Эрик Эддисон - Червь Уроборос

• Название: Червь Уроборос
• Автор: Эрик Эддисон
• Жанр: Фэнтези

«Червь Уроборос» — героический «высокий» роман-фэнтези Эрика Рюкера Эддисона, впервые опубликованный в 1922 году. В книге рассказывается о затяжной войне между властным королём Витчланда Горайсом и лордами Демонланда в воображаемом мире, отчасти напоминающем скандинавские саги. Работа немного связана с поздней Зимиамвийской трилогией Эддисона, и иногда их все вместе называют Зимиамвийским сериалом.

---

— Повелитель, покажите, что я должен сделать, — сказал Гро. — И я выполню это, даже если все фурии ада соберутся в этих покоях, чтобы помешать мне.

Тогда король обучил Гро всему тому, что должно было быть сделано, указав различные страницы магической книги, на которых были написано то, что надлежало сказать, каждое слово в строго отведенное время и в нужной последовательности. Однако король не произносил этих слов, только показывал на них, ибо обречен тот, кто произносит эти слова впустую и не вовремя. И вот, когда реторты и мензурки, соединительные трубки и прочие приспособления были расставлены по местам, скучный процесс фиксации, конъюнкции, дефлаграции, путрефакции и рубификации[30] подошел к концу, а приближающаяся к зениту зловещая звезда Антарес возвестила о наступлении полуночи, король начертил своим волшебным жезлом на полу три гексаграммы, заключенные внутри семилучевой звезды, а также знаки Рака и Скорпиона, объединенные особыми рунами. Посередине звезды он изобразил фигуру краба, вгрызающегося в солнце. Затем, открыв семьдесят третью страницу огромной черной магической книги, король зычным голосом продекламировал слова, значение которых сокрыто, взывая к имени, которое грешно произносить.

Когда он произнес первое заклинание и замолчал, в покоях воцарилась мертвая тишина. Откуда-то повеяло зимним холодом. В тишине Гро слышал, как, подобно гребцу, тяжело дышит король. Кровь прилила к сердцу Гро, его руки и ноги начали мерзнуть, а на лбу выступил холодный пот. Но, несмотря на это, он сохранял спокойствие и был готов ко всему. Король знаком приказал Гро отломить кончик одной из капель черного стекла, что лежали на столе; при этом вся капля рассыпалась колючим черным порошком. По указанию короля Гро собрал этот порошок и бросил его в большой алембик, где на огне горелки кипела и бурлила какая-то зеленая жидкость. Она тут же покраснела как кровь, и алембик наполнился рыжим дымом, в котором с треском проскакивали яркие как солнце искры. Затем из горлышка алембика начало сочиться белое негорючее маслянистое вещество, обмакнув свой жезл в которое, король начертил вокруг семилучевой звезды фигуру червя Уробороса, кусающего себя за хвост. Под кругом он нарисовал символ краба и произнес свое второе заклинание.

Когда и это было сделано, ночной воздух стал обжигающе холодным, а могильная тишина в покоях еще уплотнилась. Рука короля, переворачивавшая страницы огромной книги, тряслась, как в лихорадке. Зубы Гро застучали. Он сжал челюсти и стал ждать дальше. И вот через окна в покои проник свет, подобный утренней заре. Но не во всем, ибо никогда не бывает зари в полночь, никогда не приходит она так быстро и со всех четырех сторон света сразу, и никогда свет ее не бывает столь жутким. Пламя свечей побледнело, а сияние снаружи все усиливалось: недоброе тусклое свечение несчастья и разложения. В этом сиянии руки и лица короля Горайса и его помощника казались мертвенно-бледными, а губы — черными, как виноградная кожура, с которой стерли налет. Страшным голосом король воскликнул:

— Час приближается!

Потом он схватил хрустальную склянку с отваром из волчьей желчи и крови саламандры, капнул туда семь капель из алембика и вылил полученную жидкость на нарисованную на полу фигуру краба. Гро прислонился к стене, ослабев телом, но не сдавшись. Мороз был таким сильным, что его руки и ноги онемели, а жидкость из склянки застыла там, где коснулась пола. Но на лбу короля блестели бисерины пота — такие огромные усилия он прилагал. Он выпрямился во всепоглощающем небесном сиянии, напрягшись, сжав кулаки и вытянув перед собой руки, и произнес слова: LURO VOPO VIR VOARCHADUMIA[31].

Как только прозвучали эти слова, зарево снаружи исчезло, словно задули лампу, и полночь вновь сомкнулась вокруг башни. Кроме тяжелого дыхания короля не было слышно никаких звуков; казалось, сама ночь замерла в ожидании того, что должно было случиться. Свечи зашипели и запылали голубым пламенем. Король покачнулся, ухватился левой рукой за столешницу и ужасным голосом вновь произнес слово VOARCHADUMIA.

После этого вокруг повисла тишина, как пустельга зависает в притихшей ночи. Их сердца успели ударить десять раз, и вдруг землю и небо разорвал ужасный грохот, и ослепительное пламя пронзило покои подобно молнии. Весь Карсё содрогнулся, и покои наполнились хлопаньем крыльев какой-то чудовищной птицы. Воздух моментально превратился из морозного в обжигающе горячий, словно дыхание вулкана, и Гро чуть не подавился запахами сажи и серы. Покои заходили ходуном, как корабль на высокой волне в ветреный день. Но король, ухватившись за край стола с такой силой, что вены на его худой руке, казалось, вот-вот лопнут, задыхаясь, выкрикнул изменившимся голосом:

— Силой начерченных фигур и произнесенных заклинаний, силой средства из волка и саламандры, силой нечестивого знака Рака, поедающего солнце, и жгучего сердца Скорпиона, что пылает в сей час в зените ночи, ты мой раб и мое орудие. Смирись и служи мне, червь из ада. Иначе я вызову из древнего мрака существа, чей разум и мощь намного превосходят твои, и они послужат моим целям, тебя же скуют они цепями неугасимого огня, и будут истязать тебя в пучинах ночи.

Сотрясения земли прекратились, остались лишь дрожь стен и пола, ветер, поднятый теми невидимыми крыльями, и жаркий запах сажи и серы. И из спертого воздуха покоев донеслись странно мелодичные слова:

— Будь проклят, мерзавец, каково твое желание?

От ужаса при звуках этих слов у Гро пересохло в горле, а волосы на голове встали дыбом.

Король задрожал всем телом, как напуганная лошадь, но голос его оставался ровным, а лицо — спокойным.

— Мои враги отплывают на рассвете от островов Фолиот, — хрипло произнес он. — Я натравливаю тебя на них, словно сокола с моего запястья. Я отдаю их тебе. Поступай с ними, как тебе угодно, но уничтожь их и сотри с лица земли. А теперь прочь!

Но тут силы оставили короля, его колени подкосились, и он осел в свое массивное кресло, как больной человек. Покои наполнились шумом бегущих вод и хохотом, подобным хохоту проклятых душ. И король вспомнил, что еще не сказал того слова, которое должно было отправить его наслань в путь. Но такая усталость охватила его, и так много сил потратил он на свои заклинания, что язык его прилип к небу, и он не мог вымолвить ни слова. Он дико завращал глазами, делая знаки Гро и одновременно переворачивая непослушными пальцами тяжелые страницы магической книги. Гро бросился к нему и рухнул грудью на стол, ибо великий замок Карсё вновь тряхнуло, как встряхивают ящичек с игральными костями. Небеса разодрали молнии, гром гремел не умолкая, звук бегущей воды закладывал уши, и над всем этим шумом продолжал раздаваться ужасный хохот. И Гро понял, что с королем сейчас случилось то же самое, что и с Горайсом VII в минувшие годы, когда силы покинули его и дух разорвал его на части, запятнав стены этих покоев его кровью. Но даже среди этой чудовищной бури ужаса Гро продолжал помнить о девяносто седьмой странице, на которой находилось показанное ему королем заключительное слово заклинания. Он вырвал книгу из трясущихся рук короля и перевернул страницу. Не успел он найти глазами нужное слово, как вихрь града и ледяного дождя ворвался в покои, задув свечи и опрокинув столы. В кромешной тьме, под грохот грома Гро, падая, ощутил хватку когтей на своих голове и туловище. Из последних сил он выкрикнул слово, TRIPSARÉCOPSEM[32], и лишился чувств.

Очнулся Гро в тех же покоях, когда был уже полдень. Яркий весенний солнечный свет лился через южное окно, освещая обломки, оставшиеся после минувшей ночи. Столы были перевернуты, а пол усыпан и забрызган драгоценными эссенциями и порошками из разбитых склянок, кувшинов и шкатулок: лунная пена[33], золотой порошок и золотой шафран[34], электрум[35], амиант[36], милосские квасцы[37] вперемешку с корнем мандрагоры, vinum ardens[38], нашатырем, всепожирающей aqua regia[39], крохотными лужицами и разрозненными шариками ртути, ядовитыми отварами из жабьих испражнений и ягод тиса, аконита, дурмана, волчьего корня и черной чемерицы, настоями из драконьей крови и змеиной желчи. Здесь же, перемешанные и ныне бесполезные, были разлиты эликсиры, в мечтах о которых умерли многие мудрецы: spiritus mundi[40] и великолепный «адский огонь», растворяющий любое погруженное в него вещество, и золотая тинктура, которая, будучи совершенной, делает таковым и любого, ее выпившего. Магические книги также валялись тут и там в этой свалке испорченных драгоценностей, среди разбитых реторт и стеклянных, свинцовых и серебряных сосудов для возгонки, песчаных бань, колб, шпателей, атаноров[41] и прочих бесчисленных инструментов тончайшей работы, сломанных и разбросанных по полу покоев. Кресло короля было опрокинуто в очаг; сам он скорчился на столе, откинув голову назад, обратив свою черную бороду к небу и обнажив жилистое и поросшее щетиной горло. Гро пристально осмотрел его, убедился, что тот выглядит невредимым и глубоко спит, и, зная, что сон — лучшее лекарство от любой болезни, просидел с ним весь день до самого ужина, несмотря на жесточайший голод.