Жюль Верн - Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис)

• Название: Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис)
• Автор: Жюль Верн
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-86218-028-1 (т.10), 5-86218-022-2

Журналист путешествует из Баку в Пекин через горящие моря вместе с мёртвым китайским мандарином, торговцем искусственными зубами и другими интересными людьми.

Для романа «Клодиус Бомбарнак» в переводе восстановлены все купюры, выявленные при сверке с оригиналом.

---

ЖЮЛЬ ВЕРН КЛОДИУС БОМБАРНАК

ГЛАВА I

Клодиусу БОМБАРНАКУ, репортеру «XX века» Тифлис, Закавказская область.

Этот адрес был указан на депеше, ожидавшей меня в Тифлисе 13 мая. Распечатав ее, я прочитал:

«Клодиусу Бомбарнаку надлежит оставить все дела и 15 числа текущего месяца прибыть в порт Узун-Ада на Каспийском море. Там сесть в прямой Трансазиатский поезд, соединяющий европейскую границу со столицей Поднебесной империи. Поручается по впечатлениям об увиденном вести хроникальные заметки, интервьюировать в пути достойных внимания лиц, сообщать о любых происшествиях в письмах или телеграммах, в зависимости от срочности. «XX ВЕК» рассчитывает на усердие, сообразительность, ловкость своего корреспондента и предоставляет ему неограниченный кредит».

В ту пору русские железные дороги были уже соединены с Кавказской линией Поти — Тифлис — Баку.

Я прибыл в Тифлис с намерением провести там недели три: посетить грузинские провинции, чтобы уточнить собранный в долгом и интересном путешествии по Южной России материал, написать статью для газеты «XX век» и немного отдохнуть. А вместо этого, не успев еще осмотреться и распаковать чемодан, оказался вынужден снова пуститься в путь!

Сколько же всяких неожиданностей и случайностей в жизни странствующего репортера! Но что поделаешь? Ведь требованияк газетчику во все времена — как можно больше новой и увлекательной информации!

Жаль только напрасно запасенных разнообразных сведенийо Закавказской области — географических и этнографических. Я собирался объяснить читателю, что «папаха» — это меховая шапка, какую обычно носят горцы и казаки, а стянутая в талии верхняя одежда с пришитыми на груди гнездами для патронов одними называется «черкеской», другими — «бешметом»! Рассказать, что грузины и армяне всем прочим головным уборам предпочитают островерхие шапки в виде сахарной головы, купцы облачаются в «тулупы» — нечто вроде шубы из бараньей шкуры, курды же и персы щеголяют в «бурках» — шерстяных накидках.

А как хороша одежда грузинок: «тассакрави» — головной убор из тонкой ленты, шерстяной вуали и кисеи; яркие платья с широкими прорезями на рукавах; «шальвары», опоясанные у талии, и наконец «чадра», таинственно закрывающая лицо. Летние наряды местных красавиц сшиты из белой бумажной ткани, а зимние — из бархата, отороченного мехом и украшенного серебряными позументами.

А разве неинтересно было бы узнать французам, что в здешние национальные оркестры входят «зурны» — нечто вроде пронзительных флейт; «саламури», напоминающие писклявые кларнеты, мандолины с медными струнами (по ним водят пером), «чианури» — своеобразные скрипки, которые во время игры держат вертикально между колен, и «димплипито» — род цимбал[1], грохочущих словно град по оконным стеклам.

В моей записной книжке накопилось немало и других сведений. «Шашка», например, — это не что иное, как сабля, висящая на перевязи, расшитой серебром и украшенной металлическими инкрустациями; «кинжал» или «канджиар» — нож, который носят на поясе, а дополняет вооружение кавказского солдата длинное ружье с узорчатой чеканкой на стволе из дамасской стали.

Я хорошо усвоил, что «тарантас» — это дорожная повозка на пяти деревянных рессорах, расположенных между широко расставленными небольшими колесами. В нее запрягают тройку лошадей, и правит ими «ямщик», сидящий впереди на козлах. Когда же приходится брать у «смотрителя», начальника почтовой станции на кавказских дорогах, четвертую лошадь, то к ямщику присоединяют еще одного возницу — «форейтора». Крепко-накрепко запомнил, что верста равна одному километру шестидесяти семи метрам, что кроме оседлых народностей в Закавказье есть и кочевые: калмыки — их насчитывается пятнадцать тысяч, киргизы мусульманского вероисповедания — восемь тысяч, кундровские татары — тысяча сто человек, сартовские татары — сто двенадцать человек, ногайцы — восемь тысяч пятьсот и, наконец, туркмены — около четырех тысяч![2]

И вот, после столь добросовестного изучения Грузии, меня заставляют ее покинуть. Даже не хватит времени подняться на вершину Арарата, где на сороковой день всемирного потопа остановился Ноев ковчег, первобытный баркас знаменитого библейского патриарха!

Это жестоко, но спорить бесполезно. Придется пока отказаться от путевых заметок о Закавказье и потерять добрую тысячу строк, для которых в моем распоряжении было не менее тридцати двух тысяч полноценных слов, признанных Французской Академией[3].

Сейчас прежде всего необходимо узнать, в котором часу отправляется поезд.

Тифлисский вокзал — железнодорожный узел, соединяющий три ветки: Западную, которая кончается в Поти, порту на Черном море, где высаживаются пассажиры, приезжающие из Европы; Восточную, идущую до Баку, откуда отбывают те, которым нужно переправиться через Каспий, и недавно проложенную линию Владикавказ — Тифлис, длиною в сто шестьдесят четыре километра, связывающую Северный Кавказ с Закавказьем. Эта линия на высоте четырех тысяч пятисот футов пересекает Архотское ущелье, соединяя грузинскую столицу с рельсовыми путями Южной России[4].

Я бегу на вокзал и врываюсь в зал отправления.

— Когда отходит бакинский поезд? — спрашиваю у железнодорожного служащего.

— А вы едете в Баку? — отвечает он вопросом на вопрос и окидывает меня из-под козырька форменной фуражки неодобрительным, строго официальным взглядом.

— Полагаю, что ездить в Баку не возбраняется?

— Не возбраняется, — сухо отвечает он, — но при условии, что паспорт у вас будет в полном порядке.

— Он и будет в порядке, — обрезаю этого грозного чиновника, который, как и все они на святой Руси, больше похож на жандарма.

Снова спрашиваю, когда отходит бакинский поезд.

— В шесть часов вечера.

— А когда прибывает на место?

— Завтра, в семь утра.

— А я поспею на пароход, отправляющийся в Узун-Ада?

— Поспеете.

И чиновник механическим кивком отвечает на мой поклон. Вопрос с паспортом, надеюсь, решится просто: все необходимые для русской администрации документы выдаются без задержек во французском консульстве. Но выехать нужно в шесть часов вечера, а сейчас девять утра!

Что ж, если в некоторых путеводителях сказано, что Париж можно осмотреть за два дня, Рим — за три, а Лондон за четыре, так неужели для Тифлиса не хватит нескольких часов?

Черт побери, на то я и репортер!

Хорошо владея русским, английским и немецким, не говоря уж о французском, смело можно разъезжать по обоим континентам.

Правда, из турецкого языка я запомнил всего несколько выражений, а по-китайски не могу сказать ни слова, но, думаю, как-нибудь выкручусь в Туркестане и Поднебесной империи. Постараюсь не упустить ни одной интересной подробности из путешествия по Великой Трансазиатской магистрали.

Скажу откровенно, я принадлежу к тому сорту людей, которые считают, что все на свете служит материалом для репортажа, и, значит, мое перо не будет бездействовать!

Но прежде, чем приступить к осмотру Тифлиса, нужно покончить со всеми формальностями. К счастью, теперь можно путешествовать по России без «подорожной», существовавшей во времена курьеров и почтовых лошадей. Этот всесильный документ устранял любые препятствия, обеспечивая быструю смену лошадей, вежливое обращение чиновников и такую скорость передвижения, что пассажир мог добраться от Тифлиса до Петербурга за восемь дней и пять часов, проделав две тысячи семьсот верст. Но без рекомендаций получить подорожную было непросто!

Сейчас же достаточно иметь обыкновенный пропуск, свидетельствующий, что вы не вор, не убийца, не политический преступник, а являетесь тем, кого в цивилизованных странах принято считать порядочным человеком. Получение такого документа во французском консульстве стоило мне двух часов и двух рублей.

Затем, навострив глаза и уши и взяв, как говорится, ноги в руки, отдаюсь осмотру грузинской столицы. Я всегда отлично обхожусь без услуг проводников и, по правде говоря, мог бы и сам провести любого иностранца по всем закоулкам Тифлиса, тщательно изученного заранее. Это уж даровано от природы: способность везде легко ориентироваться.

Иду куда глаза глядят и набредаю на «Думу», здание муниципалитета, где заправляет всеми делами городской «голова» или, понашему, мэр. Если бы вы любезно согласились сопровождать меня в прогулке по Тифлису, прежде всего я повел бы вас к Красной горе на левом берегу Куры. Это местные Елисейские поля, нечто вроде сада Тиволи[5] Здесь среди пестрых ярмарочных балаганов расхаживают нарядно одетые грузинки и армянки, с непокрытыми лицами, что является признаком христианского вероисповедания. Мужчины одеты куда сложнее и все выглядят как настоящие князья.