Леонид Дубровин - Пикировщики

• Название: Пикировщики
• Автор: Леонид Дубровин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Аннотация издательства: Автор книги — начальник политотдела 3-й гвардейской Смоленской бомбардировочной авиационной дивизии. В своих воспоминаниях он рассказывает о мужестве и героизме летчиков, штурманов, стрелков-радистов, с кем в годы Великой Отечественной войны выполнял боевые задания.

На обширном материале автор показывает неустанный труд политработников по воспитанию у авиаторов мужества, неукротимого наступательного порыва, любви к Родине.

---

Пришлось преодолевать ошибки некоторых командиров, которые, став единоначальниками, на первых порах «перегибали палку» или, наоборот, в единоначалии видели только «смену вывески». Мы всем политсоставом настойчиво разъясняли командирам и бойцам, в частности, такой вопрос, как отношение к критике в условиях единоначалия. Вопрос не праздный.

Одни критику недооценивали, другие скатились на позиции критиканства, а третьи лишили ее конкретности. Это находило свое отражение в безадресных выступлениях на партийных и комсомольских собраниях, в стенной, армейской и даже фронтовой печати. Критика, как мы тогда выражались, била «по хвостовым номерам самолетов». Выглядела она примерно так: «Экипаж самолета, хвостовой номер 2, всегда работает безотказно. С него и следует брать пример». Или: «На самолете номер 23 не раз отказывало бомбардировочное оборудование. Кое-кому следовало бы обратить на такое безобразие серьезное внимание...»

Я был убежден, что партийный работник должен не только страстным словом, но и личным примером поднимать людей на боевые подвиги, видеть в своей работе единство слова и дела.

Политотдельцы дивизии учились не только убеждать, но и громить врага грозным оружием, которое нам доверил народ. Так, политработники, имеющие завершенную подготовку по специальности летчика или штурмана, перед боевыми вылетами занимались вместе с летным составом. Для всех других мы организовали отдельные группы — с ними учеба начиналась с азов. Незаметно в соединении сложился своеобразный учебный центр, так как овладение специальностью штурмана, летчика или стрелка-радиста считалось обязательным для каждого политического работника.

В дивизии только два человека не допускались к полетам: один по состоянию здоровья, другой — инструктор по учету партийных документов, по роду своих служебных обязанностей, но и он успешно прошел подготовку по программе штурмана.

Сам я в 204-й бомбардировочной авиадивизии на боевые задания сначала летал в качестве штурмана. Одновременно без отрыва от основной работы переучивался на летчика. Освоить специальность летчика мне старательно помогали Герой Советского Союза подполковник М. И. Мартынов, а также пилот звена управления лейтенант Ясаков. С разрешения командующего воздушной армией сначала я освоил двухмоторный бомбардировщик СБ, затем Пе-2. За уроки на земле и в небе особенно я благодарен Герою Советского Союза, позже генерал-лейтенанту авиации Михаилу Ивановичу Мартынову, который тогда занимал должность заместителя командира нашей авиационной дивизии по летной части. Он мне основательно помог усвоить теорию летного дела и научил управлять обоими бомбардировщиками.

В памяти навсегда сохранился тот счастливый, не скрою, радостный день, когда ранним утром после контрольного полета с инспектором дивизии на учебном Пе-2 я вылетел самостоятельно уже на боевом самолете. За успешное овладение самолетами СБ и Пе-2 командующий воздушной армией объявил мне благодарность и наградил ценным подарком — серебряным портсигаром. Вскоре в дивизию поступила выписка из приказа о присвоении мне звания военного летчика-бомбардировщика.

* * *

Боевые действия Западного фронта в ноябре 1942 года в большой степени предопределялись событиями, происходящими на Сталинградском фронте. 19 ноября войска Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов в междуречье Волги и Дона перешли в стремительное контрнаступление. Следом на вражеские позиции обрушился новый мощный удар — двинулись вперед войска Сталинградского фронта. Теперь наступление развернулось огромным 400-километровым валом. И уже 23 ноября 6-я гитлеровская армия оказалась в окружении. Кольцом окружения наши войска охватили вместе с армией Паулюса часть соединений 4-й танковой армии, всего 22 немецкие дивизии, общей численностью 330000 человек, с большим количеством военной техники.

Мы в каждом полку проводили митинги, посвященные успехам битвы под Сталинградом, на такие же славные дела нацеливали своих авиаторов. На совещании руководящего состава дивизий командующий 1-й воздушной армией генерал Худяков поставил задачи на предстоящее наступление. Оно началось утром 25 ноября на сычевском направлении. К большому огорчению, погода и на этот раз подвела: снежная вьюга, ползущая по деревьям облачность не позволили готовым к вылету экипажам подняться в воздух. Те же обстоятельства помешали и артиллеристам нанести точные удары по врагу.

И все-таки в результате двухдневных ожесточенных боев наземные войска прорвали оборону противника и узким клином продвинулись вперед на несколько километров. Гитлеровцы упорно удерживали свои позиции на флангах и у основания нашего прорыва. Неоднократные попытки расширить простреливаемый со всех сторон выступ успеха не имели — не хватало сил. Наступление захлебнулось.

С 9 по 19 декабря я с командой обозначения переднего края наземных войск и радиостанцией находился на этом участке в качестве представителя штаба 1-й воздушной армия. В мои обязанности входила организация взаимодействия авиации со стрелковым корпусом, передача информации в штаб армии о действиях ВВС противника.

Мою «командировку в пехоту» санкционировал сам командующий воздушной армией генерал Худяков. Практика посылки руководящего состава соединений и авиачастей в наземные войска на роль авиационных представителей у нас в армии распространилась довольно широко. Одновременно с этим в дни вынужденных пауз многие командиры авиационных полков направлялись в пехотные части первой линии для стажировки в роли наземных командиров. Там они изучали все то, что полезно было знать авиатору о войсках, с которыми предстояло взаимодействовать на поле боя.

Претензии у пехотинцев к летчикам накопились, и мне полагалось их выслушивать, давать разъяснения, улаживать конфликтные ситуации.

— Почему нет авиации? Где прячутся ваши летчики? — в минуты ожесточенной безнаказанной бомбежки наших позиций долетали до слуха порой такие возгласы возмущения.

Неприятно было выслушивать такое, и я терпеливо разъяснял командирам, политработникам и бойцам истинные причины слабого прикрытия войск с воздуха, говорил о том, что истребителей в воздушной армии очень мало, а задач много, что везде сильным быть пока не удается.

— А почему они, не успев появиться, тут же уходят домой? И как назло — перед прилетом фашистских бомбардировщиков? — с обидой спрашивали пехотинцы.

— Значит, горючее на исходе.

— Так-то оно так, да только нам от нехватки горючего в баках не легче...

В этой сложной обстановке очень хотелось сделать что-то реально ощутимое для улучшения прикрытия наземных войск. Если бы приблизить базирование истребителей к фронту! Заправки горючего хватило бы на более длительное пребывание самолетов в воздухе. Но вблизи линии фронта у воздушной армии аэродромов пока не было.

Тогда, помню, пришла одна простая мысль: уточнить интервалы между утренними и дневными налетами «хейнкелей» и «юнкерсов», а также время их прихода. Мои расчеты на немецкую педантичность и аккуратность полностью подтвердились экспериментом следующего дня. Об этом я уверенно доложил кодированной радиограммой командующему 1-й воздушной армией вечером и попросил его утром в назначенное мною время прислать как можно больше истребителей.

Немцы «не подвели» меня: пришли, спустя две минуты после прилета наших «яков» и «лаггов». Не рассчитывая на встречу с советскими истребителями, они самоуверенно появились над линией фронта, как и прежде, без сопровождения «мессершмиттов». Неожиданные атаки краснозвездных истребителей сразу же нарушили их строй. Беспорядочно разбросав бомбы, гитлеровцы поспешили удрать, недосчитавшись трех самолетов, сбитых нами.

Второй налет они предприняли после того, как небо затянула сплошная облачность. Одиночные бомбардировщики выходили тогда на цели на высоте около 800 метров. Зенитчики встречали их плотным огнем всех батарей и за короткое время сбили семь «юнкерсов».

16 декабря наша авиация наносила удары по переднему краю обороны противника и по отдельным участкам железной дороги между Ржевом и Сычевкой. В тот день надо мной прошло 300 краснозвездных машин и большинство из них заходили на бомбометание по два-три раза. Неподалеку, помню, разгорелся воздушный бой: Як-1 дрался с тремя Ме-110. Как же я порадовался, когда увидел, что немцы не выдержали и вышли из боя! Да, спесь с хваленых гитлеровских вояк спадала — сбивали.

После чувствительных потерь, понесенных фашистской авиацией в эти дои, ее активность заметно ослабла. За день надо мной теперь проходило уже не более 60 самолетов. Вскоре и погода сильно испортилась. Пепелища сожженных оккупантами деревень Подъяблоньки и Кузнечихи, что находились вблизи линии фронта, опять затянула низкая облачность. Началась оттепель, морось. Одежда и обувь на бойцах, занимающих траншеи и окопы, быстро набухли от влаги. А через несколько часов круто повернуло на заморозки. Валенки застучали о землю, как деревянные колодки, схваченные морозом шинели не расправлялись и выглядели, будто помятое кровельное железо. Да, такое увидишь только на войне...