Джон Толкин - Властелин Колец

• Название: Властелин Колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези

„Властелин Колец“ Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу!

Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено.

Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

От переводчика: перевод трилогии был сделан мной в 1982–83 году сразу же после выхода в 1981 г. „Хранителей“. Поскольку переводов второй и третьей части тогда не существовало, я начала именно с них, взяв за основу поразивший меня перевод Кистяковского и Муравьева. И только гораздо позже внесла небольшие изменения в первую часть, чтобы просто приблизить ее к тексту. Поскольку персональных компьютеров в то время в стране не было, очень долго мой перевод существовал лишь в единственном экземпляре, напечатанном на машинке. Спустя четверть века текст почти стерся, поэтому я перенесла его в 2009–11 году в электронный вид, попутно слегка подправив.

---

— Но было бы хорошо, — вмешался Глоин, — если б эти разрозненные силы объединились и начали действовать согласованно. Ведь есть и другие кольца, не столь опасные, которые могли бы помочь нам в этом. Семь, к несчастью, потеряны для гномов, если Балин не нашёл кольца Трора, которое было последним. Никто не слышал о нём с тех пор, как Трор погиб в Мории. Теперь, пожалуй, не стоит делать тайны из того, что среди, надежд, которые питал Балин, уходя, была и эта.

— Балин не найдёт кольца в Мории, — сказал Гэндальф. — Трор отдал его своему сыну Траину, но от Траина к Торину оно не перешло. Кольцо было отнято у Траина с помощью пыток в подземельях Дол Гулдура. Я опоздал.

— Увы и ах! — воскликнул Глоин. — Когда же придёт день нашей мести? Однако, есть ещё Три. Как насчёт Трёх Колец эльфов? Говорят, что это очень могущественные Кольца. Разве перворожденные не продолжают хранить их? Хотя они тоже были изготовлены в древности Чёрным Властелином. Неужели эти Кольца бесполезны? Я вижу здесь перворожденных. Что скажут они?

Эльфы не ответили.

— Разве ты не слышал меня, гном Глоин? — после долгого молчания спросил Элронд. — Три выкованы не Сауроном; он даже никогда не прикасался к ним. Но о них запрещено говорить. Даже в этот час сомнений я могу сказать лишь следующее: они не бесполезны, но они не могут служить оружием. Их сила не в том, чтобы побеждать или покорять. Те, кто сделал их, не стремились получить силу, власть или груды сокровищ, а желали лишь знаний и способности творить и исцелять, чтобы сохранить мир незапятнанным. И в некоторой степени эльфы Средиземья добились этого, пусть даже ценой печали. Но все труды тех, кто владеет Тремя, пойдут прахом, а сердца и мысли их будут открыты Саурону, если он снова получит Кольцо Всевластья, — тут было бы лучше, если бы Трёх никогда не существовало. Именно к этому стремится Враг.

— В таком случае, что же произойдёт, если Кольцо Всевластия будет по твоему совету уничтожено? — спросил Глоин.

— Мы точно не знаем, — грустно ответил Элронд. — Некоторые надеются, что Три Кольца, до которых Саурон никогда не дотрагивался, получат свободу и их владельцы смогут исцелить раны, оставленные Врагом. Но возможно, что, когда не станет Кольца Всевластья, Три Кольца тоже потеряют свою силу, и тогда многие прекрасные вещи постепенно исчезнут и будут забыты. Думаю, что произойдёт последнее.

— Однако эльфы готовы пойти на это, — проговорил Глорфиндель, — лишь бы могущество Саурона было сломлено, и угроза его воцарения исчезла навеки.

— Что возвращает нас к необходимости уничтожить Кольцо, — сказал Эрестор, — однако не приближает к решению этой задачи. Есть ли у нас силы, чтобы добраться до Огня, в котором оно было сделано? Я сказал бы, что это путь, внушённый отчаянием — или даже глупостью, — если бы не всем известная мудрость Элронда, которая не изменяла ему очень долго, не запрещала мне это.

— Отчаяние или глупость? — откликнулся Гэндальф. — Это не отчаяние, ибо отчаявшимися можно назвать лишь тех, кто заранее признал свое поражение. Но не нас. Признать неизбежность опасного пути, после того, как все прочие пути рассмотрены и отвергнуты, — и есть истинная мудрость, хоть глупостью кажется она тем, кто цепляется за ложную надежду. Так пусть же глупость станет нашим плащом, завесой, застилающей взор Врага! Ибо он весьма мудр и придирчиво взвешивает всё до волоска на весах своей злобы. Однако единственная мера, которую он знает, это жажда власти, стремление к ней. И лишь по ней судит он все сердца. Ему и в голову не придёт, что кто-то может отказаться от власти, что, имея Кольцо, мы захотим уничтожить его. Подобной попытки он не сможет предвидеть.

— По крайней мере, не сразу, — сказал Элронд. — Дорога в Мордор очень опасна, однако это единственный путь к победе. Но ни сила, ни мудрость не даст на ней преимуществ, и слабый может пройти по ней с тем же успехом, что и сильный. Ибо часто поступки, меняющие лик мира, совершались слабыми руками тех, кто просто выполнял свой долг, тогда как глаза сильных были обращены совсем к другому.

— Ладно, ладно, господин Элронд, — сказал вдруг Бильбо. — Можешь не продолжать! Совершенно понятно, на что ты намекаешь. Мол, раз уж олух Бильбо, начал сию злополучную историю, так пусть этот никчёмный хоббит и кончает с ней… или с собой. Мне было здесь очень уютно, да и книга хорошо продвигалась. Собственно, если тебе это интересно, я как раз подбирал заключительную фразу и уж хотел было написать "и с тех пор он жил долго и счастливо до конца своих дней". По-моему, это замечательная концовка, которая ничуть не хуже от того, что не раз уж использовалась. Только теперь её придётся поменять, потому что вряд ли получится так, как она говорит, и уж во всяком случае, прибавится несколько дополнительных глав: если я доживу до того, чтобы написать их. Ужасно досадно! Ну, что поделать… Так когда мне надо выходить?

Боромир с изумлением уставился на Бильбо, однако смех замер у него на губах, когда он увидел, что все остальные выслушали хоббита серьёзно и уважительно. Улыбнулся лишь Глоин, припомнивший старое.

— Разумеется, мой дорогой Бильбо, — ответил хоббиту Гэндальф, — если б ты действительно начал эту историю, то все наверняка бы ждали, что ты её и закончишь. Однако теперь ты и сам прекрасно понимаешь, что никто не может претендовать на начало, и что в поистине великих деяниях каждый герой в силах сыграть лишь свою небольшую роль. Не надо смущаться! Мы все понимаем, что ты специально постарался уйти от высокого стиля, чтобы за шуткой скрыть мужественный порыв. Но это тебе не по силам, Бильбо. Ты не можешь снова забрать Кольцо. Оно уже передано. И если тебе еще не надоели мои советы, я бы сказал, что твоя роль окончена. Разумеется, не как летописца. Дописывай свою книгу, и не надо менять в ней концовку! Она вполне еще может сбыться. Но будь готов написать продолжение, когда смельчаки вернутся назад.

— Вот уж чего от тебя не слышал, так это совета пожить спокойно, — рассмеялся Бильбо. — Поскольку все твои прежние — гораздо менее приятные советы — всегда были хороши, боюсь, не оказался бы сегодняшний плох. А если серьёзно, вряд ли у меня осталось достаточно сил и удачи, чтобы справиться с Кольцом. Оно-то, в отличие от меня, определенно стало сильнее. Но скажи — кого ты назвал смельчаками?

— Тех, кто отправится с Кольцом в Мордор.

— Вот именно. И кто же они? По-моему, это и только, нужно решить на сегодняшнем Совете. Я знаю, эльфов хлебом не корми, только дай им вволю поговорить, а гномы привыкли терпеть лишения и могут неделями обходиться без пищи, но я-то всего лишь пожилой хоббит, и в середине дня мне необходимо подкрепиться. Так, может быть, назовем, наконец, имена смельчаков? Или отложим это на после обеда?

Никто не ответил. Ударил полуденный колокол. Молчание не прерывалось. Фродо обвёл глазами собравшихся, но ничьё лицо не было повёрнуто к нему. Все сидели и смотрели в пол, словно в глубоком раздумье. Его охватил леденящий страх, словно вот-вот грянет роковой приговор, который он давно предвидел, но тщетно надеялся всё-таки не услышать. Ему страстно захотелось остаться здесь, в Раздоле, рядом с Бильбо, чтобы как следует отдохнуть в покое и мире. Он сглотнул, открыл рот и заговорил, с удивлением прислушиваясь к собственным словам, словно их произносил кто-то другой:

— Я готов отнести Кольцо. Только я не знаю дороги.

Элронд поднял глаза и внимательно посмотрел на Фродо, который даже вздрогнул — настолько проницательным был этот взгляд.

— Если я правильно понял всё, что здесь услышал, — сказал он, — именно тебе, Фродо, предназначено сделать это, и если ты не найдёшь дороги, никто её не найдёт. Пробил час невысокликов, которые, явившись со своих мирных полей, потрясут могучие крепости и великие планы. Кто из Мудрых мог предвидеть это? Или же, если они действительно мудры, могли ли они надеяться предвидеть это заранее, пока час ещё не пробил?

Но это тяжёлое бремя. Настолько тяжёлое, что никто не имеет права взваливать его на чужие плечи. Я не принуждаю тебя. Но если ты берёшь его добровольно, я скажу тебе, что ты сделал правильный выбор; и если бы собрались вместе все могучие друзья эльфов прошлого — Хадор, и Хурин, и Турин, и сам Берен, твоё место было бы среди них.

— Но вы ведь не пошлёте его одного, господин? — закричал вдруг Сэм, не в силах больше сдерживаться, и выскочил из своего укромного уголка, куда он проюркнул перед началом Совета и до сих пор тихонько сидел на полу.

— Конечно нет, — отозвался Элронд, с улыбкой повернувшись к встревоженному Сэму. — Ты обязательно будешь сопровождать его. Разве мы можем разлучить тебя с Фродо, если ты последовал за ним даже на секретный совет, куда его пригласили, а тебя — нет?

Сэм покраснел и поспешно уселся обратно.