Жюль Верн - Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис)

• Название: Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис)
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-028-1 (т.10), 5-86218-022-2

Журналист путешествует из Баку в Пекин через горящие моря вместе с мёртвым китайским мандарином, торговцем искусственными зубами и другими интересными людьми.

Для романа «Клодиус Бомбарнак» в переводе восстановлены все купюры, выявленные при сверке с оригиналом.

---

Продвигаюсь на ощупь. Моя рука касается ящика, прикладываю ухо к передней стенке и прислушиваюсь.

Ничего не слышно — ни шороха, ни дыхания. Где же румын? Неужели успел улизнуть? Может быть, сошел на одной из станций, а я этого не заметил?.. Прощай тогда вместе с ним и репортаж!.. Не на шутку тревожусь, внимательно прислушиваясь…

Нет! Он не сбежал… Слышу его спокойное, ровное дыхание… Спит… спит, как праведник, этот ловкий обманщик, этот «заяц», обставивший железнодорожную компанию.

Я собрался уже было постучать в стенку, как вдруг услышал пронзительные трели паровозного гудка. Но поезд здесь не должен останавливаться… Жду, пока не прекратятся свистки, и тогда тихонько стучу в стенку…

Нет ответа.

Стучу опять, немного погромче.

Не так слышится, как чувствуется невольное движение удивления и испуга.

— Откройте же… откройте! — говорю я по-русски. — Не бойтесь! С вами говорит друг.

Хотя стенка, вопреки моим ожиданиям, не раздвинулась, но в ящике чиркнула спичка, и засветился слабый свет.

Смотрю на узника сквозь небольшие отверстия.

Лицо его исказилось, глаза блуждают… Он, по-видимому, не может понять, во сне все это происходит или наяву.

— Откройте, друг мой. Откройте и доверьтесь случайно узнавшему вашу тайну… Я никому не скажу… Напротив, даже могу быть вам полезен.

Бедняга как будто немного успокоился, но замер и не шевелится.

— Полагаю, что вы румын. А я — француз.

— Француз?.. Вы — француз?.. — проговорил он на моем родном языке с небольшим акцентом.

Отношения начинают налаживаться.

Передняя стенка отодвинулась.

— Никто нас не может увидеть или услышать? — спросил шепотом мой новый друг.

— Никто.

— А начальник поезда?

— Спит крепким сном.

Румын берет меня за обе руки и крепко сжимает их… Чувствую, что он ищет поддержки… Понимает, что может рассчитывать на незнакомца… И все-таки с губ его срывается приглушенный лепет:

— Не выдавайте меня!.. Прошу вас, не выдавайте!..

— Не волнуйтесь. Разве вы не помните, с какой симпатией отнеслись французские газеты к австрийскому портняжке и к этим испанцам, жениху и невесте, которые избрали точно такой же способ путешествия? Разве газеты не открыли подписку в их пользу?.. А вы боитесь, как бы я, хроникер… журналист…

— Так вы журналист?..

— Клодиус Бомбарнак, корреспондент газеты «XX век».

— И вы едете до Пекина?..

— До Пекина!

— Сам Бог послал вас.

— Совсем не Бог, а редакция газеты. Мужайтесь и поверьте мне! Постараюсь быть вам полезен…

— Благодарю, господин Бомбарнак!

— Как вас зовут?

— Кинко!

— Кинко? Превосходное имя для моих статей! Вы румын, не так ли?

— Румын из Бухареста…

— Но вы, должно быть, жили во Франции?

— Четыре года служил в Париже подмастерьем у одного обойщика в Сент-Антуанском предместье.

— А затем вернулись в Бухарест?

— Да, и занимался там своим ремеслом до того дня, пока стало невмоготу противиться желанию уехать…

— Уехать?.. Но зачем?..

— Чтобы жениться!

— Жениться… на мадемуазель Зинке…

— Зинке?..

— Да, на мадемуазель Зинке Клорк, улица Ша-Хуа, Пекин, Китай.

— Так вы знаете?..

— Конечно… Ведь адрес написан на ящике…

— Ах да, верно!

— Кто же эта Зинка Клорк?

— Молодая румынка. Я познакомился с ней в Париже, там она. училась у модистки…

— Я так и думал.

— Она тоже вернулась в Бухарест… А потом ее пригласили заведовать магазином мод в Пекине… Мы, сударь, так любили друг друга, а ей пришлось уехать… И вот уже год, как в разлуке!.. Три недели назад я получил письмо… Дела у нее идут хорошо… Если приеду в Пекин, то тоже добьюсь положения и стану зарабатывать не меньше… И вот не долго думая пустился в путь… в Китай,

— В ящике?

— Но посудите сами, господин Бомбарнак, — проговорил Кинко, краснея, — что я еще мог придумать? Денег хватило только на покупку этого ящика, да еще чтобы запастись кое-какой провизией на дорогу и отправить самого себя багажом, с помощью одного услужливого приятеля… Ведь один только билет от Тифлиса до Пекина стоит тысячу франков… Но, клянусь вам, когда достаточно заработаю, то возмещу компании все убытки… Поверьте, что…

— Я в этом не сомневаюсь, Кинко… И как только вы приедете в Пекин…

— Зинка предупреждена. Ящик отвезут прямо к ней на квартиру, на улицу Ша-Хуа, и она…

— Заплатит за доставку?

— Да, сударь.

— И с большим удовольствием, я за это ручаюсь…

— Конечно… ведь мы так любим друг друга!

— И, кроме того, Кинко, чего же не сделаешь для жениха, который на целых две недели согласился стать багажом с надписью:

«Осторожно, зеркала! Не кантовать! Беречь от сырости!»

— И вы еще потешаетесь над бедным человеком!

— Что вы, у меня этого и в мыслях нет… Можете быть уверены, что сделаю все возможное, чтобы вы прибыли к мадемуазель Зинке Клорк сухим и неразбитым и вообще в полной сохранности!

— Еще раз благодарю вас, сударь. Поверьте, что не окажусь неблагодарным.

— Э, мой друг, я и так буду вознагражден… И даже с избытком!

— Каким же образом?

— Опишу в газете все ваше путешествие из Тифлиса в Пекин. Разумеется, когда вы будете вне опасности. Вообразите только, какое сенсационное заглавие: «Влюбленный в ящике! Зинка и Кинко!! Полторы тысячи лье по Центральной Азии в багажном вагоне!!!»

Молодой румын не мог сдержать улыбки.

— Только не нужно очень торопиться…

— Не бойтесь! Осторожность и скромность гарантированы — как в лучших брачных конторах.

Из предосторожности я подошел к двери вагона, чтобы удостовериться, что нам не грозит опасность, а затем разговор продолжился.

Разумеется, Кинко пожелал узнать, каким образом была раскрыта его тайна. Я рассказал, что обратил внимание на ящик во время переправы через Каспий, а потом услышал чье-то дыхание и подумал, что внутри находится какое-то животное. И тут Кинко развеселился. Румыну показалось очень забавным, что его приняли за хищного зверя. Это он-то хищник! Самое большее — верная собачонка. Но я тут же сообщил, что, когда он чихнул, это помогло мне возвести его на лестнице живых существ до ранга человека.

— А знаете, — сказал молодой человек, понижая голос, — что случилось в позапрошлую ночь? Вагон, как всегда, был заперт, я зажег лампу и только стал ужинать… как вдруг в стенку ящика кто-то постучал…

— Это был я, Кинко. Мы могли бы познакомиться в ту же ночь… Но поезд налетел на какого-то верблюда, имевшего неосторожность преградить нам путь, и резко затормозил. Началась суматоха, я едва успел выбежать на площадку…

— Так это были вы! — воскликнул Кинко. — Ну, теперь можно свободно вздохнуть!.. Если бы вы знали, какого страха я натерпелся!.. Решил, что меня выследили, узнали, что еду в ящике… И уже представлял себе, как за мной приходят, передают полицейским агентам, берут под арест, сажают в тюрьму в Мерве или Бухаре. Ведь русская полиция шутить не любит! И маленькая Зинка тщетно ждала бы в Пекине… и я никогда больше не увидел бы ее… если бы только не продолжил путешествие пешком… Но я на это решился бы, честное слово, сударь, решился бы!

Он говорил так страстно, что невозможно было усомниться в незаурядной энергии этого молодого румына.

— Очень сожалею, мой храбрый Кинко, что причинил вам столько огорчений. Но теперь вы успокоились, и смею думать, что, с тех пор как мы стали друзьями, ваши шансы на успех даже возросли.

Затем прошу Кинко показать мне, как он устроился в ящике.

Оказалось — очень просто и как нельзя лучше придумано. В глубине — сиденье, но не вдоль стенки, а под углом, так что легко можно вытянуть ноги. Под сиденьем — нечто вроде треугольного короба с крышкой, в котором кое-какие припасы и самые необходимые столовые принадлежности: складной ножик и металлическая кружка. На одном гвоздике — плащ и одеяло, на другом — маленькая лампочка, которой он пользуется по ночам.

Само собой разумеется, что выдвижная стенка позволяет узнику в любую минуту покинуть свою тесную тюрьму. Но если бы носильщики не посчитались с предостерегающими надписями и поставили ящик среди груды багажа, Кинко не смог бы отодвинуть створку и вынужден был бы просить помощи, не дожидаясь конца путешествия. Но у влюбленных, как видно, есть свой бог, и он, несомненно, покровительствует Зинке и Кинко. Румын рассказал мне, что он каждую ночь имеет возможность прогуливаться по вагону, а однажды отважился даже выйти на платформу.

— Это было в Бухаре… Я вас видел.

— Видели?

— Да, и подумал, что вы хотите убежать. Но я узнал вас только потому, что смотрел в дырки ящика, когда заходил в багажный вагон. Никому другому и в голову не могло прийти в чем-нибудь вас заподозрить. Но это очень опасно. Не повторяйте больше таких экспериментов. Предоставьте уж лучше мне позаботиться о том, чтобы вы были сыты. При первом удобном случае принесу вам какую-нибудь еду.