Татьяна Гнедина - Беглец с чужим временем

• Название: Беглец с чужим временем
• Автор: Татьяна Гнедина
• Издательство: Молодая Гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1968

Герои повести попадают из Германии накануне прихода к власти нацистов в городок Гаммельн, находящийся в параллельном мире с отличными от наших законами физики: в частности, скорость света там очень низка, что позволяет в повседневной жизни наблюдать парадоксы частной теории относительности.

---

Рауль налил в бокал Лео вина. Они выпили. Оба думали о том, как необычна их встреча. Рауль не вспоминал об опасности. Зато Трассен не мог оторвать от нее свои мысли. Логика подсказывала: «Рауль был арестован. Если он здесь, значит он бежал. Нацисты не могли его выпустить. Он бежал». Трассеном овладевал страх. Он забыл о том, как далеко они от Берлина.

Рауль медленно пил вино и, казалось, был в своем привычном ленивом расположении духа.

— Как ты попал в Гаммельн?

— А ты? Где ты живешь? — вопросом на вопрос ответил Трассен.

— У Айкельсона.

— У Айкельсона? — Лео покраснел. — Ведь ты, наверное, слышал там обо мне?

— Нет!

— Но я знаком с Анной-Мари.

Рауль смотрел вопросительно.

— Я впервые увидел ее, когда она сократилась вместе со своей машиной и предстала передо мной в образе уродины. Но когда автомобиль остановился...

— Послушай, старик, — Клемперт подлил Лео вина, — тебе не кажется, что мы с тобой угодили в какой-то потусторонний мир? И наш интеллект так пошло устроен, что за какие-нибудь две недели мы можем привыкнуть ко всему. Я вижу, ты даже перестал удивляться!

— Эх ты, художественная натура! — Трассен насмешливо посмотрел на Рауля. — Я физик! И прежде всего обязан понимать. Удивляться мне неприлично. — Он выпил залпом свой бокал и недовольно скривился. — Тебе изменяет вкус, Клемперт. Вино скверное.

— Еще не сориентировался. Слушай, Лео, ты был на вокзале?

— Был.

— Что ты скажешь?

— Я поверил в то, что здесь происходит. Понимаешь? Поверил в то, что нас окружает. Но мне надо разобраться. Я еще не все понимаю. И не навязывай мне дурацкие эмоции.

— Молодец! — улыбнулся Клемперт. — Таким ты мне нравишься.

На лице Трассена вдруг появилось робкое и беспомощное выражение.

— Анна-Мари неужели ни разу не говорила обо мне?.

— Не говорила.

— А ты с ней... вы... Она, Клемперт, самая необыкновенная!

— Что?

Трассен рывком поправил очки.

— Она красавица! Удивительная красавица! Вот ты художник. Скажи, ты видел когда-нибудь подобную девушку?

— Очень мила...

Трассен посмотрел на Рауля и вдруг понял, что тот смертельно устал.

— Послушай, Рауль, ты бежал?

Клемперт прикрыл глаза.

— Но ты здесь еще никого не опасаешься? — Трассеном снова овладело беспокойство.

— Как знать.

— Ты кого-нибудь встретил?

— Никого, кроме тебя. — Рауль повернулся к стоявшему невдалеке официанту. — Счет, пожалуйста!

— Подожди меня, я тоже расплачусь. — Трассен прошел к своему столику.

Около его прибора лежала исписанная цифрами бумажная салфетка. Это была та самая салфетка, на которой он сделал расчет в берлинском ресторане Кемпинского перед своим побегом. Значит, Веске проник и сюда? Судорожными рывками забилось сердце.

— Я готов! — крикнул ему Рауль, пряча бумажник, и взглянув на потускневшее, ставшее каким-то неопределенным лицо Трассена, понял: что-то стряслось.

Не меняя равнодушного выражения лица, Клемперт устало повернулся к двери и, пропустив вперед парочку, вышел из ресторана.

Трассен, чувствуя, что за ним следят, спрятал бумажную салфетку с формулами в карман и подозвал официанта.

— Счет!

— Так рано, господин Трассен?

— Пора.

— А мне велели передать, что вас приглашают вон к тому столику.

Трассен оглянулся и увидел напряженно вглядывающегося в него человека с сигаретой во рту. Рядом с ним сидел плечистый мужчина в кителе железнодорожника. Третьим за столиком был Веске.

Словно во сне, Трассен встал и, ступая будто по воде, поплыл к темной компании. Выхода не было.

На Веске был свободный пиджак. Клетчатые гольфы, светлые ботинки на каучуковой подошве дополняли его наряд. Веске любил перевоплощение. Он сидел, слегка закинув правую руку за спинку стула, и весело поглядывал на своих собутыльников.

— Вот мы и встретились, господин Трассен, — сказал он, улыбаясь. — Садитесь.

Трассен сел.

— Это мой физик Лео Трассен! — сказал Веске, повернув голову к плечистому мужчине в форменном кителе. — И вполоборота Трассену: — Заместитель начальника вокзала господин Линден.

За столом наступило молчание. Железнодорожный чиновник долго смотрел на Лео. Форменный воротник врезался ему в затылок.

— Нам нужно проверить расчеты топлива, — наконец сказал он Трассену.

— Какого топлива?

Чиновник посмотрел на Лео с брезгливой подозрительностью.

— Кем вы работаете?

— Поваром.

— Что? — Третий за столом дернулся, как фанерная мишень, и, повернув к Трассену свою плоскую фигуру, уставился на него с недоуменной ухмылкой.

— Трассен уже делал такие расчеты! — резко вмешался Веске. — Я за него ручаюсь. Вы получили обратно записку со своими формулами, Трассен?

Трассен молча вынул из кармана и положил на стол испещренную формулами салфетку из берлинского ресторана.

— Я за вас поручился, Трассен, не потому, что вы мне симпатичны. Надеюсь, вам это понятно?

Трассен молчал.

— И если вы меня подведете, Трассен... — Веске вынул правую руку из кармана: на его ладони лежал револьвер.

От Трассена не ускользнуло странное выражение, с каким гаммельнцы смотрели на револьвер. Они как будто не понимали его назначения. Веске спрятал оружие в карман и снова положил руку на спинку стула. Заместитель начальника вокзала снова внимательно посмотрел на Трассена. Лицо всесильного гаммельнского чиновника мало походило на обыкновенное человеческое лицо. На первый взгляд оно казалось здоровым и даже цветущим, как у профессионального спортсмена. И все же сквозь лицо это просвечивала какая-то неустойчивая, ускользающая сущность, и иногда будто спадала личина и скрытое содержание человека становилось явным для всех. «Сколько ему лет? — подумал Трассен. — Ведь этот распорядитель времени может ездить на железнодорожных экспрессах сколько захочет. Но тогда его существование становится... условным. Может быть, он пережил поколения гаммельнцев...»

— Расчеты будете сдавать мне лично. Без опоздания, господин Трассен, — уточнил заместитель начальника вокзала, и его личина будто соскользнула, обнажив безвольное, старческое лицо.

— Мне вредно волноваться, — неожиданно добавил Линден.

Веске тревожно посмотрел на него.

Третий собеседник вытащил из портфеля какую-то папку.

— Секретно! — предупредил он, развязывая тесемки.

— Да, да! — подтвердил Веске. — Система секретности,. уже введена. Железнодорожное расписание засекречено. У касс стоит вооруженная охрана. Охранникам розданы ножи.

— Ножи? — дрожащим голосом переспросил господин Линден.

— Ножи! — подтвердил Веске и, взглянув на Трассена. усмехнулся ему, как сообщнику. Трассен как-никак настоящий немец и после некоторого нажима, наконец, поймет, что ему надлежит делать. — В Гаммельне нет огнестрельного оружия. Забавная особенность будущей провинции Третьего рейха! Но со временем...

— Поговорим о жалованье для нашего нового железнодорожного физика, — весело сказал Веске.

Заместитель начальника вокзала назвал цифру, которая делала Трассена богачом. А новая должность открывала перед ним безграничные возможности использования чудес гаммельнской физики.

— Господин Трассен согласен? — насмешливо спросил Веске.

«Я не в силах отказаться, — думал Трассен. — Айкельсон старик. Заняв его место, я сделаю для науки больше, чем он. Внесу поправки в теорию относительности. Проверю ее законы на простых опытах, может быть, впервые в истории науки... И Анна-Мари... Она станет женой известного ученого...»

— Я согласен! — подтвердил Трассен.

ПРОФЕССОР АЙКЕЛЬСОН ПЫТАЕТСЯ ИЗМЕНИТЬ СКОРОСТЬ СВЕТА

Рауль долго шел по темным улицам Гаммельна, мимо домов с закрытыми ставнями. Выражение лица Лео в тот последний момент в ресторане не оставляло сомнений, что он чего-то испугался. Несомненно, в ресторане был некто управляющий поступками Лео Трассена.

Как печально складывается жизнь! Лео всегда смотрел на мир сквозь затуманившиеся очки. Ему было лень их протирать. Взять, к примеру, его работу в Берлинском университете. Однажды, во время их дружбы, он прибежал к Раулю и, опустившись на старый семейный диванчик, стал путано и восторженно рассказывать о той красивой задаче, которую ему поручили на кафедре.

— А как поживает твой лаборант Мильде? — спросил Рауль.

Лео рассеянно ответил:

— Его, кажется, увольняют с кафедры.

— Говорят, ему не дали даже пособия. И это после тридцати лет безупречной работы... — с упреком сказал старший Клемперт.

После продолжительной паузы Лео неожиданно сказал:

— Послушай, Рауль, я должен тебе объяснить одно изумительное решение моей задачи. Оно такое изящное, что ты, как художник, поймешь...