София Нэш - Всего один поцелуй

• Название: Всего один поцелуй
• Автор: София Нэш
• Издательство: ACT, Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-076100-5, 978-5-271-38514-8, 978-5-4215-2644-5

Джорджиана Уайлд — серьезная молодая особа, полагающая, что чувства должны подчиняться разуму. Если бы еще она могла применить свои благие теории на практике и перестать наконец тайно страдать по другу детства Куинну Фортескью, который знать не знает о ее чувствах и вообще женат!

Однако теперь, когда обстоятельства изменились, долгожданное счастье снова кажется возможным…

Правда, Куинн по-прежнему не подозревает о любви девушки, да и Джорджиана не торопится с признаниями.

Но порой все решает судьба — и один-единственный случайный поцелуй может стать первой искрой пожара страсти…

---

— Джорджиана, — Розамунда внимательно смотрела на нее, — не говори больше ничего. Ты невероятно храбрая женщина.

— Нет. Я просто практичная.

Розамунда задумчиво погладила щеку:

— Но разве маркиз не сказал, что вы с семьей можете занимать Литтл-Роуз, пока он жив? — Герцогиня понизила голос: — Твой отец болен, милая, а тебе нет необходимости немедленно переезжать. Для него это может оказаться убийственным.

— Я не могу больше оставаться здесь, Розамунда. — Она замолчала, почувствовав, что ее подводит голос.

— Я совершенно случайно узнала, что маркиз назначил весьма щедрое содержание твоему отцу и вряд ли назначит меньшее тебе. А значит, вы сможете позволить себе нечто более роскошное, чем описанный тобой домик.

— Нет. Я не буду жить за счет чьей-то щедрости. Мы неплохо устроимся на деньги, выделенные Куинном моему отцу. Но принимать огромные суммы только потому, что я меньше суток была замужем за Энтони, будет неправильно.

— Гордость порой дорого обходится, милая, — ответила Розамунда, откинув завиток волос с лица Джорджианы. — Я целых десять лет прожила, страдая от ее последствий, и могу точно сказать тебе — это может быть очень-очень печально. Поверь мне. — Она замолчала и сжала ладонь Джорджианы. — Однако у меня есть еще одна идея, как обеспечить тебе счастье и благополучие.

В глазах герцогини зажегся огонек, когда она потащила Джорджиану к приемной по второму пролету лестницы.

— Но, Розамунда, пожалуйста, если бы ты просто поговорила с герцогом, спросила его…

— Я поговорю с Люком, если ты согласишься потанцевать этой ночью с каждым из моих братьев.

— Что? Но у тебя целых четыре брата. Это совершенно…

Она остановилась, заметив непреклонное выражение на лице Розамунды, которому та выучилась уже в первый месяц после свадьбы с его светлостью.

— Хорошо, так уж и быть. Но я не слишком хорошо танцую, ты же знаешь.

Джорджиана никогда не говорила о своей покалеченной ноге. Она так долго и так старательно трудилась, избавляясь от сопровождавшей ее все детство хромоты, что не многие знали, от какой сильной боли она порой страдает. Танцевать ей всегда было сложно, и она старалась избегать этого, предпочитая занимать себя беседой.

Джорджиана краем глаза заметила вихрь цвета — вдов, спускающихся по лестнице. Но все ее внимание вскоре сосредоточилось на Куинне, великолепном в своем элегантном вечернем костюме. Его каштановые волосы всегда были слегка взъерошены совершенно неотразимым образом, что было абсолютно несправедливо, ведь дамам приходилось тратить безумное количество времени на приведение причесок в порядок. Но этой ночью его волосы были напомажены и яростно расчесаны и из-за этого точеные черты его лица казались еще более изящными. Его глаза выглядели больше, чем обычно, а полуночно-синий костюм идеально подходил к светло-розовому платью Грейс.

Спустившись с лестницы, Грейс продела розовый бутон ему в петлицу. Он наклонился и прошептал ей что-то на ухо, улыбаясь уголками губ.

И как будто даже не заметил Джорджиану, стоявшую рядом с Розамундой.

— Ты не забыла, не так ли? У нас с тобой танец, открывающий бал? — спросил Куинн у Грейс, спустившись с лестницы.

Прелестная графиня засияла:

— Конечно, я ни о чем не забыла, буду чрезвычайно рада, но что делать с Атой?

— Я поговорил с мистером Брауном, и, сдается мне, он предпримет шаги в этом направлении.

— Куинн! Ты становишься еще более несносным, чем Ата, в своих своднических порывах!

— Совершенно не… — Он запнулся, увидев Джорджиану. — Не так. Сводничество стоит оставить женщинам.

Грейс прыснула, и ему пришлось приложить все силы, чтобы устоять перед желанием снова взглянуть на Джорджиану. Ее совершенно не узнать! Куинн взял себя в руки и поклонился графине, прежде чем подойти с Атой к Джорджиане.

Она казалась удивительно хрупкой в тонком бальном платье с пчелиным мотивом, фасон которого по его просьбе придумала Грейс. Раньше он видел Джорджиану только в бесформенных темных одеждах деревенских девушек. Теперь же он понял, чего не разглядел за обычной практичностью Джорджианы.

Он заметил крошечные розовые бутоны в ее блестящих каштановых волосах, посмотрел в ее огромные темные глаза, осторожные и как будто наполненные мудростью веков. Он открыл рот, собираясь сделать ей комплимент, но заметил низкий вырез ее платья, и у него пересохло в горле.

— Джорджиана, тебе… тебе не холодно? Возможно, мне стоит принести тебе шаль. — Он мог видеть каждый изгиб ее груди и, кажется, даже намек на отвердевшие соски. Он никогда не догадывался, как хорошо она сложена. Еще на полдюйма ниже — и он мог бы увидеть розовый краешек… Он почувствовал вполне предсказуемое напряжение между ног и с трудом сдержал стон. Господи Боже!

— Спасибо, не надо. Портниха спрятала их все, — игриво ответила Джорджиана. — Мне жаль. Я знаю, что это платье неприлично. Я говорила Грейс…

Графиня наклонилась к ним и цыкнула:

— Какая досада, Джорджиана, мое платье гораздо более дерзкое, чем твое. Я уже говорила тебе, что твой наряд сочли бы чрезмерно скромным в городе. Хватит уже этих глупостей. Куинн, накажи ей держать спину прямо. Грейс направилась к герцогине. Начали прибывать первые гости.

Куинн с трудом оторвался от созерцания форм Джорджианы и попытался подавить те явно не братские чувства, которые она в нем вызывала. Его тело вибрировало от желания, и он искренне надеялся, что она не заметила исходящего от него жара. Куинн медленно повернулся, радуясь необходимости принять на себя бесконечно скучную роль очаровательного хозяина, целующего воздух над множеством рук в перчатках, кланяющегося и представляющего гостям Джорджиану и остальных вдов. И все же его тело не могло забыть соблазнительного зрелища, открывшегося ему. Куинн сглотнул:

Целью сегодняшнего вечера были не только развлечения. Здесь собрались все: и знатные, и нетитулованные дворяне Корнуолла, и немало заметных людей из Лондона, и он знал, что его действия будут иметь знамение. Все увидят — он принял Джорджиану как законного члена семьи Фортескью. Она новая маркиза Элсмир. Представив ее так, он заметил облегчение на лицах гостей — они наконец знали, как к ней обращаться.

Как самого титулованного из присутствующих, герцога Хелстона попросили станцевать открывающий бал менуэт с Джорджианой. Куинн надеялся, что она в силах это сделать. Вначале он не был даже уверен, способна ли она танцевать вообще, но он осторожно расспросил Ату. И все же ее нога, должно быть, ужасно болела.

Джорджиана хорошо умела это прятать. Но Куинн знал, чего стоил ей этот танец. И знал — любые обсуждения бесполезны, она только солжет и будет все отрицать. Однако Куинн был с ней в тот роковой день, когда она упала с ели возле скал.

Он постарался отвлечься от неприятного воспоминания.

— Куинн? — Грейс дернула его за рукав.

— Милая?

— Это был последний из гостей. Не пора ли нам начать бал?

Он кивнул, оглянулся и увидел, как герцог Хелстон, поддерживая Джорджиану под локоть, осматривает ее с головы до ног. О нет, этого он не позволит. Куинн выступил вперед.

— Хелстон, попрошу вас прекратить бросать на Джорджиану свои плотоядные взгляды, — тихо произнес он.

Розамунда, стоявшая с одним из своих бесконечных братьев, рассмеялась:

— Люк?

— Я не имею ни малейшего понятия, какого дьявола вы имеете, в виду, Элсмир, но если вам дорога ваша трусливая и в высшей степени безмозглая шкура, рекомендую вам остановиться, пока вы не выставили себя дураком, — напрягшись, ответил герцог.

Куинн возблагодарил Господа за то, что тот дал ему лишний дюйм роста по сравнению с проклятым герцогом с его блуждающими где не надо глазами.

— Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю, и если вы хотите обсудить это на людях, мы можем направиться… — Краем глаза он заметил печальное выражение лица Грейс и резко остановился.

— Ох… Что это у нас здесь случилось? — Джон Браун со своим шотландским акцентом появился рядом с Атой. — Мерседитас, вот вы где, милая. Меня поставили в известность о вашем желании танцевать со мной. Я благодарен Куинну за…

— Ничего такого я не предлагала, — фыркнула Ата. — Я никогда не опущусь до танца с…

— Пойдемте, Ата, — перебил ее Люк Сент-Обин. — Похоже, чертов дипломат потрудился и…

— Почему ты все время перебиваешь меня? — перебила, в свою очередь, его Ата.

— Возможно, вы хорошо его учили, — заметил мистер. Браун, подмигнув. — Не отпустите ли еще один комментарий по моему поводу, прежде чем я провожу вас внутрь? Я знаю, вы делаете это только потому, что любите меня.

Ата зашипела, и напряжение спало, хотя гнев все еще переполнял Куинна.

Розамунда позвала всех к двойным дверям, за которыми в бальной комнате, редко открытой для гостей, уже собралась огромная толпа. Сегодня вечером цветы были рассыпаны на каждом столе, и позолота блистала повсюду. Увешанные драгоценностями дамы с нетерпением ждали начала танца, пока джентльмены внутренне готовились к вечеру отдавленных ног. Но, по крайней мере, им хватит замечательного вина и бренди, чтобы заглушить боль.