Павел Флоренский - Павел Флоренский Философия культа

• Название: Павел Флоренский Философия культа
• Автор: Павел Флоренский
• Издательство: МЫСЛЬ
• Жанр: Религия
• Год: 2004

(электронная версия книги - Флоренский П.А. - Собрание сочинений. Философия культа (Философское наследие) - 2004. Примечания в квадратных скобках соответствуют примечаниям внизу страницы бумажного издания. Примечания в фигурных скобках - примечаниям бумажной версии, вынесенных в конец книги).

---

644

Символ веры Православной Церкви // Книга правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных и святых отец. М., 1893. С. 4.— 308.

645

Ср.: 1 Кор. 13, 12.—308.

646

Ср.: Деян. 2, 2; ср.: «якоже носиму дыханию бурну»—стихира «на хвалитех» службы в неделю Пятдесятницы//Пентикостарион, сиречь Пятдесятница [Триодь Цветная]. М., 1905. IT. 252.—308.

647

В рукописи Огневой и в машинописном экземпляре оставлено чистое место.—308.

648

2-й тропарь 1-й песни канона Святой Пасхи//Пентикостарион, сиречь Пятдесятница [Триодь Цветная]. М., 1905. Л. 3 об.—309.

649

Там же. Л. 8 об.—309.

650

На этом месте оканчивается текст рукописи Огневой и машинописного экземпляра. В рукописи Флоренского (текст собственно лекции VII) имеется продолжение. Номер параграфа в продолжении не проставлен, но отмечен круглой скобкой.—309.

651

Ин. 1, 46.— 309.

652

В черновых материалах к данному месту в тетради приложены следующие выписки.

Время

«Всея твари Содетелю, времена и лета во Своей власти положивый...» (Троп<арь> индикта) <Миниа. Месяц септемврий. Киев, 1909. Л. 5 об.>.

Положивый в Своей власти, ибо он—Творец веков, «Иже дни и нощи, времена и лета сотворивый» (конд<ак> индикта) <Там же. Л. 8 об.>

Объективность времени.

Освящепность всего времени

Христиане воспевают Христа, «Спаса мира», и, «преклонь колена», поклоняются Его «непобедимой силе, вечер и утро и полудне, и на всякое время» благословляют Господа (стих<ира> на Пятчесятн<ицу>, на «Госп<оди>, воззв<ах>. <Пентикостарион, сиречь Пятдесятница [Триодь Цветная]. М., 1905. Л. 243.>

«Священные (освященные) времена, места, вещества, предметы и явления (процессы)

Святой свет (свеча).

Святое пламя.

Святой воздух (в местах определенных) («о благорастворении воздухов»)<Из прошения великой ектений//Служебник. Изд. 6-е. СПб., 1905. С. 99.>.

Святой звук (голос освященных людей, звон)».

«4 стихии. Фимиам — воздух

Скрижаль, собранная} от иерея Иоант Нафанаила. М., 1656, гл. 9, с. 35—39.

«Еще же и кадилница ту, да приносим Самому Богу огнь, яко раби, с фимиамы. Зане лспо есть от всех стихий приносити дары Оному, Иже сотвори я. В кандиле есть вода [влажное? υγρόν.— П. Ф.] и огнь. Се две стихии, огнь и вода. Оскудевают еще инии две стихии, земля и воздух. И якожс землю, даем хлеб и вино, от них же живем и мы, и, яко воздух, даем фимиамы, иже образуют воздух. Еще же даем огнь, яко палителен, зане палит, и просветителен, зане просвещает и согревает студеныя, ими же образует божественное. «Огнь бо есть Бог наш, поядаяй,— глаголет Павел,— и Бог свет есть». Глаголет бо Давид (псалом 38): «Согреяся сердце мое во мне». Кадилница убо и огнь, егда влагаем фимиам, дается от нас, яко дар благовонный Богу, и в упокоение Его, и во освящение наше. Зане,— якоже, егда погружаемся рукою (креща), еюже погружающеся, очищаемся; и миром, внегда помазуемся, освящаемся,— и фимиамом очищаем ноздри наша и дыхание.

Якоже питаемся Божественным Хлебом и Чашею, душу утверждаем и укрепляем, и зрением, имже зрим святая и красоту, и доброту божественных светов, с светом и невещественным и невидимым Божества, освящаемся и просвещаемся свято. И сия дашася в церковь и в честь Оного, Иже дает я, яко вся от Него быша и явишася, да поем имя святое Его, еже есть виновное всякаго блага, в совершенное просвещение и освящение душ и телес наших. Фимиам убо воздух освящает, и обоняние и дыхание наше. Понеже и преподавательное благоухания и обоняния есть от Единаго Вида, Иже дает всем обоняние огнем. Сего ради образует Святаго Духа, зане и всем токмо есть, яко да даст всем богатая дарования, и помощию Святаго Духа вси приемлют от дарований Его. Сего ради архиерей, внегда благословляет кадилницу с фимиамом и дает и Богу, глаголет: «О, Христе Боже, мы раби Твои, приносим пред Тобою фимиам, егоже приим, воздаждь и низпосли к нам благодать Всесвятаго Духа»».

Итак: четыре стихии Земля—хлеб и вино. Вода—«вода» в кандиле Воздух—фимиамовый дым Огонь — огонь.—309.

653

В Архиве священника Павла Флоренского сохранился листок с записью. «К рец<ензии> на Голованенко.

«Первый Шеллинг (Syst<em> d. transc<endent>. Idealismus, Wsrke, В. Ill, S. 476.— Ср.: Спенсер, Основания психологии, § 336) обратил внимание на то обстоятельство), что время и пространство собственно не две, а одна форма восприятия, только различно прилагаемая к двум мирам различных явлений» <См.: Шеллинг. Система трансцендентального идеализма Ц Шеллинг. Соч.

Т. 1. М., 1987. С. 352: «Пространство можно определить как застывшее время,

время же, напротив, как текущее пространство».> (Несмелое {В. И.) Наука о человеке. <Т.) 1. <3-е изд., Казань, 1906,) стр. 31).

Ср. принцип относительности».—309.

654

В рукописи Флоренского на этом кончается текст лекции VII. После слова «примерами» поставлено двоеточие и открыты кавычки, что свидетельствует о том, что Флоренский хотел продолжить рукопись. В папке Флоренского «Антроподицея. Наброски и материалы» есть текст под названием «О рассеянии Святых Даров», относительно которого можно предполагать, что он должен был завершить данную главу, так как по содержанию прямо связан с последним абзацем. Помещаем его в конце данной части.—310.

655

См.: Благодарение о получении прошения и о всяком благодеянии Божии//Последование молебных пений. М., 1905. IT. 45 об.—46.—311.

656

Флоренский использует ирмос 9-й песни Службы Рождества Христова: «Любити убо нам, яко безбедное страхом удобес молчание, любовию же, Дево, песни ткати спротяженно сложенныя неудобно есть: но и, Мата, силу, елико есть произволение, даждь»//Миниа. Месяц декемврий. Киев, 1910. Л. 291 об.—311.

657

1 Кор. 6, П.—311.

658

1 Кор. 14, 40.—311.

659

Иванов Вяч. Эллинская религия страдающего бога // Новый путь. 1904. № 2. С. 113.—311.

660

См. примеч. 1 к данному приложению.—312.

661

См. примеч. 31 к разделу V «Семь таинств».—312.

662

сущее разума (лат.).—312.

663

1 Из библиографических выписок Флоренского.

«Сочинения Ю. Ф. Самарина. Т. 6. М., 1887. Издание Д. Самарина. «Иезуиты и их отношение к России», «первое письмо о. Мартынову», стр. 92—93.

Перечислив многочисленные и тяжкие грехи иезуитского ордена, Ю. Ф. Самарин замечает: «Я готов допустить, что из этих грехов иные могли бы быть прощены и забыты (разумеется, если бы сами иезуиты в них покаялись), но один грех не простится и не забудется; он не может быть ни прощен, ни забыт, потому что в нем заключается вся сущность, весь сок иезуитизма, тайна его успехов в прошедшем и в настоящем, и, вместе, оправдание поразившего его осуждения.

В душе каждого человека таится более или менее сознательное поползновение убаюкать свою совесть, подкупить ее или спрятаться от ее докучливых обличений за каким-нибудь благовидным предлогом. Это поползновение хуже всякого прямого влечения ко злу, потому что ослабляет и стремится подрезать в самом корне всякое живое противодействие злу, начиная с внутреннего смысла для различения добра от зла. Иезуиты угадали, в покушениях человека на чуткость собственной его совести и в уклонениях его от строгих ее требований, присутствие страшной силы, способной сделаться превосходным орудием для порабощения чужой воли. Они изучили эту силу во всех ее проявлениям, овладели ею и на ней, как на незыблемой, всегда присущей психической основе, вывели стройное здание своего учения и своей организации.

Подскоблить раздельную черту между добром и злом, стушевать крайности, заморить в человеке жажду беспримесной правды и приучить его довольствоваться правдоподобием; заменить внутреннюю беседу с совестью и тяжелый процесс самообличения справками в каталогах дел греховных и безгрешных; приискать на все случаи формулы сделок для примирения нравственного закона, отталкивающего своею строгостью, с пороками, возмущающими чуткую совесть; водворить в душе человека не мир и не согласие, а своего рода унию, унию между истиною и ложью, добром и злом, Божьею правдою и человеческою неправдою—такова была задача, в своем роде великая и общечеловеческая, над разрешением которой трудился иезуитский орден. Нельзя не прибавить, что он действительно разрешил ее и что труды его увенчались успехом, в той мере, в какой вообще дается человеку осуществление сознательной лжи. Этою задачею определяется историческое значение ордена и участие его в развитии христианского человечества»».—313.