Робер Амбелен - Драмы и секреты истории, 1306-1643

• Название: Драмы и секреты истории, 1306-1643
• Автор: Робер Амбелен
• Издательство: Прогресс : Прогресс-Академия
• Жанр: История
• Год: 1993
• ISBN: 5-01-003032-2

Известный ученый, член Французской исторической ассоциации Робер Амбелен воссоздает в своей книге впечатляющую картину исторических драм и трагедий, политических страстей, бушевавших в средневековой Франции, выявляет подлинные мотивы действий главных героев, приоткрывает завесу над многими секретами и тайными, нередко криминальными способами, которыми пользовались эти деятели для достижения своих заветных целей.

Опираясь на широкий круг источников, в том числе и на секретные архивы Ватикана, автор обнажает механизм создания ряда исторических легенд и фальсификаций, стремясь восстановить историческую истину.

Книга иллюстрирована и адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей европейского средневековья.

---

Они заговорили об этом преждевременно, не ведая о перенесении даты коронации на 13 мая. Наконец, Тома Робер, прево из Питивье, состоявший на службе семьи д’Антрэг, имел неосторожность сообщить об убийстве короля в момент, когда оно только совершалось. Значит, он уже был в курсе дела и только слишком поспешно проявил свою осведомленность. Мы уже рассказывали, как он был задушен в тюрьме, где он сидел, арестованный по приказу парламента.

Однако вернемся на место преступления и сделаем несколько весьма ценных наблюдений, упущенных из виду официальными историками. Эти наблюдения помогут нам кое в чем разобраться.

Когда знакомишься с подробностями, сообщенными Пьером де Л’Этуалем, приходит в голову лишь мысль о том, что королю была подстроена ловушка, в которую он угодил не без помощи своего эскорта. Вернемся снова к тем событиям. Эскорт состоял из «небольшого числа всадников и нескольких выездных лакеев». Само это небольшое число исключало всеобщую рассеянность. Действительно, от каждого всадника эскортировавшего эскадрона можно было требовать тем более напряженного внимания в том случае, если он был в малочисленной группе своих товарищей. Здесь же все происходило наоборот. Вспомним следующее:

1) Когда карета повернула за угол улицы Сент-Оноре, чтобы выехать на улицу Ферронери, обнаружилось, что путь преграждали две фуры, одна — груженная вином, другая — сеном. Возможно, что это было дело случая, но часто бывает так, что случаем управляет человек. Итак, карета остановилась.

2) Пьер де Л’Этуаль далее сообщает, что большинство выездных лакеев перебрались на кладбище Инносан, тянувшееся вдоль улицы, чтобы быстрее добраться до конца улицы и там встретить королевскую карету. Простой вопрос: как начальник эскорта (не могло же там не быть начальника эскорта) допустил этот разброд и забвение долга?

3) Ничего не говорится о «небольшом числе всадников». Что сделали они? Прошли по кладбищу? Едва ли, учитывая почтение, которое внушало само это место: с трудом можно представить себе всадников, скачущих по могилам. Если они находились позади кареты, они должны были видеть приближавшегося убийцу. Сомнительно также, чтобы все они находились впереди запряженных в карету лошадей, так как глава государства всегда охраняется спереди, сзади и с боков.

4) В тот момент с боков карета охранялась лишь двумя выездными лакеями. Но как бы случайно один из них отошел от кареты, направляясь к возчикам фур, загромоздивших проход, а другой, отойдя в сторону, наклонился, чтобы подтянуть свою подвязку.

5) Равальяк, который шел вслед за каретой от самого Лувра, ни у кого не вызывая при этом ни малейшего удивления, продолжал свой путь, не будучи остановленным всадниками эскорта, следовавшего позади кареты (еще раз возникает вопрос, а был ли вообще эскорт?), вскочил на колесо этой кареты и нанес королю три удара.

6) И, продолжает Пьер де Л’Этуаль, ни один из сеньоров, находившихся в карете, не видел, как король подвергся нападению. Кто же эти сеньоры? Среди них — Рикетти из флорентийской семьи, которая в 1570 г. приобрела поместье Мирабо в Провансе. Эти люди приехали во Францию, пользуясь протекцией Екатерины Медичи, супруги Генриха II. Разумеется, они были преданы Марии Медичи, которая была родом из Флоренции, как и они сами. В этой карете находился также Антуан, барон де Роклор, кастелян короля. Он стал маршалом Франции (спрашивается, с какой стати?) в 1614 г. (через четыре года после убийства короля) во время регентства Марии Медичи и «царствования» Кончини и его клики. В карете ехал и герцог де Монбазон, Эркюль де Роан. Там же Жак де Номпар де Комон, герцог де Ла Форс. Он был верным соратником «короля Наварры», но остался ли он таким же верным соратником «короля Франции»? Ведь впоследствии он вместе с Генрихом де Роаном участвовал в бунте недовольных, когда к власти пришел Людовик XIII. Возле короля тогда в карете находился и Жан де Бомануар, маркиз де Лаварден. Бывший лигист, в конце концов он продался Генриху IV за титулы маршала Франции и губернатора Мэна. Искренен ли переход в другой стан за такую плату? Не знаю… Наконец, там же тогда был и д’Эпернон. Все они составляли странный внутренний эскорт Генриха IV. И то, что ни один из них не только не удивился, видя, как Равальяк упорно следует за каретой или рядом с ней от самого Лувра, но еще и не заметил, как он вскочил на колесо кареты и нанес королю три удара. Все это лишь усиливает подозрение в их общем сговоре или по крайней мере в известном попустительстве некоторых из них, тех, кто специально смотрел в другую сторону. Как вскоре выяснится, д’Эпернон был главным убийцей.

7) Равальяк, нанеся королю удар, мог легко убежать, достаточно ему было бросить свой нож и скрыться из виду, бросившись через кладбище Инносан. Но этот полоумный, находившийся во власти внушенных ему идей, остался на месте, торжествуя, будучи уверенным, что на его стороне все королевство. Это не было предусмотрено, и знатные сеньоры должны были сами позаботиться о его аресте. Здесь встает один вопрос: где же всадники, эскортировавшие карету? И где же выездные лакеи?

Лишь после того, как их удалось вернуть назад, сеньоры, сопровождавшие Генриха IV, передали им убийцу, который был препровожден сначала в замок де Гонди, где состоялся его первый допрос. Кажется, от него не смогли добиться ничего, кроме его имени: Франсуа Равальяк.

Семья Гонди была также (как бы волею случая) флорентийского происхождения и обосновалась во Франции со времен Екатерины Медичи. И в день убийства короля в этом отеле находился глава семьи: Эммануэль де Гонди, командовавший галерами. Очевидно, что первое место заключения Равальяка было выбрано не наспех, и не даром его не доставили прямо в Консьержери[132], как это было принято.

Назавтра д’Эпернон привез его к себе домой на целый день, видимо, с целью убедить его хранить молчание. Перечитайте историю убийства герцога де Берри в нашей книге «Преступления и секреты государства». Методы применялись те же, только на месте д’Эпернона был Деказ, а на месте Равальяка — Лувель…

Между тем расследование шло более чем неторопливо. Отец д’Обиньи, священник церкви Сен-Северен, к которому часто приходил Равальяк, был допрошен весьма формально и очень быстро. Что же до остальных возможных свидетелей, то их просто проигнорировали. Сразу после смерти короля д’Эпернон совершил своего рода государственный переворот. Королева, коронованная накануне дня убийства, была сразу же объявлена регентшей королевства, а юный Людовик XIII был еще несовершеннолетним. Однако совершенно возмутительным является то, что в регентском совете заседали нунций Убалдини и посол Испании. Это убедительно доказывает, что убийство Генриха IV направлялось рукой иностранной державы, а также церкви.

Во время допроса Равальяк, впрочем, подчеркнул, что он нарочно ждал, когда Мария Медичи будет коронована и станет королевой Франции, чтобы затем убить короля. Хотя он сгорал от нетерпения совершить это, т. к., по его признанию, «его убедили в том, что французский народ ожидает этой смерти с таким же нетерпением».

По окончании этого краткого расследования Равальяк был очень быстро казнен. Должно быть, он понял всю тяжесть совершенного преступления и осознал свою вину лишь тогда, когда 26 мая 1610 г., через 12 дней после убийства, его привезли на место казни и там на него обрушился гнев разъяренной толпы. А когда он осмелился попросить успокоительное снадобье, чтобы иметь мужество вынести предстоявшие муки, ответом ему был яростный вопль толпы, требовавшей его смерти.

Через несколько дней Жаклин д’Эскоман представила во дворец правосудия написанное по всей форме обвинение против герцога д’Эпернона и Генриетты д’Антрэг под названием «Истинный манифест по поводу смерти Генриха IV».

Жаклин сразу же оказалась в тюрьме, а затем она была отправлена в монастырь. 15 января 1611 г., выйдя из него, она направилась к королеве Маргарите, которая когда-то отказалась взять ее к себе в услужение. Добившись того, что ее согласились принять и выслушать, она рассказала все, что знала о д’Эперноне и Генриетте д’Антрэг, сообщила, что принимала Равальяка по рекомендации последней, когда та была в Маркусси, а также то, что временно жила у мадемуазель дю Тийе.

Маргарита де Валуа, бывшая супруга Генриха IV, не сохранила добрых воспоминаний о своем муже, который хотел подстроить ей, как он выражался, «каверзу» и не заботился об обуздании своих сексуальных бесчинств. Она попросила Жаклин д’Эскоман зайти к ней вновь на следующий день. А на следующий день, 17 января 1611 г., когда она стала повторять в подробностях свой рассказ, Мария Медичи, королева Франции, коронованная накануне убийства своего супруга, и регентша королевства, была поставлена в известность. За портьерой подслушивали верные ей люди: вездесущий д’Эпернон и Пьер Жаннен. Последний, бывший лигист и бывший советник герцога де Майенна, главы «Священной лиги», которого Мария Медичи назначила в 1616 г. суперинтендантом финансов, отнюдь не симпатизировал Жаклин д’Эскоман.