Национальный эпос армянского народа - Давид Сасунский

• Название: Давид Сасунский
• Автор: национальный эпос армянского народа
• Жанр: Историческая проза

Переложение одного из вариантов эпоса в прозе, созданное поэтом и прозаиком Наири Зарьяном и переведенное на русский язык Н. М. Любимовым в 60-х года XX века.

---

– Это, мой мальчик, могила отца твоего. Здесь некогда храм стоял, воздвиг его твой отец и назвал Богородица-на-горе. А когда твой отец, Львораздиратель Мгер, окончил дни свои, пришел Мсра-Мелик, ударил на нас, храм отца твоего разрушил до основания, сасунцев полонил, богатую взял добычу и ушел восвояси.

Зарычал Давид, точно лев молодой, пал на колени, подполз к могильному камню, поцеловал его, встал, луком вокруг гробницы черту провел, подошел к дяде и со слезами стал его умолять:

Дядя! Ты заменил мне родного отца.

Будь мне отцом родным до конца!

Дядя! Ты заменил мне родного отца.

Будь благодетелем мне до конца!

Пять тысяч работников надобно мне -

Воду возить, землю копать!

Каменотесов надобно мне,

Полтыщи мне надо – камень тесать.

Пятьсот мастеров надобно мне -

Стены из камня слагать, возводить,

Своды сводить, купол сводить!

– На что тебе столько, Давид? – спросил Горлан Оган.

– Дядя! – молвил Давид. – Я мысленно дал обет вновь построить храм на месте воздвигнутого отцом моим и разрушенного Мсра-Меликом.

Так и знай: если я не исполню обета, то мне больше не жить на свете. Завтра, еще до полудня, все эти люди должны быть здесь. Пусть придут и до вечера храм возведут, чтобы послезавтра можно было в храме обедню служить.

Горлан Оган знал, что Давид на ветер слова не бросает, что слово у «его не расходится с делом. Он только с просьбой к нему обратился:

– Давид! Пойдем домой, отдохнем, а завтра я приведу столько работников и мастеров, сколько ты у меня просишь.

– Нет, – возразил Давид, – я останусь у могилы отца моего. Я до тех пор с вершины Цовасара не спущусь в город, пока храм в память отца не дострою. А ты, дядя, ступай набери столько чернорабочих и мастеров, сколько мне нужно, и приведи их сюда.

И тут Горлан Оган вспомнил свой сон, про который он Сарье рассказал: Сасуна стена нерушимо стоит, сасунский светоч ясно горит, сасунский сад зеленеет-цветет, соловей сасунский поет… Вспомнил свой сон Горлан Оган и подумал: «Уж, верно, Давид вызволит Сасун из-под Мсра-Меликовой власти! Должно мне исполнить желание Мгерова сына».

– Будь спокоен, мой мальчик, – сказал он. – Меня недаром зовут Горлан Оган: мой голос сорокадневный путь пролетит, кликнет – и желанные твои работники и мастера услышат, придут. Убей шесть, а то и семь оленей, туши я унесу в город, задам сасунцам пир, и тогда работники и мастера налетят отовсюду.

Схватил Давид лук и стрелы, семь оленей убил. Оган туши на спину взвалил, в город спустился и кликнул клич:

Эй, сасунцы! Идите скорее сюда!

Светоч наш воссиял – идите сюда!

Мгеров сын – пахлеван в цветущей поре.

Вновь взведет Богородицу-на-горе.

Кто верует в Бога – придите помочь!

Кто слышит наш клич – придите помочь!

Пять тысяч работников! Кличу я вас -

Воду возить, землю копать,

Ещё полтысячи – камень тесать.

Пятьсот мастеров нужны нам сейчас,

Стены из камня слагать, возводить,

Своды сводить, купол сводить.

Призыв Горлана Огана услыхали семь городов. Чернорабочие и мастера – все, сколько их ни было в семи городах, – явились в Сасун. Собрались в покоях Горлана Огана, наелись, напились и двинулись к Цовасару – вновь строить храм Богородицы-на-горе.

Пришли, смотрят: Давид начертил, где быть храму, яму вырыл, положил в основанье громадные скалы. Мастера диву дались: работники всем скопом не смогли бы сдвинуть с места ни одну из этих громадин.

Мастера поднялись на стену.

Крупные камни притаскивал Давид, мелкие камни притаскивали чернорабочие и передавали мастерам. Крупные камни складывал сам Давид, мелкие камни мастера складывали вокруг каменных глыб. Чернорабочие глину месили, мастерам ее подавали, мастера камни скрепляли, слепляли, кладку промазывали.

Ленивцы и те, глядя на Давида, на богатырскую мощь его и задор, стыдились лени своей, брали себя в руки и делали в семь раз больше, чем позволяли им силы.

Так трудились они до вечера и наконец достроили храм Богородицы-на-горе, восстановили его на прежнем месте – на вершине горы Цовасар.

– Дядя! – обратился к Огану Давид. – С мастерами и чернорабочими рассчитайся по-честному! Смотри никого не обижай!

На заре Горлан Оган отправился в город и привез оттуда на мулах три вьюка с золотом. Чернорабочим досталось по золотому на брата, а мастерам – по два, и все остались довольны. Мастера и чернорабочие поблагодарили сасунский царствующий дом и ушли восвояси.

Давид обошел снаружи весь храм, потом вошел внутрь, поцеловал крест и сказал:

Дядя, мне заменивший отца,

Будь отцом родным до конца!

Сорок послушников призови,

Сорок иноков призови,

Ровно столько ж попов призови,

Архимандритов сорок зови,

Архипастырей сорок зови -

пора свечи в храме зажигать, пора обедню служить!

Созвал Горлан Оган сорок послушников, сорок иноков, сорок священников, сорок архимандритов, сорок епископов – все, как один, пришли, свечи зажгли, освятили храм Богородицы-на-горе и отслужили обедню.

Обрадовался Давид, душа его возликовала. Привел он сюда Батман-Буга и Чарбахар-Ками, поставил их стражами при входе в храм, определил им в день бурдюк масла да бурдюк меду на пропитание и дал такой наказ:

– Чужой злой человек придет – дверей не отворяйте. Паломник придет, нищий, голодный придет – двери откройте и накормите!

На рассвете Давид и Оган воротились в Сасун.

Восстановил Давид храм, некогда воздвигнутый отцом его, и остепенился.

Он уж более не проказил, не обижал малышей, не грубил старшим, никому ничем не досаждал. Сасунцы говорили друг другу:

– Давид уже не шальной лоботряс. Он вылитый Львораздиратель Мгер, весь в отца пошел!

ДАВИД ИСТРЕБЛЯЕТ СБОРЩИКОВ ДАНИ

Дошла до Мсра-Мелика весть: «Давид взошел на Цовасар, снес воздвигнутую Мгером стену, восстановил тобою разрушенный храм Богородицы-на-горе, похвалялся: «Я Мсыру не данник. Мсыр – Мсра-Мелику, Сасун – Давиду Сасунскому!»

Как услыхал про то Мсра-Мелик, озлился, брызнул слюной, с упреком обратился к Исмил-хатун:

– Ах, матушка! Хотел я убить подлого этого сироту, а ты не дала. А теперь видишь, что он натворил?

– Ничего, сынок, ведь вы – братья! – молвила Исмил-хатун. – Пускай Мсыр будет твой, а Сасун – Давидов! Ты на него войной не ходи! Вы – братья!

Созвал Мсра-Мелик меджлис, созвал мудрецов и обратился к ним за советом, как Сасун разорить, как с Давидом покончить.

Был в меджлисе удалой пахлеван по имени Козбадин. Встал он и речь произнес.

– Много лет тебе здравствовать, царь! – сказал он. – Такому доблестному, славному и державному царю, как ты, не подобает самому идти войной на гяура. Отряди со мной тысячу пахлеванов – я пойду к сасунцам.

Семилетнюю дань соберу я с них:

Одномастных коней, резвоногих, лихих,

Сорок золотом чистым набитых вьюков,

Сорок дойных коров, упряжных быков,

Сорок женщин высоких – верблюдов грузить,

Сорок ростом поменьше – чтоб жернов крутить,

Сорок дев, чтоб натешился ими ты всласть,

Сорок телок упитанных – и чтоб под масть!

– На придачу, – примолвил Козбадин, – убью шалого Давида, а его голову тебе в дар принесу.

– Нет, мне этого мало! – объявил Мсра-Мелик. – Разрушь Богородицу-на-горе, восстанови стену вокруг моего Цовасара.

Козбадин ему на это молвил с поклоном:

– Мой властелин! Раз ты повелел, считай, что Богородицу-на-горе я уже снес, а цовасарскую стену восстановил.

– Храбрый Козбадин! – сказал ему на это Мсра-Мелик. – Коли так, даю тебе полную волю: набери, сколько надо, войска, возьми, сколько надо, оружия, иди на Сасун, собери дань за семь лет, принеси мне ее, а на придачу – голову шального Давида, чтоб от сердца у меня отлегло. Добром отдадут – бери, не отдадут – Сасун разори, мешки с землею сасунской навьючь на сасунских коней, на сасунских беременных женщин сасунские камни навьючь и все это доставь в Мсыр.

– Много лет тебе здравствовать, царь! – сказал Козбадин. – А мне что ты за это дашь?

– А чего бы тебе хотелось?

– Твоего коня-шестинога.

– Дам тебе моего коня-шестинога да еще полцарства в придачу.

– Уууххх!..

У Козбадина дух захватило от радости. Собрал он рать и во все концы разослал глашатаев, чтобы они славили нашествие его на Сасун. Мсырские женщины хоровод стали водить, песню затянули:

Идет на Сасун удалой Козбадин -

Так ему повелел Мсра-Мелик – властелин.

У сасунцев отнимет он все их добро -

Мы разрядимся в золото и в серебро.