий увидел, что веревка, через которую он перелез ночью, окружает площадь по наскоро вбитым колышкам, деля город на четыре сектора. Перед каждым из них болталась табличка с надписью. На ближайшей к Удалову табличке значилось: "Свободное Самоуправление Великого Гусляра", а на одной из дальних табличек просвечивали буквы "ООН". Перелезать через веревку Корнелий не решился, тем более, что вдоль каждого сектора бродили вооруженные патрули - аккуратненькие солдаты в нарядных голубых касках с автоматическими винтовками, уже намозолившие Корнелию глаза чернорубашечники с милицейскими пистолетами на разномастных портупеях, солдаты в телогрейках и пилотках с автоматами, так знакомыми Корнелию по его далекой службе в армии Удалова недавно повысили в звании с лейтенанта до старшего лейтенанта запаса, и какие-то штатские личности с охотничьими ружьями. У одного из колышков валялась абсолютно пьяная вчерашняя рыжая школьница. Правда, теперь ее с трудом можно было назвать рыжей - кто-то, пользуясь ее состоянием, обрил девчонку наголо, и только одна рыжая прядь с блестками шевелилась под утренним ветерком.

Перейдя через новую границу чуть подальше, Корнелий решил проведать сержанта Пилипенко, но подойдя к отделению на несколько десятков метров, почуял неладное.

Ближе была видна вся картина разрушения.Угол отделения разворотил подбитый новенький танк

-51Т-72, на куполообразной башне которого было выведено белыми буквами: "ЗА РОДИНУ, ЗА СТАЛИНА". Поверх этой надписи варом или смолой было написано: "долой тоталитаристов". Крыша отделения выгорела, из полузаложенных кирпичом окон кверху тянулись языки копоти. К стене был прислонен лист фанеры с надписью: "Здесь будет сооружен памятник жителям Великого Гусляра, боровшимся с тоталитаризмом, черносотенным национализмом и интервенцией".

Удалов побрел к горисполкому. Над церковью Параскевы Пятницы развевался черно-колокольный флаг, на древних камнях белели обрывки каких-то листовок. Корнелий прочитал заглавие одной из них: "Знамя Гуслярского Сопротивления" и вспомнил о главном редакторе Малюжкине. Найти бы сейчас его или Мишу Стендаля. Картина этого мира уже складывалась в голове Удалова, и для выполнения своей цели надо было выйти на профессора Минца, или хотя бы на тех, кому он ставит антигравитаторы на грузовики.

Грохнул выстрел, и в каменную кладку над головой Удалова врезался заряд крупной картечи. Ломкий мальчишеский голос прокричал: "Руки вверх, лицом к стене!". Удалов выполнил приказание, но не утерпел и слегка обернулся.

В десятке метров за его спиной стоял Максимка и целился в него из самодельного, собранного из водопроводных труб винчестера. На его плечах, как мамино платье, болтался потертый бронежилет. Справа от него в ковбойской стойке, расставив тоненькие ножки, стояла с тяжелым револьвером "Кольт-Питон" соседская Машенька, а чуть подальше примостился Петька Иваницкий с фаустпатроном времен взятия Берлина. Максимка передернул затвор, шмыгнул носом, и как-то виновато сказал:

- Так что... Мы тебя, папаня, приговорили.

-52Ты застойный тип со склонностью к измене Родине и с патриотами этими... колокольниками... тоже зря водился.

Но тут в переулке взревел знакомый грузовик, и исполнение приговора пришлось отложить. Старый фаустпатрон сработал, хотя Петьку опрокинуло на спину, и взрыв только обрушил на кабину грузовика часть дома. Ребятишки дали стрекача. Удалов тоже решил не оставаться на месте, и скоро у Параскевы Пятницы остался только грузовик, из которого с руганью садил во все стороны длинными очередями ушибленный пулеметчик.

Почему-то все дороги приводили Корнелия к площади. Теперь он решил не противиться судьбе, тем более, что веревки были сложены у колышков. У подножия Римки-Свободы поднялась временная трибуна, под которой потихоньку скапливался народ. Люди переходили сюда из очереди к военному грузовику, с которого солдаты в голубых касках раздавали консервы - две банки в одни руки. Рядом стояли солдаты в телогрейках и пилотках, всем своим видом показывавшие, что им совсем не хочется получить банки, что на самом деле они контролируют ситуацию. В очереди с достоинством стояла музейная дама Финифлюкина. Она тоже изображала полную непричастность к получению продуктовой милостыни, и лишь изредка подносила платочек к гордым глазам. Над трибуной реял транспарант с надписью "ВЫБОРЫ ГОРОДСКОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ - ДЕМОКРАТИЯ НА МИРОВОМ УРОВНЕ !!!". С одного края транспарант был привязан к водосточной трубе музыкальной школы, а другой край свисал с руки бетонной Римки, придерживающей ленту с "тонизирующими напитками".

Но вот консервы кончились, и грузовик, фыркнув дымом, выехал с площади. Вся толпа окончательно переместилась под трибуну, где вчерашние темные личности, сбежавшие у супермаркета, вы

-53менивали у Финифлюкиной серебряные дедовские часы на пакет сахара. Они сговорились только тогда, когда ей удалось стянуть с пальца вросшее серебряное колечко с синим камушком.

На трибуну взбежал Передонов-младший, и с нескрываемым презрением заорал в микрофон, крепко ухватившись за ограждение:

- Уважаемые жители Великого Гусляра! Перед вами выступят со своей программой представители городского патриотического объединения! Голосуйте на предстоящих выборах только за патриотов родного города! Нет застойщику-недоперестройщику Белосельскому! Долой космополита и галактополита Удалова! Гнилая интеллигентка Сочкина - не пройдет!

Пока он надсаживался, на трибуну чинно взошли остальные ораторы и аккуратный седоватый офицер в полевом пятнистом комбинезоне и темных очках в тонкой модной оправе. Оболенский во всех своих регалиях на черной рубашке с трудом оторвал распаленного, хрипящего Кольку от микрофона и занял эту ключевую позицию сам. Тряхнув архитекторско-княжескими кудрями, он объявил исполненным важности голосом: