Пьер Антонетти - Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте

• Название: Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте
• Автор: Пьер Антонетти
• Издательство: Мол. гвардия
• Жанр: Культурология
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02626-8

Книга известного французского историка Пьера Антонетти освещает разнообразные стороны жизни Флоренции на рубеже XIII–XIV веков, в один из самых драматических периодов ее развития, когда рушились прежние устои и традиции, а на смену христианскому и рыцарскому Средневековью шло жесткое и рациональное Новое время. Именно в эту эпоху жил и творил величайший флорентийский поэт, автор «Божественной комедии», Данте Алигьери.

---

Рассмотрим этот процесс детально. Рабочий день начинается, когда колокол звонит первый канонический час, иначе говоря, на рассвете. В это время женщины выходят из церкви после заутрени и возвращаются по домам, чтобы начать рабочий день, по продолжительности, если не по напряженности, не уступавший рабочему дню мужчин. А те направляются в лавки и мастерские, расположенные, как правило, поблизости от дома, — кроме тех, кто приходит на работу из ближайших к городу деревень. Мужчины, возможно, приступают работать, даже не позавтракав: когда колокола звонят третий канонический час, они делают перерыв, чтобы перекусить. Относительно продолжительности перерыва мнения исследователей расходятся. Вероятнее всего, это короткая пауза в работе, а более продолжительный перерыв делают около полудня, подкрепляются основательнее и предаются, по крайней мере летом, дневному отдыху. Необычный феномен, противоречащий нашим представлениям: «Работники требовали увеличения продолжительности рабочего дня».[97] На самом деле это способ увеличить заработную плату: получить что-то вроде современной компенсации за сверхурочную работу. Факт, который доказывает, что рабочий день у лиц наемного труда, в частности на стройке, не был столь продолжительным, как некоторые думают. Достаточно представить долготу светового дня зимой и вспомнить, что ночная работа строго запрещалась. Правда, летом световой день длиннее, но именно поэтому имел смысл дневной послеобеденный отдых, продолжавшийся от двух до трех часов. Как бы то ни было, рабочий день (количество часов которого существенно менялось в зависимости от времени года) во Флоренции времен Данте был гораздо дольше, чем в наши дни. Не случайно в конце XIV века «именно продолжительность рабочего дня — а не размер заработной платы — станет причиной, толкавшей работников на борьбу с работодателями».[98] Широкое распространение механических часов, отсчитывающих шестьдесят минут в час, приведет к более напряженному трудовому ритму, чем было прежде. Однако «время, связанное с природными ритмами, аграрной трудовой деятельностью и религиозной практикой, еще долго определяло ритм жизни».[99]

Отдых и нерабочие дни

Одно из наиболее распространенных ошибочных представлений касается продолжительности рабочей недели и трудового года в эпоху Данте. В действительности флорентийцы знали то, что мы называем уик-эндом, по крайней мере, многие из них — каменотесы, плотники, столяры, текстильщики.

Воскресный отдых, разумеется, соблюдался. Конечно, представители многих профессий были вынуждены в интересах общества трудиться и по воскресеньям: сапожники (до большой воскресной мессы), кузнецы, хлебопеки, парикмахеры, аптекари. Компенсировалась ли их работа выходным днем на неделе? Трудно сказать.

Есть свидетельства о том, что ежегодного оплачиваемого отпуска не существовало. Правда, нерабочих дней много, даже, как мы вскоре увидим, очень много. Но эти дни отдыха не оплачиваются, даже если работа отменяется по экстраординарным причинам: прибытие в город знатного визитера, народное собрание, торжественное вступление в должность высших магистратов и тому подобное. С их учетом общее количество нерабочих дней в году доходило до ста. Рассмотрим другие выходные дни: в январе — первый день года (Обрезание Господне), 25 (Обращение святого Павла); в феврале — 2 (Сретение Господне), 24 (День святого апостола Матфея); в марте — 1 (День святых Филиппа и Якова), 3 (Обретение Креста), 8 (Победа святого Михаила), 25 (День святого Зиновия); в июне — 11 (День святых Варнавы и Бартоло), 24 (День святого Иоанна Крестителя), 29 (День святых Петра и Павла); в июле — 25 (День святого апостола Якова); в августе — 10 (День святого Лаврентия), 15 (Успение), 24 (День святого Варфоломея), 28 (День святого Августина), 29 (Усекновение главы Иоанна Крестителя); в сентябре — 8 (Рождество Богородицы), 14 (Воздвижение Креста), 21 (День святого апостола и евангелиста Матфея), 29 (День святого Михаила); в октябре — 4 (День святого Франциска), 8 (День святой Репараты), 18 (День святого евангелиста Луки), 28 (День святых Симеона и Иуды); в ноябре — 1 (День Всех Святых), 9 (День святого Спасителя), 11 (День святого Мартина), 30 (День святого Андрея); в декабре — 6 (День святого Николы), 13 (День святой Лючии), 21 (День святого апостола Фомы). Прибавим Рождество (в течение всех восьми дней), Крещение, Троицу, Пасху (до следующего за ней четверга), День святого Иуста и Пепельную среду[100] и обязательные нерабочие дни для представителей определенных профессий (например, для мясников — пятница, четыре раза в предрождественские недели и Великий пост). Так что нет ничего невероятного в предположении некоторых исследователей, что год состоял не более чем из 230 рабочих дней.[101]

Продолжительность активной жизни «Социальное обеспечение»

Общая продолжительность активной жизни — вот в чем отличие современной жизни от жизни Флоренции времен Данте проявляется с наибольшей четкостью. Работать тогда начинали очень рано. В большинстве случаев сразу же после начальной школы, иначе говоря, в десять или одиннадцать лет. Девочек, как правило, определяли в богатые аристократические и бюргерские семьи в качестве прислуги для выполнения любой домашней работы в еще более нежном возрасте, хотя, например, постановления Болоньи запрещали брать учениками детей, не достигших восьми лет!

Ученичество, в отличие от того, что можно видеть в наши дни, затягивалось надолго: никогда меньше трех лет, иногда до девяти лет, а в некоторых цехах — до двенадцати лет. Срок ученичества зависел от благосостояния семьи ученика: если она была в силах заплатить мастеру за его питание и проживание, то продолжительность обучения сокращалась вдвое. Еще одна особенность: ученик не получал жалованья и имел право лишь на соломенный тюфяк и одежду из грубого сукна. Чаще всего он жил в доме своего мастера вместе с прислугой, а иногда и с его сыновьями. Как правило, ученик находился под опекой мастера. Если ученика направляли на стажировку в чужие края, то статутами Генуи, например, ему запрещалось вступать в брак (правда, во Флоренции такого запрета не было). Чтобы понять, какие чувства порой обуревали мастеров, достаточно прочесть одну из новелл «Декамерона» (IV, 5); в ней рассказывается, как братья Лизабетты убили несчастного ученика, осмелившегося стать возлюбленным их сестры. Что касается болезни, то в контракте иногда оговаривалось, что мастер обязан оплачивать лечение больного, но в течение определенного времени. Чаще всего болезнь служила основанием для прекращения обучения, и ученик возвращался на попечение своих родителей, если только они не могли возместить расходы на лечение.

В мире труда женщины играли важную роль — и не только в качестве домработниц или прислуги на постоялых дворах, но также и в профессиях, где их присутствие может показаться неожиданным: мужские парикмахеры, художницы в живописных мастерских, медицинские сестры на дому, банщицы в общественных банях. Моралисты возмущались по этому поводу, Данте первый в ряду тех, кто с ностальгией вспоминал Флоренцию добрых старых времен:

Одна над люлькой вторила все то же
На языке, который молодым
Отцам и матерям всего дороже.

Другая, пряжу прядучи, родным
И домочадцам речь вела часами
Про славу Трои, Фьезоле и Рим.

(Рай, XV, 121–126)

Многие работающие женщины, как в деревне, так и в городе, трудятся на дому, выполняя заказы хозяев текстильных мастерских. Как напоминает историк, на барельефах колокола Джотто изображены женщины (или девушки), работающие на горизонтальном ткацком станке.[102]

Что касается «социального обеспечения», то оно существовало в зачаточном состоянии. Устав цеха шелкоделов предусматривал отчисления «в пользу бедных невест, рожениц, больных и заключенных, в том числе лишенных свободы за долги».[103] В нередкие голодные годы и в периоды экономического кризиса, следовавшие за войнами и эпидемиями, цех поддерживал своих членов, выплачивая им своего рода «пособие по безработице», о котором еще пойдет речь.

Пенсий, однако, не существует. Когда возраст или состояние здоровья заставляют наемного работника прервать оплачиваемую трудовую деятельность, не остается ничего, как искать приюта у своих детей, прежде всего у сыновей, предоставлявших ему до конца дней стол и кров. Наконец, в большинстве корпораций принято выделять средства на похороны своих членов и на заупокойные мессы.

Все сказанное выше относится к работающим по найму в сфере ремесла и торговли. Что мог знать о них подобный Данте человек, не принадлежавший к их числу? Возможно, здесь скрывается причина его относительного безразличия к миру труда. В «Божественной комедии», богатой конкретными наблюдениями повседневной жизни, сравнительно мало говорится о ремесленниках. Упоминаются (Ад, XV, 20–21) старый портной, вдевающий нить в иголку, повара (Ад, XXI, 55–57), варящие мясо в котлах, кузнецы (Рай, II, 127–129), стекло и металл в горниле (Чистилище, XXIV, 138), раскаленное на огне железо (Рай, I, 59–60), ткач (Рай, XVII, 101–102), еще раз кузнец (Рай, XXIV, 102) и вновь ткач (Рай, XXXII, 140). Маловато, если учесть огромное количественное и качественное значение производства и торговли в жизни Флоренции времен Данте. Безразличен к миру труда и «Декамерон» Боккаччо. Наемных работников в нем не увидеть, тогда как слуг, домашних и на постоялых дворах, изображенных, правда, без малейшей симпатии, очень много. Интеллектуалы той эпохи относились к материальным условиям существования наемных работников, genti meccaniche, как их называли, если без презрения, то, по крайней мере, с полным безразличием.