Сергей Шингарев - "Чатос" идут в атаку

• Название: "Чатос" идут в атаку
• Автор: Сергей Шингарев
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Книга рассказывает о выполнении интернационального долга советскими летчиками-добровольцами, сражавшимися с фашистами в небе Испании в 1936–1939 годах, о боевой дружбе наших летчиков с авиаторами Испанской Республики и добровольцами других стран. Настоящее издание приурочено к 50-летию со дня начала национально-революционной войны в Испании.

---

«Чато» стоял мотором в сторону окопов противника. На металлическом винте отражались лунные блики. Peзко пахло бензином и горелым металлом.

— Может быть, накинем на винт брезент? — предложил Энрике, когда они подползли к самолету.

— Пускай остается все как есть, — ответил Александр.

Он не сомневался, что противник тоже ведет наблюдение за самолетом.

Осторожно забрался Рыцарев в кабину. Разрезав ножом перкалевую ленту, закрывающую стык между центропланом и верхним левым крылом, нащупал в образовавшейся щели ребристые гайки болтов крепления. Захватив гайку ключом, он быстро стал отвинчивать ее. Энрике делал то же внизу.

Прямо перед самолетом ослепительно вспыхнула ракета. Рыцарев невольно закрыл глаза. И тут гаечный ключ вырвался у него из рук и, с грохотом ударившись о капот мотора, шлепнулся на землю.

Затаив дыхание, Рыцарев прижался к крылу. «Все пропало!» Едва догорела ракета, как темноту разорвали пулеметные очереди. Вновь взвилось несколько ракета. А потом в небе послышалось гудение шедшего к Мадриду «юнкерса». Пройдя над Мансанаресом, бомбардировщик приглушил моторы. Через минуту в районе водохранилища взметнулись зарницы взрывов. «Юнкерс» прошел обратно. Все стихло. И тут, к своему удивлению! Рыцарев услышал заунывное пение марокканцев. Торопясь, сбивая в темноте о металл руки, он, одну за другой, свернул гайки.

Энрике дал знать, что он тоже готов. К Рыцареву поднялся один из солдат. Продев под крыло веревку, они вытащили плоскость из пазов и опустили ее на землю. Потом сняли нижнее крыло.

Бесшумно ступая по усыпанной осколками земле, Энрике и солдаты понесли крылья к лощине, где стоял «пикап«. Впереди истребителя остался только расчет ручного пулемета, прикрывавший работу группы.

Минуты, пока возвратились механик и бойцы, показались Рыцареву вечностью. Наконец внизу послышался осторожный шорох, и он услышал шепот Энрике:

— Камарада Александре! Все в порядке…

Сняли правые крылья. Но когда они опустили их на юмлю и взмокший от напряжения Рыцарев облегченно вздохнул, в окопах противника послышались отрывистые команды. Марокканцы прекратили пение. Разбрызгивая яркие искры, в воздухе вспыхнули ракеты. Шквал ружейно-пулеметного огня разорвал темноту.

В течение десяти минут над нейтральной полосой бушевал огонь. Стрельба оборвалась внезапно, как и началась. Потухли ракеты. С Мансанареса потянуло прохладой.

«Все ли целы?» — спускаясь на землю, с беспокойством думал Рыцарев. К счастью, все были невредимы.

Когда солдаты, относившие крылья самолета, вернулись обратно, один из них вручил Рыцареву и Энрике но бутылке вина и куску холодного мяса.

— Тененте[18] прислал. Подкрепитесь, камарадас.

— А вы?

— Не беспокойтесь, мы уже поели.

— А пулеметчики?

— И их не обидим, — солдат хлопнул себя по туго набитому карману комбинезона.

Подкрепившись, Рыцарев и Энрике объяснили своим помощникам план дальнейших действий. Предстояло бесшумно откатить «чато» к переднему краю.

Приподняв хвост истребителя, они подсунули под него заранее подготовленную дубовую доску в форме лыжи с вбитыми в нее металлическими скобами. Крепко связав хвост с доской, все взялись за свободный конец веревки. И-15 словно нехотя тронулся с места.

Тащить в темноте истребитель было очень тяжело. Колеса то и дело застревали в воронках. До республиканской траншеи оставалось не более двадцати метров, когда над всей линией обороны противника взвились осветительные ракеты. Началась стрельба. Теперь, как понял Рыцарев, все пули предназначались его группе.

Рядом с ним, оступившись, охнул солдат:

— Ранен?

Испанец в ответ только заскрипел зубами. Все ближе спасительная траншея, через которую заранее был перекинут деревянный настил. Молча упал идущий впереди боец. Его подхватил Энрике. Траншея была уже рядом.

— Давай! — по-русски крикнул Александр. Испанцы его поняли. Рывок — и колеса истребителя проскочили по настилу. Еще несколько шагов — и самолет мягко скатился в лощину. И тут же все, кто тащил «чато», в изнеможении повалились на землю. Они молча смотрели в усыпанное звездами небо. А над передним краем продолжал бушевать огонь.

Ночью над Сото пронеслась гроза. Собравшиеся на рассвете у самолетов летчики с удовольствием вдыхали прохладный, свежий воздух. В омытых дождем истребителях отражались розовые блики зари. Синее прохладное небо было безоблачно.

На стоянке Еременко, к своему удивлению, увидел самолет Михаила Петрова. У машины возились Рыцарев, Энрике и несколько ремонтников.

— Через три дня уйдет в воздух! — ответил на молчаливый вопрос командира эскадрильи Рыцарев.

— А Миша в госпитале, обгорел сильно, — вздохнул Еременко. — Отдыхать-то когда будете?

— День большой, отдохнем!

Рыцарев не удивлялся, тому, что командир не благе дарит их, не выражает восхищения их поступком. Oн знал: здесь каждый делает, что может. И они сегодня ночью сделали только то, что могли и должны были сделать.

Собрав летчиков, Еременко коротко сказал:

— Задача прежняя. Идем на прикрытие Мадрида! Не забывайте о вчерашних «гостях», будьте внимательны. Учтите: с нами в полет идет генерал Хозе. По машинам!

В небе послышался звенящий гул мотора. К Сото на бреющем полете подходил И-16. Приблизившись, истребитель стремительно ушел вверх и ювелирно выполнил восходящую «бочку». Это был Птухин. Его прибытие было сигналом для взлета И-15. Эскадрилья поднялась в воздух и легла на курс к Мадриду.

К городу подошли на высоте двух километров. Летя над улицей Принцессы, они приближались к шестнадцатиэтажной «телефонике», откуда должны были повернуть на запад. На площадке в этот час находился Филипп Агальцов. В момент разворота Птухин качнул крыльями истребителя, приветствуя друга. Теперь истребители летели над улицей Майор. Впереди вырисовывалось величественное здание собора Альмудена.

В воздухе пока было спокойно. Слегка склонив голо-ну к левому борту, Птухин рассматривал улицы Мадрида.

«Чатос» находились между парками дель-Моро и дель-Кампо, когда снизу, от Королевского моста, маскируясь фоном местности, к ним рванулась шестерка Me-109. Но летчики были начеку.

Серов дал заградительную очередь. Якушин и Короуз сразу атаковали левое звено фашистов. Вслед за ними в атаку устремились Рыбкин и его ведомые Божко Петрович и Том Добиаш.

Птухин, Еременко, Кузнецов и звено Владимира Сорокина, летевшие выше, в бой пока не вступали. Они ждали нападения сверху и не ошиблись в своих предположениях. Со стороны солнца мелькнули вытянутые силуэты второй группы «мессеров».

Резко задрав вверх нос истребителя, Птухин полоснул пулеметными очередями по мотору Ме-109. Фашист ловко ушел из-под трасс и положил машину в вираж. Птухин устремился за ним. На вираже он догнать своего противника не смог. Правда, и «мессер» от И-16 тоже не оторвался. Резким переворотом через крыло фашистский летчик ввел самолет в пикирование. Птухин повторил маневр «мессера». Над площадью Майор И-16 догнал фашистскую машину, Птухин нажал гашетки. «Мессер» рванулся вверх. В лучах солнца блеснули полированные крылья и наглухо закрытая плексигласовым фонарем кабина пилота. Генерал Хозе еще раз надавил гашетку общего огня. Пулеметные трассы зацепили хвостовое оперение «мессера». И тут на пути фашиста оказался «чато» Божко Петровича. Югослав успел первым открыть огонь. «Мессершмитт» опрокинулся на крыло и рухнул вниз. Набрав высоту, Птухин пристроился к Ивану Еременко. Бой продолжался…

Появление над Мадридом нового фашистского истребителя, обладавшего высокой скоростью, заставило штаб истребительной авиации и всех республиканских летчиков серьезно задуматься об изменении тактики и некоторых приемов воздушного боя. Птухин внимательно выслушал пилотов эскадрилий Еременко, Минаева и Лакеева, участвовавших в первых боях с «мессерами». Вывод был сделан такой: «мессершмитт», конечно, опаснее «Хейнкеля-51» и «фиата», но драться с ним можно…

К исходу дня 9 июля 1937 года республиканские войска овладели Пералес-де-Милья.

В этот день в Сантандере от ран и ожогов, полученных в бою над Бискайским заливом, скончался командир эскадрильи «чатос» капитан Бакедано. Командование эскадрильей принял Леопольд Моркиляс…

Над Брунетским выступом

К исходу дня 12 июля десятка И-15 пошла на сопровождение Р-зетов, бомбивших скопление марокканской конницы южнее Мадрида. На Сото в ожидании сигнала на вылет осталось звено Леонида Рыбкина.

Не успели скрыться из виду взлетевшие «чатос», как на стоянку подкатил мотоциклист. К Божко Петровичу приехал двоюродный брат.

Леонид хорошо помнил первое появление «Петровича в квадрате», как окрестили летчики Добре Петровича. Тогда тоже к стоянке истребителей лихо подкатил мотоцикл с коляской. С седла «харлея» поднялся могучий двухметровый гигант. Его появление вызвало целый переполох на Сото. К самолету Божко сбежалась вся эскадрилья. Смущенный общим вниманием, застенчиво улыбаясь, югослав осторожно пожимал руки друзьям брата. Даже Анатолий Серов, выделявшийся среди товарищей могучим сложением, рядом с Добре сильно проигрывал.