Томас Шерри - Ночные откровения

• Название: Ночные откровения
• Автор: Томас Шерри
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012

Любовь жарче всего в предрассветной тьме.

Элиссанда Эджертон отчаялась вырваться из заточения в доме своего дяди-тирана. Только выйдя замуж, она сможет обрести желанную свободу. Но как заполучить идеального мужчину?

Лорд Вир привык сам расставлять хитроумнейшие ловушки. Как тайный агент правительства, он выслеживает наиболее коварных преступников Лондона, в то же время играя в обществе роль безобиднейшего идиота. Но как он мог быть готов к приготовленной Элиссандой западне и последующему скандалу?

После заключения вынужденного брака каждый из них вскоре обнаруживает скрытые стороны жизни супруга. Соблазн — единственное оружие в их брачном поединке. Темные тайны прошлого угрожают их жизням. Поддаваясь непреодолимой страсти, научатся ли Элиссанда и Вир доверять друг другу?

---

— Но с грезами о Капри было легче жить дальше, — нежные пальчики провели по его скуле. — Это был мой огонек в ночи, мое избавление там, где не было спасения.

Вир теснее прижал к себе жену — он и не сознавал, что одной рукой обнимает ее.

— Мне известно все, что следует знать о Капри. По крайней мере, все, о чем считают нужным писать в путеводителях: история, рельеф, происхождение названия. Я знаю, что там произрастает и что водится у его берегов. Я знаю, какие ветры там дуют и в какое время года.

Элиссанда говорила, поглаживая мужа по спине. Тихими, почти гипнотическими словами она легко смогла бы его убаюкать, не будь их тела так притиснуты друг к другу.

— Так расскажи мне, — попросил Вир.

Пробуждения его чувственности нельзя было не ощутить. Но она не отодвинулась — наоборот, прижалась еще теснее.

— Сейчас там, наверное, людно. В одной книге писалось, что на острове есть поселение писателей и актеров из Англии, Франции и Германии.

Вир больше не мог сдерживаться. Он поцеловал жену в шею, расстегивая ночную рубашку. От прикосновения к гладкой теплой коже сердце пропустило один удар.

— Конечно, — продолжала женщина дрогнувшим голосом, — я совершенно не обращаю внимания на их присутствие, чтобы можно было сохранять иллюзию полупустынного рая, где нет ничего, кроме моря, чаек и меня самой.

— Конечно, — согласился Вир.

Он снял ее ночную сорочку, стянул через голову свою и устроился так, чтобы Элиссанда оказалась сверху.

— А ты, просыпаясь после ночных кошмаров, о чем думаешь? — спросила она еле слышно.

Дернув ленточку на косе, Вир распустил жене волосы, облаком накрывшие его лицо и плечи.

— Вот об этом, — пробормотал он. — Я думаю об этом.

Не об акте соития как таковом, но о присутствии другого человека. Об обволакивающей, укрывающей близости.

И в прошлый раз, в Хайгейт-корте, когда Виру приснился кошмар, он думал о ней. Как Элиссанда игнорировала запрудивших изрезанное побережье Капри иностранцев, так и Вир выбросил из головы их обоюдное неприятие и взаимное негодование, вспоминая только о сладчайших улыбках.

Чего только не сделаешь, чтобы пережить ночь.

Но сейчас эта женщина над ним, податливая и жаждущая. Сейчас она не только позволяет, но и побуждает его все глубже проникать в ее лоно. Постанывает и вздыхает от наслаждения, прижав губы к его уху, и от нежного дыхания вздымаются волны почти яростного вожделения.

И когда наступило освобождение, в нем был пламень, неистовство и всепобеждающее, почти восторженное забвение.

* * *

Легкое дыхание жены шевелило мужчине волосы. Ее сердце билось у него на груди. Нежные пальцы в темноте нашли и сплелись с его пальцами.

Обволакивающая, укрывающая близость.

Но все же в этом навевающем дрему тепле истинный покой ускользал от него. Что-то не так. Возможно, все не так. Виру не хотелось думать.

Теперь его убежищем стала ночь. Перед рассветом мрак сгущался, но в этой тьме были только сладкие объятия.

Вир пробормотал слова благодарности и позволил сну овладеть им.

* * *

На рассвете настало обычное деревенское утро: щебетали птицы, на пастбище позади дома мычали коровы, щелкали ножницами спозаранку приступившие к работе садовники.

Даже звуки, производимые самим Виром, были мирными и домашними: плеск воды, наливаемой в таз для умывания, негромкий стук выдвигаемых и задвигаемых ящиков, шорох отдернутых штор и открываемых ставней.

Жена все еще уютно спала в его постели, медленно и ровно дыша. Волосы цвета взошедшего солнца рассыпались по подушке. Одна рука лежала поверх покрывала, словно протянутая к нему.

Во сне у нее был такой невинный, просто ангельский вид — как у женщины, к которой можно питать простые, незамутненные чувства. Вир приподнял безвольную руку и устроил под одеялом. Элиссанда поглубже зарылась в постель, довольно улыбаясь.

Маркиз отвернулся.

Повернувшись к кровати спиной, он щелкнул по плечам подтяжками и надел жилет. Пошарив по стоявшему на комоде подносу, выбрал пару запонок. А затем вдруг почувствовал, что жена проснулась и наблюдает за ним.

— Доброе утро, — не поворачиваясь, поприветствовал он, сосредоточенно застегивая манжеты.

— Доброе, — отозвалась Элиссанда хриплым со сна голосом.

Вир больше ничего не сказал, продолжая одеваться. За спиной заскрипела кровать: должно быть, жена надевала ночную рубашку, которую он сегодня утром обнаружил под собою вместе с ленточкой для волос — тоненьким пастельным напоминанием о событиях этой ночи.

— Я отправляюсь на прогулку, — сказал маркиз, натягивая твидовый пиджак и по-прежнему не глядя на супругу. — Приглашаю пойти со мной, если хочешь.

То, что он собирается сказать, он предпочтет выложить подальше от дома.

— О, да, конечно, — оживилась Элиссанда. — С удовольствием.

Нескрываемое радостное возбуждение в ее голосе кнутом хлестнуло по совести.

— Буду ждать тебя внизу.

— Я быстро, — пообещала она. — Мне нужно только одеться и переговорить с сиделкой.

Остановившись у двери, Вир наконец посмотрел на жену. После сегодняшнего дня ему больше не видеть ее такой воодушевленной и полной надежд.

— Не торопись, — бросил он.

* * *

Элиссанда с рекордной скоростью оделась, заглянула к еще спавшей тете и перемолвилась с миссис Грин, сиделкой, нанятой после приезда в Девон по рекомендации экономки. Сиделка заверила маркизу, что проследит за завтраком и купанием миссис Дуглас, а затем они выйдут в сад ради моциона и свежего воздуха.

Миссис Грин была добрейшей женщиной, но потверже, чем Элиссанда. Под ее руководством Рейчел уже могла немного пройти без поддержки — просто сверхъестественное достижение.

А теперь, для полного Элиссандиного счастья, муж занимался с ней любовью. И пригласил пойти с ним на прогулку.

Они не разговаривали — ну и не нужно. Находиться в его обществе вполне достаточно. Довольно того, что она рядом с ним. Это — их новое начало.

Супруги пересекли реку Дарт в торговом городке Тотнес, где быстренько позавтракали и выпили чаю, а затем направились на север. Проследовали неизвестными Элиссанде проселочными дорогами мимо холмистых полей и нескольких деревушек, затем через густую рощицу и вышли из деревьев у подножия разрушенного замка.

Путь занял добрых пять миль. Маркиза должна была устать до невозможности, но чувствовала только ликование.

— Ты когда-нибудь говоришь? — наконец спросила она, запыхавшись на подъеме к развалинам.

— По-моему, все убеждены, что я болтаю без умолку.

Сняв шляпку, Элиссанда принялась обмахиваться.

— Я имею в виду, когда не играешь роль.

Вир не ответил, устремив взгляд на восток — к морю. Замок располагался на возвышенности, предоставляя круговой обзор. Женщина снова задалась вопросом: почему муж ведет двойную жизнь? У нее имелись свои резоны, и, наверное, причины маркиза не менее веские и убедительные.

— Объясни-ка мне кое-что, — обратился к ней Вир.

Элиссанда была ужасно польщена — он так редко о чем-либо ее просил.

— Что ты хочешь знать?

— Ты расспрашивала про Капри миссис Каналетто. Ты упоминала этот остров, когда хотела, чтобы мы уехали из Англии и где-то спрятались. И, судя по сказанному прошлой ночью, — сунул маркиз руку в карман, — за свою жизнь ты часто мечтала об этом месте.

— Это так.

— Но не заметно, чтобы ты намеревалась посетить Капри теперь, когда имеешь такую возможность. Почему?

Странный вопрос, ведь ответ совершенно очевиден.

— Остров Капри был дорог мне не как реально существующее место: подошло бы любое другое, прекрасное и далекое. Важно, что он давал мне надежду и утешение, когда я была пленницей в дядином доме.

Маркиз окинул супругу тяжелым взглядом. Вероятно, он не совсем ее понял.

— Представь, например, плот, — попробовала она объяснить еще раз. — Когда река настолько широкая и быстрая, что ее не пересечь вплавь, он необходим нам. Но, добравшись до противоположного берега, мы бросаем плот у края воды.

— И ты добралась до берега.

Элиссанда провела кончиками пальцев по шелковым цветам, украшающим шляпку.

— Я переплыла реку. Как бы ни нравился мне мой плот, я больше в нем не нуждаюсь.

Вир отошел на несколько шагов.

— Выходит, ты довольна своей жизнью, и тебе больше не требуется поддержка?

— Пожалуй, некоторая поддержка мне все-таки нужна, — прикусила изнутри щеку Элиссанда.

— Какая же? — не меняя тона, спросил маркиз.

Элиссанда думала, что ей понадобится больше храбрости, чтобы высказать свои чувства. Но муж ночными поцелуями и объятьями и пройденными рядом с нею милями пути облегчил это признание.

— Ты, — ответила она, и в ее голосе не было ни капли сомнения или колебания.