Борис Данилов - Жизнь-поиск

• Название: Жизнь-поиск
• Автор: Борис Данилов
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1975

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.

Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»

Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди»

---

После спекания доводка резьбы производится обычным чугунным притиром с крупной алмазной пастой.

Для доводки десяти колец нужны четыре резьбовых притира. Первый притир быстро снимает острые углы профиля и оставляет на нем ленточку с углом 60°. Второй и третий притиры расширяют эту ленточку до нормальных размеров метрической резьбы. Доводка идет быстро, так как острие притира никогда не коснется твердого сплава, а будет всегда в пустоте. Ведь провал в 30° у нас прорезан выше возможного теоретического острия угла 60°. Применение крупной зернистой алмазной пасты очень сильно содействует быстрому образованию нужного профиля.

Четвертый притир, шаржированный мелкой алмазной пастой АП-10, доводит резьбу окончательно по контрольным резьбовым калибрам. Процесс доводки твердосплавного резьбового калибрового кольца ничем не отличается от доводки обычного стального кольца.

Так была решена первая проблема.

Вторая проблема — снятие заходов резьбы с двух сторон. Эта обязательная операция предусмотрена ГОСТом для всех видов калибров (пробок и колец), и от нее никуда не уйти. Для снятия заходов на сыром пластификате пришлось вспомнить способ нарезания внутренней резьбы на резьбовых прессформах. Все токари-инструментальщики знают, что резьба прессформ должна иметь чистый сбег и заход и начинаться с полного профиля. А как делается заход резьбы у прессформы, я знал хорошо.

Таким образом, и решение второго вопроса оказалось не очень-то замысловатым.

С третьим вопросом пришлось повозиться подольше. Шаг резьбы… В чем дело, почему коэффициент усадки, указанный в паспорте, оказывается непригодным для расчета шага на сыром пластификате? И почему на это никто не обратил внимания и не сообщил заводу-изготовителю?

Ответ напрашивался сам собой: потому, что еще никто не делал резьбовых калибровых колец из твердого сплава, никому не было дела до этого шага! А мне этот шаг резьбы был очень нужен. Приходилось думать. Не сразу пришло решение. Вот какой я сделал наконец вывод.

Коэффициент усадки зависит от плотности прессования порошка твердого сплава. Обычно заготовка (цилиндрик) твердого сплава прессуется в форме давлением на торец. Никому не придет в голову прессовать заготовку давлением на круглую поверхность цилиндра. Естественно, что по направлению к дну цилиндра плотность прессования будет больше, чем в стороны, к стенкам цилиндра-заготовки.

До сих пор изготовителя интересовали только К.У. относительно диаметра заготовки, а меня интересовал К. У. не в отношении диаметра заготовки, а в отношении длины заготовки. Шаг резьбы ведь измеряется по длине заготовки, а не по диаметру. Но если порошок твердого сплава спрессовался по направлению длины заготовки сильнее, чем по ее наружному диаметру, то после спекания заготовка меньше изменится именно по длине (т. е. по шагу), чем по диаметру. Вот почему К. У. при расчете резьбовых работ недействителен.

После нескольких опытов я вывел определенную формулу для сплава ВК6М при изготовлении резьбовых калибров: шаг сырого калибра должен равняться шагу чертежному, умноженному на величину К. У. минус 0,025.

Шаг резьбы на кольцах после спекания стал получаться правильный.

Так были решены все три вопроса. В течение полугода мне удалось, работая урывками, изготовить около 100 калибровых резьбовых колец разных размеров.

Схема нарезания и доводки резьбы калибрового кольца из твердого сплава (авторское свидетельство № 219798)

Надо прямо сказать, что в успех моей затеи никто не верил. Мастера, технологи, начальник техотдела, начальство цеха — все были недовольны, что я занимаюсь «пустым делом», отвлекающим от «настоящей» работы на план. Я их прекрасно понимал.

Искатель-рабочий в инструментальном деле был просто невыгоден цеху. Инструмент для металлообработки нужен тысячам заводов. Любой начальник цеха, любой мастер прекрасно понимает, что успех его рабочего-изобретателя в области нового инструмента не может долго принадлежать только одному заводу, он неизбежно станет достоянием всех заводов. Значит, изобретателю придется отрываться от своей основной работы для помощи по внедрению новшества на многих заводах страны или для налаживания серийного выпуска его изобретения на каком-нибудь специализированном заводе, а высококвалифицированных станочников не хватает на каждом заводе. Как же отпускать на другие заводы самого, может быть, нужного рабочего только потому, что ему взбрело в голову что-то изобрести! Ведь в план эта работа не зачтется, а отсутствие новатора даже в течение 10 дней может поставить под угрозу выполнение плана данного месяца.

Я знаю рабочих-изобретателей, которые не решились обострить отношения со своим начальством, а теперь горько сетуют на то, что их изобретение нигде не внедряется, и совершенно искренне заявляют, что они больше не будут ничего изобретать, чтобы не испытывать новых огорчений.

Что же лучше: испортить отношения с местнически настроенным начальством и добиваться широкого внедрения своего изобретения или прекратить творческую деятельность и остаться на хорошем счету у своего начальства? Я подчеркиваю, что речь идет о серьезной творческой работе. Мелкие усовершенствования местного цехового характера принимаются обычно руководством более или менее благосклонно и не вызывают негодования.

У рабочего-изобретателя есть еще один путь; бросить свою профессию, уйти со станка на какую-нибудь «легкую» работу — технолога или контролера. Тогда он получит некоторую свободу действий и будет иметь возможность «толкать» свое изобретение.

Прежде чем выбрать один из вариантов, каждый рабочий-изобретатель должен посоветоваться со своей совестью.

Уйти со станка? Но ведь каждый квалифицированный рабочий в глубине души всегда гордится своей профессией создателя материальных ценностей, и уход со станка воспринимается им как дезертирство. По-моему, ни один рабочий-коммунист, ставший изобретателем, не уйдет со станка ради внедрения своего изобретения. Он знает, что значит сейчас для цеха потерять хотя бы одного опытного станочника.

Значит, остаются два пути: или прекратить работу по внедрению своего изобретения, или нажить большие неприятности от своего разгневанного начальства. Я останавливаюсь на этом вопросе потому, что на распутье оказывались уже многие мои товарищи рабочие-изобретатели и в Москве, и в других городах. И еще потому, что с этими же вопросами придется столкнуться молодым искателям нового, которые будут нашей сменой, новым поколением рабочих-изобретателей.

Земля русская издавна славится рабочими-умельцами, и я уверен, что никакие трудности не остановят их творческого движения по пути технического прогресса. Но рассказать о том, как порой приходится добиваться внедрения своего изобретения, по-моему, все же надо. Это пригодится моим молодым коллегам, ставшим на трудный, но увлекательный и полезный всему народу путь искателя нового.

Трудно еще рабочему-изобретателю, а тем более коммунисту выбирать один из двух указанных выше путей. Коммунист не может не творить, он должен быть всегда правдивым, решительно подвергать критике недостатки, говорить правду в глаза любому начальству, искоренять подхалимство и другие пережитки прошлого.

После некоторых колебаний я выбрал опасный путь, понимая, конечно, на что шел. Захватив с собой несколько штук твердосплавных резьбовых колец, я пошел к главному инженеру Хитрину. Внешне кольца были не совсем обычными, но имели красивый и, что называется, торговый вид. Тонкий ободок твердого сплава с резьбой был впрессован в алюминиевую обойму, соответствующую гостовским габаритам кольца. Обойма анодирована в черный цвет, и на ее блестящей поверхности нанесены пантографом размер кольца и дата его выпуска.

Хитрин повертел в руках мои кольца.

— Ну и что же ты от меня хочешь, Данилов? — спросил он.

Я хочу подать заявку на изобретение под названием «Способ изготовления твердосплавных резьбовых колец». Для этого нужно ваше заключение о полезности способа, — ответил я. — Начальник центральной измерительной лаборатории считает, что по стойкости они раз в 200 превосходят обычные стальные кольца и обладают еще целым рядом преимуществ.

Я ожидал, что Хитрин поднимет трубку телефона,и спросит начальника лаборатории или начальника какой-нибудь другой службы завода, ведающей мерительными инструментами, о ценности моих колец. Но произошло нечто совсем другое.

— Ты знаешь, Данилов, — сказал Хитрин, — недавно один мастер механического цеха предложил какой-то станочек для навивки пружин. Механик цеха и старший мастер дали заключение, что этот станочек очень ценный и необходим цеху. Я им поверил и выдал автору 50 рублей. А потом оказалось, что этот станок никому не нужен и по сей день стоит в углу цеха, где собирают утиль… Ты иди, я пришлю в цех свое решение!