Джон Толкин - Властелин Колец

• Название: Властелин Колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези

„Властелин Колец“ Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу!

Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено.

Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

От переводчика: перевод трилогии был сделан мной в 1982–83 году сразу же после выхода в 1981 г. „Хранителей“. Поскольку переводов второй и третьей части тогда не существовало, я начала именно с них, взяв за основу поразивший меня перевод Кистяковского и Муравьева. И только гораздо позже внесла небольшие изменения в первую часть, чтобы просто приблизить ее к тексту. Поскольку персональных компьютеров в то время в стране не было, очень долго мой перевод существовал лишь в единственном экземпляре, напечатанном на машинке. Спустя четверть века текст почти стерся, поэтому я перенесла его в 2009–11 году в электронный вид, попутно слегка подправив.

---

Умертвий мы знаем под многими именами, а о Вековечном Лесе существует много преданий; хотя сейчас от него уцелела лишь самая северная часть. Было время, когда белка, прыгая с дерева на дерево, могла добраться из нынешнего Шира до Сирых равнин к западу от Скальбурга. Мне довелось побывать в тех краях, и я встретил там много дикого и странного. Но я забыл о Бомбадиле — если это тот самый, кто бродил по лесам и холмам давным-давно, но уже тогда был древнее самой древности. Мы звали его Иарваин Бен-адар, что значит старейший, не имеющий отца. Но с тех пор другие народы дали ему иные имена; гномы величали Иарваина Форном, северные нуменорцы — Оральдом, и так далее. Он странное существо. Но, быть может, я зря не пригласил его на Совет?

— Он не пришёл бы, — сказал Гэндальф.

— А если всё же обратиться к нему и попросить о помощи? — предложил Эрестор. — Ведь, насколько я понял, он властен даже над Кольцом?

— Не совсем так, — возразил Гэндальф. — Точнее будет сказать, что над ним не властно Кольцо. Он сам себе хозяин. Но ему не под силу ни изменить Кольцо, ни освободить от его власти других. Он замкнулся в своём заповедном крае, очертив видимые лишь ему границы, и сам их теперь никогда не переступает, ожидая, быть может, перемены дней.

— Однако внутри очерченных им границ он по-прежнему полноправный хозяин? — уточнил Эрестор. — Тогда, быть может, он возьмёт Кольцо на хранение, сделав навеки безвредным?

— По собственной воле не возьмёт, — сказал Гэндальф. — А если и возьмёт — по просьбе всех свободных народов, — то отнесётся к нему, как к пустой безделушке. Через несколько дней он забудет о нём или, скорее всего, попросту выбросит. Подобные вещи его не интересуют, и он был бы очень ненадёжным хранителем, а значит, Кольцо ему доверить нельзя.

— Да и в любом случае, — заметил Глорфиндель, — отослав ему Кольцо, мы только отсрочили бы день поражения. Бомбадил далеко. Мы не сможем пробраться к нему с Кольцом, чтобы ни один шпион не заметил и не догадался об этом. Но даже если и сможем, рано или поздно Властелину Колец станет известно о том, где оно, и он двинет всю свою мощь на Бомбадила. Выстоит ли он в этом единоборстве? Сомневаюсь. Я думаю, что под конец, когда всё остальное покорится Чёрному Властелину, падёт и Бомбадил, Последним, как был Первым, и тогда опустится Ночь.

— Я не знаю Иарваина, — вмешался Галдор, — хотя, конечно же, слышал о нём; но Глорфиндель, по-моему, совершенно прав. Сила, способная одолеть нашего Врага, скрыта не в нём, разве что сама земля обладает ею. Однако мы видели, что Саурон способен терзать и разрушать даже горы. Та сила, что ещё осталась, пребывает с нами, здесь, в Имладрисе, и с Кирданом, в Гавани, и в Лориэне. Но хватит ли её, чтобы дать отпор Врагу, устоять перед последним натиском Саурона, когда всё остальное падёт?

— У меня — не хватит, — ответил Элронд, — и у остальных тоже.

— Поскольку невозможно навсегда удержать Кольцо вдали от Врага с помощью силы, — сказал Глорфиндель, — у нас остаётся только два выхода: отослать его за Море или уничтожить.

— Но Гэндальф открыл нам, что с помощью доступных нам средств уничтожить Кольцо невозможно, — возразил Элронд. — А живущие за Морем не приняли бы его, поскольку, к добру или худу, но оно принадлежит Средиземью, и именно нам, кто остаётся пока здесь, надлежит решить эту проблему.

— В таком случае, давайте бросим его в морские глубины, — предложил Глорфиндель, — чтобы ложь Сарумана обернулась правдой. Ибо теперь совершенно ясно, что он лгал на прошлом Совете. Он знал, что Кольцо не пропало навеки, однако хотел, чтобы мы думали именно так, потому что уже тогда жаждал завладеть им. Но любая ложь обычно скрывает зерно истины: канувшее в Море, исчезнет навсегда.

— Не навсегда, — сказал Гэндальф. — Морские глубины тоже населены, да и там, где была вода, может со временем воздвигнуться суша. Мы должны думать не о том, как избавиться от Кольца на год, на несколько поколений людей или на мимолётную эпоху, но о том, как окончательно избыть эту угрозу, даже если нет надежды сделать это.

— И уж тем более не найти этой надежды на путях к Морю, — добавил Галдор. — Если опасно возвращаться с Кольцом к Иарваину, то отступать к Морю ещё опасней. Сердце говорит мне, что Саурон будет ждать нас на западной дороге, как только узнает, что произошло. А узнает он скоро. Девятеро лишились своих коней, но вскоре они найдут новых скакунов, гораздо более резвых. Лишь угасающая мощь Гондора препятствует ему сейчас двинуться победным маршем вдоль побережий на Север; а когда он придёт и обложит Белые башни и Гавани, эльфам уже не будет спасения от сгущающийся над Средиземьем Тьмы.

— Но это будет ещё не скоро, — вмешался Боромир. — Гондор угасает, ты сказал, однако Гондор стоит, и даже остаток его сил не по зубам Врагу.

— Тем не менее, вашей бдительности уже недостаточно, чтобы удержать Девятерых, — возразил Галдор. — Кроме того, Враг может найти и другие пути, в обход Гондора.

— В таком случае, — заключил Эрестор, — у нас, как только что сказал Глорфиндель, есть действительно лишь два выхода: спрятать Кольцо навеки или уничтожить его. И то, и другое не в наших силах. Кто сумеет разрешить для нас эту загадку?

— Из присутствующих здесь — никто, — спокойно ответил ему Элронд. — По крайней мере, никто не сумеет предсказать, что ждёт нас на том или ином пути. Однако теперь мне совершенно ясно, какой из путей следует предпочесть. Западная дорога кажется безопасней. Именно поэтому следует остерегаться её. Враг будет следить за ней. Слишком часто эльфы отступали именно на запад. Теперь, наконец, пришла пора выбрать трудный путь, путь, неожиданный для Врага. Лишь в этом наша надежда — если у нас ещё осталась надежда. Пойти навстречу опасности — в Мордор. Кольцо должно быть предано Огню.

Снова повисла тишина. Даже в этом прекрасном доме, глядя на залитую солнцем долину, в которой звонко журчала река, Фродо ощутил, как его сердце охватывает непроглядная тьма. Боромир шевельнулся, и хоббит перевёл взгляд на него. Гондорец рассеянно играл охотничьим рогом и хмурился. Наконец он заговорил:

— Я не понимаю вас. Саруман предатель, но разве он вовсе лишён мудрости? Почему вы считаете, что Кольцо можно лишь спрятать или уничтожить? Раз уж оно попало в наши руки, почему не обратить его против хозяина? Свободным Владыкам Свободного Мира оно поможет сокрушить Врага. Мне кажется, что он больше всего боится именно этого.

Люди Гондора доблестны и никогда не покорятся ему, но нам угрожает поголовное истребление. Отважному нужна, во-первых, сила, а во-вторых, оружие. Пусть же Кольцо будет нашим оружием, если, как вы говорите, в нём скрыта столь грозная мощь! Взять его — и вперёд, к победе!

— Увы, — возразил Элронд, — мы не можем использовать Кольцо Всевластия. Нам это теперь слишком хорошо известно. Оно принадлежит Саурону, он изготовил его сам, только для себя, и не вложил в него ничего, кроме злобы. Его сила, Боромир, слишком велика, чтобы кто-нибудь мог подчинить его себе, за исключением тех, кто сам обладает великим могуществом. Но могучим оно особенно опасно. Одна лишь тяга к нему растлевает сердца. Вспомни Сарумана! Если кто-нибудь из Мудрых одолеет Саурона с помощью Кольца, то неминуемо воссядет на его трон, и тогда появится новый Чёрный Властелин. Это ещё одна важная причина, почему Кольцо необходимо уничтожить, — ибо, покуда оно существует, опасность проникнуться жаждой всевластья угрожает даже Мудрым. Перерождение всегда начинается незаметно. Даже в Сауроне вначале не было зла. Я страшусь взять Кольцо на хранение. Я не возьму Кольца, чтобы владеть им.

— Я тоже, — сказал Гэндальф.

В глазах Боромира промелькнуло недоверие, однако он всё же склонил голову и проговорил:

— Да будет так. В таком случае, Гондору придётся уповать на то оружие, которое у нас есть. И покуда Мудрые стерегут Кольцо, мы, по крайней мере, продолжим сражаться. Быть может, Сломанный Меч сумеет сдержать напор — если, рука, что его унаследовала, унаследовала не только меч, но и силу Королей.

— Кто знает? — откликнулся Арагорн. — Настанет день, когда мы проверим это.

— Надеюсь, он настанет не слишком поздно, — мрачно нахмурившись, обронил Боромир. — Хоть я и не прошу помощи, однако она нужна нам. Нас очень поддержала бы уверенность, что остальные тоже борются с Врагом теми средствами, какими располагают.

— Будь уверен, что это так, — ответил ему Элронд. — Ибо в Средиземье много могучих сил и царств, неведомых вам, поскольку они скрыты от вас. Андуин Великий течёт мимо многих берегов, прежде чем достичь Аргоната — Ворот Гондора.

— Но было бы хорошо, — вмешался Глоин, — если б эти разрозненные силы объединились и начали действовать согласованно. Ведь есть и другие кольца, не столь опасные, которые могли бы помочь нам в этом. Семь, к несчастью, потеряны для гномов, если Балин не нашёл кольца Трора, которое было последним. Никто не слышал о нём с тех пор, как Трор погиб в Мории. Теперь, пожалуй, не стоит делать тайны из того, что среди, надежд, которые питал Балин, уходя, была и эта.