Дебра Томас - Коррида, женщины, любовь...

• Название: Коррида, женщины, любовь...
• Автор: Дебра Томас
• Издательство: АСТ
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-015310-4

Решительная американская журналистка — и чувственный, романтичный испанский тореадор… Что могло быть общего у СТОЛЬ РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ?

Возможно, одиночество, однажды толкнувшее Стефани и Мигеля Рафаэля в объятия друг друга?

А возможно — подлинная СТРАСТЬ? Страсть, что родилась под жарким небом Испании — и оказалась слишком сильной, чтобы позабыть о ней в разлуке?..

---

Их спортивный джип мчался на юг Испании, проезжая залитые ярким солнцем предгорья, живописные деревни, апельсиновые и оливковые рощи и виноградники. У Стефани перехватывало дыхание от всей этой красоты.

Мигель вел машину, она сидела рядом с ним на переднем сиденье, Рей и Галлео устроились сзади. В салоне звучала испанская музыка, которую они заранее подобрали из коллекции компакт-дисков. В опущенные окна влетал теплый ветерок, настоянный на запахе цветущих апельсинов. У Стефани на коленях лежали портативный компьютер и фотоаппарат.

Она заготовила для Мигеля несколько вопросов, и он обещал ответить на них по дороге на ранчо.

После того как Доминго ворвался на виллу, им не удалось пообщаться наедине. И теперь Стефани украдкой поглядывала на Мигеля, а он так же украдкой поглядывал на нее. По его лицу она не могла понять, рад ли он их совместной поездке. Ее пугала мысль о новой встрече с Доминго, который наверняка появится в «Ла Либра».

Стефани заглянула в свой блокнот и прочла первый вопрос:

— Что ты думаешь о Франкосисе Гаоне как о матадоре?

Мигель так крепко сжал руль, что побелели костяшки пальцев.

— У него нет ни формы, ни стиля. Чтобы зажечь публику, он прибегает к цирковым трюкам. Мне кажется, он умрет раньше, чем добьется настоящей славы матадора. — Мигель усмехнулся. — Впрочем, если его имя будет связано с моей смертью, место в истории корриды ему гарантировано!

— Мог бы ты сравнить себя с другими матадорами? — задала она следующий вопрос.

— Ты хочешь знать, на кого я похож? Только на себя самого. Я Эль Пелигро. Нет двух одинаковых матадоров. Нас роднит лишь одно: все мы немножко безумны.

Стефани хмыкнула:

— Конечно! Ни один нормальный человек не пойдет драться с животным, которое специально выводилось для того, чтобы быть убитым.

— Я говорю не о быках. Матадор безумен, потому что он предстает перед тысячной толпой зрителей, которые кричат и требуют еще, а когда он отдает им все, кроме своей жизни, они недовольны его выступлением.

Стефани нагнулась к своей сумочке, лежавшей на полу джипа, и, порывшись, достала губную помаду. Ее рука случайно задела руку Мигеля. Взгляды их встретились.

Он согрел ее своей теплой улыбкой. Улыбнувшись в ответ, она подкрасила губы, чувствуя, как взволнованно трепещет ее сердце при воспоминании о его нагом теле.

— Мне еще многое предстоит узнать о корриде, — сказала Стефани с искренним интересом.

— Да, сеньорита, — согласился Мигель. — Вам не хватит всей жизни, чтобы целиком охватить этот предмет.

Какое-то время они ехали молча, лишь звуки испанской гитары плыли в теплом воздухе.

— Смотри. — Мигель показал в окно. — Это мое пастбище. Видишь быков?

Животные усеивали коричневый склон холма, точно черные грибы. Они самозабвенно жевали траву, подставляя бока и спины жаркому солнцу.

— Бойцовские быки — особая порода, — объяснил Мигель. — Четыре года они живут как короли.

— А потом… — Стефани выразительно провела ребром ладони по горлу.

Он на секунду отвел глаза от дороги и с улыбкой покачал головой:

— Я убиваю быков очень быстро. Они не страдают.

— Хм-м… — Стефани глубоко вдохнула аромат травы.

Мигель лукаво поглядывал на нее, как будто знал секрет быстрой смерти.

— Если ты забудешь про быка и станешь смотреть на корриду как на красивое действо, то очень скоро превратишься в ярую поклонницу этого зрелища.

Он не сводил с нее веселого взгляда. Машина слегка вильнула.

— Смотри на дорогу! — закричала Стефани.

Мигель пожал плечами и хлопнул ладонями по рулю.

— Ты видишь здесь быков породы вистаэрмоса. — Он потянулся к автомобильному телефону, набрал номер и сказал несколько слов по-испански. — Я сообщил, что мы скоро приедем, — объяснил он.

Не прошло и часа, как они остановились перед оградой. Мигель открыл ворота пластиковой карточкой, сунув ее в механическое устройство, и тут джип окружила ватага мальчишек.

— Матадор! Матадор! — кричали они.

Мигель сказал им что-то по-испански и повел машину по длинной подъездной дорожке, оставив ребятню в облаке пыли.

— Это болельщики? — спросила Стефани, вытягивая шею, чтобы разглядеть исчезающих за поворотом детей.

Мигель вздохнул:

— Нет. Это бедные мальчишки, которые хотят стать матадорами. Я раздаю им еду, напитки и монеты — это самое большое, что я могу для них сделать. Может быть, сегодня я возьму одного из них на ферму, и он будет мне помогать.

Повернувшись, Стефани увидела кирпичный дом, окруженный ухоженным садом, вековыми дубами и розовыми куртинами, тянувшимися вдоль подъездной дорожки. Вдали вращала крыльями причудливая ветряная мельница. Перед крыльцом стояла группа мужчин.

Мигель остановил джип. Не успел он выйти, как его тут же втянули в шумный людской кружок.

Глава 7

Стефани хлебнула чая со льдом и огляделась по сторонам. Этот сельский дом воплощал в себе профессию Мигеля. По стилю и оформлению он был полной противоположностью вилле — начиная от стен, окрашенных в темные приглушенные тона, и кончая развешанными повсюду многочисленными изображениями Эль Пелигро.

— Значит, Мигель выступает и в Мексике? — спросила она у Рея, который, сидя на коричневом кожаном диване, заряжал новую пленку в свой фотоаппарат. — На этом плакате написано «Гвадалахара», а на вилле я видела плакат с надписью «Мехико».

— Я же говорил тебе в аэропорту, что видел Мигеля в Мексике. Это было благотворительное выступление. Доход пошел в фонд больницы для матадоров.

Стефани окинула взглядом плакаты и снимки, на которых Мигель махал плащом, целился пикой в быка, грациозно расхаживал по арене и стоял в позе победителя на ковре из цветов. Вот здесь он намного моложе, чем сейчас, с длинными волосами. В одной руке у него мулета, в другой — пика. А вот он лежит, неуклюже распластавшись в пыли, с лицом, искаженным от боли, и над ним нависает огромный бык.

Перед этим снимком Стефани задержалась. Вот из-за чего зрители вновь и вновь приходят на корриду. Хоть они это и отрицают, но им больше всего на свете хочется увидеть, как бык подцепит матадора на рога.

Она перешла еще к одной фотографии — взятой в рамку обложке из испанского журнала «6 Торос 6». Мигель был запечатлен спиной к объективу. Перед ним, нагнув массивную черную голову, стоял побежденный бык. Его рога были всего в нескольких дюймах от матадора. Красные шелковые панталоны с ослепительной позолотой, под которыми явно не было никакого белья, плотно обтягивали сильные ноги и ягодицы Мигеля.

Этот снимок взволновал и вместе с тем огорчил Стефани: красивый мужчина рядом с раненым животным…

Застекленные шкафы ломились от странных вещей, к примеру, косичек из человеческого волоса, которые матадоры надевали, выходя на арену. Судя по старым фотографиям, Мигель делал «хвостик» из собственных волос. На одной полке стояло несколько пар обуви для матадора, с которыми соседствовали широкополые касторовые шляпы.

На другой полке располагался встроенный стеклянный футляр для пик. Все пики были одной длины — чуть больше тридцати дюймов, — с острыми, слегка изогнутыми книзу наконечниками и самыми разнообразными рукоятками, инкрустированными драгоценными камнями и украшенными гравировкой. Здесь же висели деревянные пики, которые матадор использовал в начале боя вместо стальных, чтобы избавить руку от лишней нагрузки.

Менее зловещими были пурпурные плащи с синей и желтой подкладкой, аккуратно сложенные рядом с блестящими пестрыми костюмами тореро, щедро украшенными вышивкой. Висевший за стеклом термометр позволял следить за температурным режимом.

— Бесценная коллекция! — воскликнул Рей, делая снимки. — Эти вещи принадлежали самым известным матадорам Испании.

От выставленных предметов, несмотря на сияющий блеск костюмов, отчетливо веяло смертью. Между двумя давними плакатами висела пара острых бандерилий — эти палки с шипами, обернутые в разноцветную бумагу, втыкались быкам в загривок.

Стефани отвернулась от фотографий и оглядела лакированный деревянный пол, коричневую кожаную мебель, дубовые столы и стулья. В доме пахло кожей, табачным дымом и мужским одеколоном. За окнами виднелись уходящие в разные стороны широкие гравийные дорожки.

Вдоль забора росли бугенвиллеи, гибискусы и дикий жасмин. Вдали зеленели холмы, луга и оливковые рощи.

Стефани слышала голос и смех Мигеля, разговаривавшего с мужчинами на подъездной аллее. Его испанский ласкал ей слух. Вообще в этом мужчине ей нравилось все, кроме его работы.

«Стоит ли парить в облаках и строить воздушные замки, если мне не удается наладить отношения даже с представителями нормальных профессий?» — подумала Стефани, вспомнив мужчин, с которыми она встречалась до и после Стивена.