Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

• Название: "Чатос" идут в атаку
• Автор: Сергей Шингарев
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга рассказывает о выполнении интернационального долга советскими летчиками-добровольцами, сражавшимися с фашистами в небе Испании в 1936–1939 годах, о боевой дружбе наших летчиков с авиаторами Испанской Республики и добровольцами других стран. Настоящее издание приурочено к 50-летию со дня начала национально-революционной войны в Испании.

---

Надо было спешить. После начала Брунетской операции противник, сняв с севера части легиона «Кондор», ввел их в сражение на Центральном фронте. С наступлением темноты тяжелые «Юнкерс-52» непрерывно висели над Мадридом и боевыми порядками Центрального фронта.

Зная, что Рохо в курсе подготовительной работы, Птухин сжато информировал его о ходе дела.

Выйдя из-за стола, полковник медленно прошелся по кабинету.

— Настало время принимать решительные меры! Прошу передать летчикам нашу просьбу как можно скорее начать патрульные полеты. Просьбу, а не приказ, — подчеркнул он.

Закурив сигарету, Рохо подошел к Евгению Саввичу и опустился в стоявшее рядом глубокое кресло.

— Мы понимаем, как вам трудно, мой генерал. Но время не ждет. Послушайте, что говорят пленные фашистские летчики, среди которых немало знакомых Игнасио.

— Бывших знакомых, — уточнил Сиснерос. — Они в один голос утверждают, что массированное применение ночных бомбардировщиков заставит нас поднять руки. Иными словами, фашисты надеются заставить жителей Мадрида покинуть город. Ссылаются на опыт Северного фронта.

Птухин пожал плечами:

— Север не может служить эталоном. Против тридцатиреспубликанских самолётов там действует около пятисот фашистских. А то, что они говорят, — знакомая песня. Все это идет еще от итальянского генерала Дуэ — родоначальника доктрины, утверждающей, что с помощью одних бомбовозов можно выиграть войну.

— Но Дуэ свои теории черпал не из пустого ведра, — возразил Рохо.

— Конечно, — вступил в разговор Агальцов, — как известно, немцы в первую мировую войну тоже бомбили ночью города Англии и Франции. Если мне память не изменяет, то только в Лондоне погибло тысяча четыреста человек, в Париже — двести семьдесят. По тому времени это были невиданные масштабы бомбардировок. Дуэ рассудил, что если немцы полсотней бомбовозов и несколькими «цеппелинами» нагнали страх на англичан и французов, то уж с помощью тысяч бомбардировщиков можно поставить на колени целые государства. Ну а фашисты — как в Италии, так и в Германии — ухватились за его доктрину…

— Осенью тридцать шестого года они пытались подобный эксперимент провести и с Мадридом. Мы свидетели этому, — кивнул головой Сиснерос.

— Но ведь не получилось! — воскликнул Агальцов. — Ведь не покинули мадридцы свой город!

— Мы сделаем все, что от нас зависит. Первый патруль уйдет в небо в ночь на четырнадцатое, — медленно проговорил Птухин. — Кстати, позволю себе тоже обратиться к истории. В восемнадцатом году, оправившись от страха и паники, англичане в одну из ночей истребителями и зенитной артиллерией уничтожили в районе Лондона девять немецких бомбовозов «гота». Затем немцев стали сбивать и над Францией. Все дело в организации. Не обижайтесь, коронель, но, к сожалению, организация пока у нас хромает… Кстати, сегодня фашисты почему-то не бомбят.

— Над горами Сьерра-де-Гвадаррама второй час идет ливень, — улыбнулся Сиснерос.

— Итак, в ночь на четырнадцатое патруль уйдет в воздух. Я могу сообщить министру? — поднялся Рохо.

— Да. Но прошу, чтобы об этом знал самый ограниченный круг лиц.

— Пожелание генерала Хозе надо учесть, — Рохо повернулся к Сиснеросу.

Тот согласно кивнул головой…

Ночью 14 июля над аэродромом Алькала-де-Энарес писели крупные звезды и звенящая тишина. В лунном свете угадывались неясные очертания гор.

Пятеро летчиков молча стояли у самолета. Через несколько минут патруль уйдет в ночь. Не только в ночь, но и в неизвестность. Двое — Серов и Кузнецов — уйдут к Мадриду, а Рыбкин, Якушин и Сорокин займут готовность номер один.

— Время, — нарушил молчание Серов.

— Время, — ответил Кузнецов.

— К запуску!

За год войны в Испании первый ночной патруль республиканских истребителей уходил на поиск воздушного противника. Позади остались тревожные дни подготовки к ночному вылету. Тяжелый день 13 июля, в конце которого в бою над Брунете эскадрилья потеряла Баумлера Сардино…

Набирая высоту, «чатос» развернулись на запад. Курс — Мадрид.

Прошел час томительного ожидания. Кузнецов и Серов не возвращались. Выпустив в воздух Рыбкина, Якушина и Сорокина, инженер Новак на мотоцикле подъехал к прожекторной установке. Вблизи прожектора на плажной траве сидел Кутюрье. Они не успели обменяться и двумя словами, как раздался голос дежурившего сержанта-испанца:

— Арельсьен! Внимание!

Со стороны Мадрида подходил самолет.

— Один? — вслушиваясь в гул мотора, тревожно проговорил Новак.

— По местам! — приказал Кутюрье.

— Я к себе, — запуская мотор мотоцикла, заторопился Новак.

Над аэродромом вспыхнули и погасли бортовые огни самолета.

— Включай!

Голубая дорожка легла на землю. Кутюрье слышал только треск сгоравших внутри прожектора углей и легкое урчание мотора подходившего к земле истребителя. И вдруг в эти звуки ворвался леденящий душу вой бомб. Мощные взрывы потрясли аэродромом.

— Гаси! — что есть силы крикнул Кутюрье.

Наступила непроницаемая темнота.

Вновь раздались взрывы. Отблеск пламени осветилнакренившийся «чато». Кутюрье бросился к потерпевшему аварию истребителю, но не успел пробежать и десятка шагов, как яркий сноп вновь лег на посадочную полосу. «Сержант с ума сошел, наверное!» Взрывная волна швырнула Кутюрье вверх, и с силой ударила о землю.

Серов медленно приходил в себя. На разбитых губа ощущался солоноватый вкус крови. Тяжелая, словно налитая свинцом голова кружилась. Постепенно сознание возвращалось к нему, и припоминалось только что пережитое.

Пробыв свыше часа в зоне Мадрида и не встретив противника, Анатолий неохотно возвращался на Алькалу. Дав сигнал «Я — свой самолет», пошел на посадку. Колеса истребителя вот-вот должны были коснуться земли, когда внизу начали рваться бомбы. Видно, вражеский бомбовоз на приглушенных моторах подкрался к аэродрому следом за истребителем.

Ослепленный вспышками разрывов, Анатолий едва удержал машину. Надо было уходить на второй круг. И тут случилась новая беда: захлебнувшись, остановился двигатель. Коснувшись земли, истребитель колесами влетел в воронку и завалился на нос. Ударившись лицом о доску приборов, летчик потерял сознание.

Постепенно мысли Анатолия прояснились. Он понял что все происшедшее с ним не кошмарный сон. От обиды и боли он глухо застонал.

— Жив? — раздался рядом незнакомый голос.

— Ты кто?

— Вылезешь — узнаешь, — расстегивая замок его привязных ремней; ответил незнакомец.

Ухватившись за края бортов, Анатолий попытался подняться, но сил не было.

— Вот беда. Дай-ка я тебя от парашюта освобожу. Кое-как с помощью незнакомца Серов вылез из кабины истребителя.

— Ну как?

— Пустяки. Вот с самолетом хуже, — вздохнул Анатолий.

— Не горюй. Лиха беда начало…

— А тебе откуда известно, что начало? — насторожился Серов.

Незнакомец засмеялся:

— Мы ведь тоже ночники. Разыскал нас комиссар Агальцов. Направили на Сото. Но сегодня застряли на Алькале. Так что вместе будем «юнкерсов» ловить!

— Невеселая это ловля, — угрюмо пробормотал Серов.

У него вновь закружилась голова, и он прислонился h фюзеляжу истребителя.

— Пойдем, рядом метеостанция. Там тебя перевяжут. Тронулись?

Они пересекли взлетно-посадочную полосу. Анатолий по-прежнему с недоверием смотрел на своего попутчика.

— Кто ты все же будешь?

— Я? Антонио.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Объяснил я тебе, что мы на Алькале застряли. Вот беда!

— Кто это — мы?

— Николай Соболев, Григорий Мастеров, ну и я. Вообще-то, меня зовут Евгений. Евгений Антонов с московского «Серпа и молота». Но в Испании все кличут Антонио.

— Как же ты, Антонио, у моего истребителя оказался?

— Не спалось мне. Думаю, схожу к вам на стоянку. А тут черт принес «юнкерса», чтоб ему пусто было. Гляжу, твой истребитель на попа стал. Какой-то идиот снова включил прожектор. Бомбовоз как резанет из пулеметов. Что делать? Бросился к твоей машине. А он, проклятый, все стреляет и бомбы сыплет. Прожектор разбил. Всех, кто к тебе бежал, разогнал.

— Вот, оказывается, какая тут катавасия была, — вздохнул Анатолий.

Они подошли к огороженному сетчатым забором зданию метеостанции.

В эту ночь на метеорологической станции дежурила переводчица штаба авиации Аделина[19]. Поглощенная приемом сводки погоды из Барселоны, девушка не обращала особого внимания на ставшие привычными разрывыбомб и пулеметную стрельбу. Она заканчивала разговор, когда в дверь громко застучали.

— Ун моменте! Подождите! — крикнула она. Однако стук продолжался. В сердцах бросив на рычаг трубку, Аделина откинула крючок. Из темноты, сжимая обеими руками голову, шагнул одетый во все кожаное широкоплечий летчик и опустился на стул. Второй — высокий, худощавый, рыжеватый — остановился у двери. Изумленная Аделина молча смотрела на ночных пришельцев. Молчание нарушил тот, который стоял у порога.