Леонид Дубровин - Пикировщики

• Название: Пикировщики
• Автор: Леонид Дубровин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Аннотация издательства: Автор книги — начальник политотдела 3-й гвардейской Смоленской бомбардировочной авиационной дивизии. В своих воспоминаниях он рассказывает о мужестве и героизме летчиков, штурманов, стрелков-радистов, с кем в годы Великой Отечественной войны выполнял боевые задания.

На обширном материале автор показывает неустанный труд политработников по воспитанию у авиаторов мужества, неукротимого наступательного порыва, любви к Родине.

---

После чувствительных потерь, понесенных фашистской авиацией в эти дои, ее активность заметно ослабла. За день надо мной теперь проходило уже не более 60 самолетов. Вскоре и погода сильно испортилась. Пепелища сожженных оккупантами деревень Подъяблоньки и Кузнечихи, что находились вблизи линии фронта, опять затянула низкая облачность. Началась оттепель, морось. Одежда и обувь на бойцах, занимающих траншеи и окопы, быстро набухли от влаги. А через несколько часов круто повернуло на заморозки. Валенки застучали о землю, как деревянные колодки, схваченные морозом шинели не расправлялись и выглядели, будто помятое кровельное железо. Да, такое увидишь только на войне...

Утром как-то я встретился с генералом Худяковым. Доложив обстановку, рассказал, что удалось и что не удалось сделать, заодно попросил командарма усилить прикрытие наземных войск и переправ истребителями.

— Теперь будет легче, — ответил Сергей Александрович. — Одну истребительную дивизию, по вашему предложению, мы подтянули поближе к линии фронта.

Говоря о работе зенитчиков, о сбитых ими самолетах противника, я выразил сочувствие: воины самой лучшей батареи бедствуют — не знают, когда им открывать огонь из-за отсутствия в подразделении.... часов. Генерал покачал головой, молча вынул из кармана свои часы и приказал адъютанту тотчас же передать их командиру зенитной батареи.

Еще один эпизод запомнился мне из дней пребывания в наземных войсках. В штабе корпуса я встретил бойца-повара. Был он не просто хороший специалист своего дела, но и бесстрашный воин. Ни огонь артиллерии, ни беспощадная бомбежка, на свист вражеских пуль не мешали ему строго выдерживать график доставки горячей пищи к окопам и траншеям. Снимая с саней тяжелые термосы, он всякий раз наказывал строго стоящему у входа в командирскую землянку часовому:

— Смотри, чтоб мою кобылу милую не убило!

А на вопрос «Что сегодня на обед?» бойко отвечал:

— То, о чем соседи-фрицы только мечтать могут!..

Обо всем, что видел и слышал на «горячем выступе» под Зубцовом и на переправах через реку Вазузу, я подробно рассказывал авиаторам дивизии. Рассказывал и призывал их еще ожесточенней громить ненавистного врага, быстрее гнать захватчиков с нашей родной земли.

Экзамен на гвардию

Шефы из Москвы. Мосты — трудные цели. Одиссея пропавшего экипажа. Бдительность старшины. В лагере пленных. Вместе с «Нормандией». Встреча с М. И. Калининым. Бомба зависла в люке. «Голубая девятка».

Новый, 1943, год встречаем в Можайске. Войска Западного фронта стоят в обороне, однако у нас приподнятое настроение. Успехи на Волге, в районе Сталинграда, наступление на Среднем Дону наполняют сердца радостью и вселяют уверенность — будет и на нашей улице праздник!..

В землянках, на КП полков и эскадрилий, в столовых — традиционные, скромно украшенные елки. На этот раз вместе с нами Новый год встречают шефы из Москвы. Они привезли рапорты рабочих коллективов Краснопресненского района столицы о трудовых достижениях, а также сотни писем фронтовикам от трудящихся Москвы, много подарков — ими загрузили несколько машин!

В коллективном письме девушек-москвичек рассказывалось о том, как они в лесу заготавливают дрова, «ведут бой» за топливо для заводов, фабрик, госпиталей, школ, детских садов. О масштабах своего «сражения» заготовительная бригада сообщала так: «Если сравнить годовую потребность дров для Москвы и все постройки улицы Горького в кубическом измерении, то эти две величины окажутся примерно равными». Патриотки не жаловались на трудности, на то, что заняты неженским трудом. «У нас все хорошо», — утверждали они и заверяли воинов, что с честью выполнят порученное им задание.

Девчата призывали гнать фашистского зверя дальше, в свою берлогу, громить врага на земле, в небесах и на море и возвращаться скорее домой — с победой.

«Мы ждем вас, родные защитники. Пусть наши думы о вас, наша любовь придают вам силу и стойкость в боях за Отчизну», — говорилось в конце письма, которое я зачитывал перед началом самодеятельного концерта в 130-м бомбардировочном авиаполку.

Новый год — новые заботы. Пользуясь затишьем на фронте, полки усиленно обучали летному мастерству прибывшее из училищ пополнение. Осваивали мы и бомбометание с пикирования. Боевая практика подсказывала, насколько оно результативно, особенно при работе по малоразмерным и узким целям — мостам, переправам, командным и наблюдательным пунктам, отдельным зданиям и сооружениям.

Мосты — чрезвычайно трудные цели. Разрушить мост удавалось далеко не всегда. Именно неудачи в бомбометании по мостам и заставили нас заняться подготовкой снайперов — «мостовиков». Достичь наибольшей точности попадания бомб в такую цель, как показал боевой опыт, можно было лишь с пикирования.

И дивизионный учебный центр, о котором я упомянул, созданный на базе 6-го бомбардировочного авиаполка, сыграл решающую роль в овладении авиаторами дивизии этим способом бомбометания.

В учебном центре проходили обучение и все новички. Только за январь — март 1943 года через него прошли двадцать пять экипажей молодых летчиков, штурманов и стрелков-радистов. Удавшийся опыт с собственным учебным центром нам пригодился и позже. В 1944 году, когда на укомплектование дивизии прибыли двадцать экипажей, летавших ранее на американских самолетах А-20.

Затишье на Западном фронте позволило командованию и политотделу дивизии больше внимания уделить бытоустройству полков и подразделений, удовлетворению нужд и запросов воинов, их просьб, касающихся улучшения условий жизни семей, освобожденных от гитлеровской оккупации. Бытовых-то проблем накопилось! Вот, казалось бы, мелочь — починка обуви. Но нет починочного материала — что тут будешь делать! Или обувь для полковых богатырей. Где было взять сорок шестой размер? Я хорошо помню механика 2-го бомбардировочного авиаполка сержанта Михаила Чекмарева. Этому великану, легко переносящему под мышками два кислородных баллона, требовались сапоги величиной чуть ли не с хвостовое оперение самолета, а одежду приходилось шить, используя для этого два-три комплекта «форменки». Словом, выход находили, того же сержанта Чекмарева обули и одели по всей форма. Однако все эти вопросы должны были постоянно находиться под неослабным контролем.

Продовольственное снабжение воинов нареканий вызывало обычно больше, чем любые другие бытовые стороны фронтовой жизни. Причиной тому были и низкая квалификация поваров, и отсутствие нормативного ассортимента продуктов — отсюда и однообразие блюд. По моему распоряжению работу пищеблоков в полках лично контролировали заместители командиров по политчасти.

Как-то, помню, пилоты пожаловались на капитана Рассолько — начальника продовольственной службы 127-го батальона аэродромного обслуживания. Стал я разбираться с жалобой и выяснил, что она вполне справедлива. Когда авиаторы — который уже раз — подняли вопрос о качестве приготовления пищи, начпрод оборвал их в грубой форме:

— Вы, видно, не хлебали вокзальных щей в Москве!..

Распоясавшегося начпрода пришлось призвать к порядку и строго наказать.

Должен заметить, что, несмотря на трудное время, переживаемое войсками и всей страной, питался личный состав дивизии вполне удовлетворительно. Среднесуточная калорийность пищи соответствовала нормам: у летчиков она составляла 4000–4700, у техников 3000–3500 и у младших специалистов 2500–3000 калорий.

К текущим нашим хозяйственным заботам нежданно прибавилась еще одна — переход на новую форму одежды и введение знаков различия. Десятки солдат и сержантов, имеющих навыки портняжного мастерства, занялись перешивкой обмундирования. Погоны шить не решились — ожидали их поступления от органов тыла фронта. Новые знаки различия мы с командиром дивизии приняли из рук командующего 1-й воздушной армией генерала С. А. Худякова. Вручение погон в частях провели в торжественной обстановке, по заранее разработанному порядку: командиры полков вручали погоны своим заместителям, флагманским специалистам части и командирам эскадрилий; комэски — своим заместителям и командирам звеньев, а последние — подчиненным им офицерам и сержантам.

Воины всех категорий званий, надев на плечи погоны, как-то сразу подтянулись: в подразделениях улучшилась строевая выправка, полностью исключились случаи нарушения формы одежды. Вошедшее в обиход слово «офицер» не вызвало у нас никаких сомнений и кривотолков в отношении его исторического прошлого. Понятие «офицер Красной Армии» все восприняли в новом его содержании: являясь продолжателями лучших традиций красных командиров, принадлежность к офицерскому корпусу личный состав дивизии ассоциировал с чистыми и благородными чертами защитников социалистической Родины, с патриотизмом передовой демократической части русского офицерства.