Ольга Скороходова - Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир

• Название: Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир
• Автор: Ольга Скороходова
• Издательство: Педагогика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

Болезнь в детстве сделала О. И. Скороходову полностью слепоглухой. Однако она нашла в себе силы учиться и работать. Под руководством проф. И. А. Соколянского она получила образование.

Предлагаемая книга — уникальное произведение автора, лишенного зрения и слуха. В ней с большой полнотой характеризуются особенности познавательных процессов человека, лишенного основных дистантных рецепторов.

Книга предназначена для учителей, научных работников в области психологии, педагогики, философии и будет с интересом прочитана широким кругом читателей.

---

После прочтения рассказа я некоторое время в раздумье сидела за столом, стараясь представить нефтяные вышки, — они мне представлялись в форме опрокинутых вверх дном больших ведер. А чтобы представить скважину, из которой бьет нефть, я сначала представила колодец (в деревне я качала воду из колодца) и сравнила его со скважиной. Взяв несколько листов чистой бумаги, я свернула их в трубку и начала сооружать на столе «нефтяные вышки», мысленно пробуравливая под ними нефтяные скважины. Чтобы получить представление о ручейках текущей по поверхности земли нефти, я сначала представила пролитую на пол воду, а затем ручьи дождевой воды во время большого дождя.

Когда я была особенно увлечена «добыванием нефти», ко мне подошла учительница и спросила, что я делаю и о чем так сосредоточенно думаю. Я начала ей объяснять, как добывают нефть в Баку. Кажется, мое объяснение было вполне толково, потому что учительница удивленно спросила:

— Ты там была?

— Нет, вы же знаете, что я никуда не уезжала.

— Откуда же ты так хорошо знаешь о добывании нефти?

— Я прочитала один рассказ и все представила так, как сейчас рассказывала вам. Вообразите, что эти трубы — вышки, а под ними находятся нефтяные скважины. Но если много нефти, она вот так и потечет… — и я провела пальцем от трубки до края стола.

— Очень верно представляешь, можешь прочитать младшим ребятам лекцию о добывании нефти в Баку, — сказала учительница, но я не поняла, шутит она или говорит серьезно.

Что касается города Баку, то я плохо его представляю, потому что в прочитанном рассказе описывается только то место, где добывают нефть.

«Еду»

На днях один мой хороший знакомый уехал в южный город. Как только я узнала, что он уже уехал, меня охватило весьма странное ощущение — я тоже «поехала»… Началось это вот с чего: пол под моими ногами начал колебаться и вибрировать совершенно так, как это бывает при движении поезда. Я буквально воспринимала вибрацию вагона, паровозные гудки, остановки на станциях и т.д.

Конечно, железнодорожные поездки мне давно знакомы, поэтому такое ощутимое представление о движущемся поезде, в котором я как будто нахожусь, никого не должно удивлять. И днем и ночью я пребывала в этом странном состоянии. Сидела ли я, ходила ли я, разговаривала, ела, работала — все равно я неизменно «ехала», хотя на самом деле мы работали за письменным столом.

Обращаясь к М. Н., я сказала:

— Вы думаете, он один уехал? Я еду вместе с ним, я ощущаю гудки, вибрации, стук колес. Они говорят: «Еду, еду, еду, еду… тик-так, тик-так, тик-так, тик-так».

А ведь совершенно такое же ощущение я испытывала в самом деле, когда ехала в поезде.

На третий день после отъезда моего знакомого я решила, что он уже прибыл в тот южный город. Я тоже перестала «ехать»; вокруг меня и во мне все было спокойно, и поезд мне больше не представлялся… Зато теперь представлялось море: казалось, непрерывно на берегу плещут, как расплавленное стекло, волны, то подкупающе ласковые, то сердито отталкивающие… Меня обдают брызги, мне чудится запах моря. Представляется теплый песок, знакомый пляж, где лежит и загорает мой товарищ.

На концерте в клубе слепых

Зимой меня пригласили на концерт в клуб слепых. Концерт был посвящен годовщине Советской Армии. За мной заехал мой знакомый С. А., сопровождала меня М. Н. Попав в клуб, я немного растерялась, узнав, что будут выступать артисты-певцы, которых я все равно не услышу.

Но вскоре все пошло прекрасно! М. Н. переводила мне текст песен и романсов, а за другую руку меня держал С. А. и движениями своей руки передавал мне ритм музыки. Конечно, настоящей мелодии я не представляла, но ритм музыки соответствовал ритму стихов, и уже одно это доставляло мне большое удовольствие. Вероятно, С. А. это понял, потому что, как потом мне сообщила М. Н., у него был торжествующий вид человека, совершившего большое дело и гордящегося им. Конечно, ему было приятно сознавать, что он, как умел, передавал мне то, чего я никогда не услышу.

На следующий день после концерта я двигалась но своей комнате соответственно тому ритму, который воспринимала через руку.

Об интересах, которые «укладываются» в одной плоскости

Я должна оговориться, что в данной книге не раз будут встречаться такие места, где я сравниваю что-либо с формой куба, шара, конуса, круга, квадрата, прямоугольника и т.д. Конечно, если бы я предварительно не была знакома с этими геометрическими фигурами, то не могла бы делать подобных сравнений. Вообще говоря, без знания и представления одних предметов я не могла бы сравнивать их с другими предметами, а также понимать метафору в художественной литературе.

Сейчас мне припоминаются отдельные случаи, когда я еще не могла понять отвлеченных суждений, метафорических сравнений, а понимала все в буквальном смысле. Это весьма вредило ясному представлению того, о чем мне рассказывали и чего я не могла в тот момент осмотреть руками.

Так, например, в какой-то книге я прочитала фразу: «Их интересы укладываются в одну плоскость».

Что это могло бы значить? Мне совершенно отчетливо представлялась плоскость знакомых столов, плоскость пола, даже ровные сиденья стульев… Вообще, представлялись всевозможные плоскости и гладкости; все представлялось ровным, ничего постороннего, что могло бы нарушать гладкую поверхность, мне не представлялось, тем более какие-то «их интересы»…

Некоторое время я очень мучительно переживала этот, сейчас столь простой и понятный мне факт. Мысленно я со всех сторон и концов подходила к этой загадочной плоскости с «их интересами» и в конце концов представила себе очень скользкий, хорошо натертый пол в нашей лаборатории, где стояли гладкие столы, стулья, всевозможные приборы… Вообще, там было много очень интересных вещей, которые и заменили мне чьи-то «интересы», сливавшиеся в недоступную моему пониманию и представлению «плоскость».

О том, как мне переводят спектакли

Как-то я была на вечере в клубе глухонемых. Обычно на таких вечерах кружки художественной самодеятельности ставят пьесы и инсценировки. В этот раз в числе других номеров ставилась инсценировка «Хорошие манеры». Мария Николаевна не только переводила разговор действующих лиц, но по возможности старалась воспроизводить их жесты и движения. Это очень помогло мне представлять происходившее на сцене. Так, например, когда человек, обучавшийся хорошим манерам, опрокинув на стол стакан с чаем, схватил свой носовой платок и начал им вытирать стол, а затем стал выжимать платок, М. Н. все это изобразила своими руками, и я смеялась вместе с другими. Приблизительно так она переводила мне всю инсценировку, и такой перевод доставил мне удовольствие.

Значительно позднее мы посетили другой вечер глухонемых в Доме Союзов. Ставили пьесу, в которой участвовали только две женщины. Они все время вели между собой разговор, а вся их игра заключалась в умении передать выражением лица и другими мимическими жестами чувства, сопровождавшие этот разговор.

Мария Николаевна переводила мне только содержание их беседы, и это не произвело на меня никакого впечатления.

Откровенно говоря, я даже не представляла себе ни сцены, ни этих двух женщин. Мне казалось, что впереди меня пустота, а М. Н. как будто рассказывает что-то скучное или торопливо читает по книге. Я начала скучать…

После вечера, когда мы с подругой делились впечатлениями об этой пьесе, она согласилась со мной, что, не видя лица артистов, она бы тоже скучала.

— Нужно было видеть их лица для того, чтобы заинтересоваться пьесой. Мимика у них была замечательная, и в этом заключался весь интерес постановки, — заметила моя подруга.

О кино

Изредка я бываю в кино. Я интересуюсь кинокартинами, но, по правде сказать, для меня лучше прослушать содержание какой-нибудь картины не во время самого сеанса, а если кто-нибудь рассказывает мне, предварительно просмотрев фильм. «Почему же это так?» — спросят у меня.

А вот почему: когда мне переводят картину во время сеанса, то обычно переводящий спешит рассказать все то, что видит в данный момент. Переводчик торопится, сам все воспринимает почти механически, да и мое внимание целиком сосредоточено на том, чтобы воспринять слова, а мысль не успевает рисовать образы персонажей, обстановку и пейзажи. Особенно трудно бывает в тех случаях, когда на экране показывают незнакомые мне вещи, т.е. такие, которые я никогда не осматривала руками: горы, моря, пустыни, незнакомых животных. Если же мне передают содержание фильма дома, рассказчик не спешит и может несколько раз повторить то, чего я не разобрала или не совсем ясно представляю.

Недавно я попала на картину «Мичурин». М. Н. переводила быстро, я не успевала четко представить образ Мичурина, его жены и других действующих лиц. Но когда М. Н. перевела мне, что на экране появился весь в цвету сад, я его представила совершенно ясно — и целый сад, и отдельные деревья; мне даже казалось на одно лишь мгновенье, что я ощутила нежный аромат цветущих фруктовых деревьев. Случилось это потому, что, когда я еще училась в Харьковской клинике, у нас работала учительница, у которой был фруктовый сад. Каждой весной я ездила к ней и самостоятельно обходила весь цветущий сад, осматривая на каждом дереве листочки и цветы. Конечно, я не представляла, насколько велик сад Мичурина; в моем представлении просто возник (как бы на некотором расстоянии от меня) огороженный сад с цветущими деревьями и благоухающими кустами роз. От одного дерева к другому переходил человек с маленькой кисточкой в руках, с ведерками и садовыми ножницами. Этот человек представлялся мне очень добрым, внимательным и серьезным стариком. К деревьям он прикасался осторожно, словно боялся, что может им повредить резким движением.