Павел Карпов - Черная Пасть

• Название: Черная Пасть
• Автор: Павел Карпов
• Издательство: Издательство "Туркменистан"
• Жанр: Детская проза
• Год: 1971

... Черная пасть - так каспийские мореходы, таймунщики и рыбаки прозвали чудовищный и сказочно богатый залив Кара-Богаз-Гол. Страшными легендами и загадочностью овеяна Черная пасть, которая, по живучему преданию, пожирает мелеющий Каспий, заглатывая его воды в бездну. Таинственные сказания живут в народе и о "змеином острове" Кара-Ада, ставшем в годы гражданской войны местом гибели многих революционеров.

В заповедных местах добытчики и отважные искатели берут из каспийских тайников несметные химические богатства.

О суровых поисках кладов и жизненных дорог, испытаниях и приключениях эта книга.

---

Рылова, когда он свой подвиг совершил. На такой подвиг, пожалуй, решился бы и он, Мурад! А для начала он сделает к нему первый шаг, доплывет до острова Кара-Ада...

Мурад не по писанному, а со слов жительницы Римши, литовки Аделе, от тети Ирины и фронтовика, приезжавшего в Бекдуз, так много узнал... Командиром отделения связистов был Валерий на фронте. Однажды полк форсировал Западную Двину. С тяжелой катушкой и телефоном Валерий первым бросился в реку. Рвались снаряды и мины, пули вжикали как мухи-журчалки. Они искали смельчака, витали рядом, а Валерка все плыл, подталкивая впереди себя крохотный плотик. Валерка был ранен, но плыл... Вот и берег. Ползком, еле волоча раненую ногу, он установил связь с командным пунктом, и наша артиллерия начала громить вражеские укрепления. Обеспечивая связь, Валерка с товарищами вели огонь по врагу. Несколько раз провод рвало минами и снарядами. Валерка взбирался на крутояр, тянул провод руками и зубами, но не давал молчать телефону. Враги искали телефон самолетами, снарядами... и бомбили. Зелененький ящичек телефона был опасен для них. Связь поддерживал полуживой, истекающий кровью Валерий Рылов. Он помог полку не только форсировать Западную Двину, но и занять важный плацдарм, обеспечивший наступление наших войск.

В этом бою отличился не один Валерий, лихо дрались и его друзья. Развертывалось стремительное наступление, и гвардейцы безостановочно рвались вперед. Еще много было на пути к победе боев, еще не раз Валерий покажет свою ратную удаль, пока... осколок танкового снаряда не сразит карабогазгольского парня на литовской земле, на окраине живописного селения Карлы, неподалеку от сарая, в котором находились раненые советские воины и жизнь которых спас Валерий. Сам он получил больше десяти ран, и умер, когда осколок попал в голову. Погиб воин, но не умерла вместе с ним солдатская слава. Через шесть дней после его гибели 22 июля 1944 года в газетах был опубликован Указ о присвоении парню с Кара-Богаз-Гола Валерию Рылову звания Героя Советского Союза.

... Пока взрослые на озерах собирали урожай, а краны-верхогляды в порту загружали сульфатом трюмы кораблей, пока не проснулась ребятня в лагере и нежилась в прохладе пионерского терема на берегу Каспия, Мурад смотрел на портрет солдата 'и записывал в тетрадку все, что знал о его жизни и подвиге. Мурад расскажет об этом друзьям. Тетя Аделе сказала, что она прочтет стихотворение литовской кружевницы Марии Чепуленене о подвиге Валерия, а по радио будут передавать запись выступления колхозников и пионеров Римши, и литовские песни... Мурад знает, что и как рассказывать, он мысленно ставит себя рядом с Валерием.

- Папа, а я так смогу? - Серьезно, волнуясь чуть ли не до слез, спрашивает парнишка у Ковуса-ага.

Старик долго молчит, он не хочет бросать слов зря. И Мурад с трепетом ждет, что он скажет. Наконец, Ковус-ага поднимает голову, оглаживает бороду и обнимает сынишку.

- Сможешь. Только всегда готовь себя к этому. Всегда! Требуй от себя с каждым днем больше. И верь в свои силы, орленок!..

Мурад крепко прижимается к Ковусу-ага. Он верит ему, верит в себя.

Гудит пароход. Не прощается, а дружески предупреждает людей и море о своем выступлении в трудный путь. Гудит грозно, властно, чтобы все знали: пароход выходит в море. Ковус-ага повернулся лицом на звук гудка, встрепенулся.

- Пойдем, Мурад, - проговорил он, оправляя рубаху и надевая тельпек. Старик взглянул на портрет Валерия Рылова, на устоявшийся в уголке кувшинчик с земной плотью и взял Мурада за руку. - На пристань пойдем. "Степан Шаумян" двигает!.. И провожать и встречать его положено.

17

К морю они пошли не улицей, а через садик с акациями, сафорой и туйками, по морскому чистому игольчатому песку с ракушечной крошкой. Не верилось, что в такой сыпучке могут расти деревья, у которых нижние ветки кое-где торчали прямо из сугробов. Вокруг было солнце с песком пополам... Несмотря на зной и невзгоды, зеленые воители выживали, отбивали у песка и ветра пологий морской берег. Приезжие удивлялись этому, а старожилы рассказывали, как из этого морского угла, из Бекдуза доходили до самой Москвы и выходили на выставках в чемпионы сочные, душистые дыни и пудовые арбузы.

Кара-Богаз мало видеть. Его надобно знать. С этой целью и осматривал чуть ли не каждое деревце в школьном саду Виктор Степанович Пральников. Впрочем, это не помешало ему заметить Ковуса-ага, едва старик покинул ребячье царство и вышел на воздух. Но и тут Пральников чуть было не упустил Ковуса-ага. Думая, что старик пойдет в поселок, в сторону своего дома, Виктор Степанович свернул на главную аллею, но Ковус-ага шел через гаревую дорожку и прямиком, сквозь живую изгородь подрезанной маклюры направился к пристани. Мурад заметил ашхабадца, но тоже не остановился, поспешил за отцом и скрылся за колючим штакетником. Догадываясь, что они торопятся на пристань, Виктор Степанович постоял перед небольшой статуей первой туркменской пионерки Эне, обогнул беседку, баскетбольный щит и зашагал на шум моря.

Всплески волн за кустами лоха и деревьями помешали Пральникову услышать негромкий окрик редкого посетителя школьного сквера. Оглянулся он, когда совсем рядом услышал шарканье ботинок и сопенье разомлевшего иностранца.

- Алло! В такую жару бегать надо медленно, - проговорил он с укоризной, хотя сам шел удивительно быстро. - Я хотел спросить у вас, милейший, про эти деревья. Какая будет у них порода?

Виктор Степанович был уже знаком с заезжим торгашом по гостинице и встречал у директора комбината Чары Акмурадова. Он приветствовал гостя наклоном головы и, остановившись, проговорил:

- А какая порода деревьев вас интересует?

- О, я ищу не сандаловое дерево и не самшит, который есть из семейства буксовых. Я не собираюсь делать скрипку, как великий мастер Страдивариус или Гварнери. - Иностранец держался свободно, но без фамильярности, с соблюдением чувства такта и некоторой дистанции. - Мне нужен ваш сказочный... саксаул. Это не он есть? - иностранец подтянул к себе жидковатую, но крепкую ветку тамариска.

- Нет, это не саксаул, - решил помочь негоцианту Пральников. - Саксаул ни с каким деревом не спутаешь.

- О, как дороги для памяти дикие достопримечательности! А когда к этому примешиваются еще и причуды!..

-- Какие же причуды у вас могут быть связаны с саксаулом? - заинтересовался Пральников.

- Вы все равно не поверите. Мы, иностранцы, для вас все изверги, тираны, чудаки. Мы ничего не любим, кроме золота. Пусть будет так, но я хочу увезти из Кара-Богаза немного саксаула.

- Это не трудно сделать, но зачем?

- О, я обещал своей подруге сделать настоящий шашлык... на саксауле! Она знает, что нет на свете ничего лучше такого шашлыка. Вы литератор и можете меня понять. Чтоб и она со мной мысленно побыла в Каракумах, я привезу ей саксаул. В его дыму поджарю альпийского барашка! Поверьте, леди оценит это, а её внимание стоит хороший бизнес! Такой для нее утонченный сюрприз. Из Африки я привез ей очаровательный зуб аллигатора и кусочек шкуры питона на ридикюль... Из Египта вывез редкие ценности для своей коллекции: две умопомрачительных голубых бусинки из мастаба - древней гробницы какого-то жреца. У вас в Туркмении есть и текинские ковры, и ахалтекинские кони и еще кое-что из природного... Сульфат для нашей фирмы я уже приобретаю. Отличное у вас сырье, золотой край. Через протеже мне добыли ковровую сумочку!.. Но мне еще чего-то хочется, не казенного, а экстр аваганте!.. И я надумал саксаул.

- У вас изысканные запросы,- довольно пассивно поддержал разговор Пральников. - Больше ничего вас не заинтересовало?

- Торговля всегда останется скучной коммерцией, а экзотика - мое увлечение. Я видел вашу туркменскую мадонну в гипсе, которая есть первая пионерка. Видел страшный остров Кар-ра-Ада! Камни. Змеи. Кости...

- Для нас Кара-Ада не только мрачные скалы! - горячо возразил Виктор Степанович. - Это - суровый памятник, всегда посылающий людям живой свет. Остров Кара-Ада олицетворяет нашу борьбу, ее великий смысл и светлую память о творцах Октября!..

- О, я понимаю, туркменские карбонарии!.. - с пафосом, в котором улавливалась скрытая ирония, произнес странствующий бизнесмен. - О, это есть каспийские пирамиды фараонам революции!.. - довольный этим экспромтом, иностранец улыбнулся, впрочем, весьма осторожно, помня о своей дипломатической визе. - О, свет маяка с опасного острова Кара-Ада я не возьму для своей фирмы! Я беру на экспорт, как две египетских бусинки из мастаба, две маленьких фактуры саксаула из ваших джунглей... О, Кара-Ада!.. Ад-да!.. у мрачного Данте нет такого ада... Кар-ра-Ада!..

Это восклицание вырвалось у красивого, надушенного итальянского купчика в тот самый момент, когда они вышли из школьного садика со скульптурой юной туркменки Эне, смело боровшейся с врагами молодой Советской власти. Покинув кленовый подог, Пральников и гость сразу же оказались на морском волнобое, у пристани. Из синей, волнующейся пучины поднималась каменная твердыня острова.