Мануэла Гретковская - Полька

• Название: Полька
• Автор: Мануэла Гретковская
• Издательство: ООО «Издательство ACT»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-020242-3

Лукавая, умная, по-женски сильная, по-настоящему женственная!..

Она не боится на свете вообще ничего — кроме, наверное, ответственности за тех, кто от нее зависит…

С мужчинами она управляется как с капризными котятами — но при этом сама умеет поиграть в капризного котенка…

Современная женщина?

Современная полька!

---

— Кредит, долги — ужас.

— Потому что нам не хватает на нормальную жизнь. В Польше дорого стоит не роскошь, а нормальное существование: красивая квартира в безопасном месте, частная школа для ребенка, где учат, а не лупят. Видно, здесь «нормально» и значит «роскошно». Спи.

* * *

Просыпаюсь в шесть.

— Что, кредит не дает покоя? — заговаривает со мной тоже успевший выспаться Петушок.

— Я не о деньгах… Просто не спится.

— Не каждый день покупаешь квартиру.

— Сегодня надо заказать паркет, кафель. Я подумала, что там, где кончается слово, начинается его смысл — по Виттгенштейну, да?

— Терпеть не могу Виттгенштейна. Спокойной ночи и доброе утро. Встаешь?

— Пойду на семичасовую службу в костел Святого Яцека, это здесь, на Новом Месте, у доминиканцев.

Я люблю этот костел. Белые стены — снежные облачения апостолов, внимающих мессе. В готических изломах их складок прячется необходимая для молитвы тишина.

18 января

Журналистка взволнована моим интересным положением. Оно кажется ей куда более интересным, чем просто естественный элемент жизни женщины.

— Издатель рассказал о вашей беременности.

— Да-а?

— Вы бы согласились дать интервью?

— О чем?

— Ну, как это о чем… Вы, такая независимая, любительница скандалов… и ребенок… это перелом в жизни.

— Какое отношение это имеет к независимости? И вообще, почему вы говорите таким тоном, словно я первый на свете забеременевший мужик? — вешаю трубку.

Устроили из беременности какую-то порнографию. Тоже мне сенсация!

Я не верила в старость, в то, что она может напасть внезапно, вскарабкавшись на человека, подобно горбу. Недомогания после болезни, постепенный, незаметный, обычный процесс старения — да. А тут вдруг — хлоп! Я не в силах двинуться с места. Огромный строительный склад, я стою и не представляю, как добраться до Петра, который в десяти метрах от меня выбирает доски для пола. Бреду, хватаясь за краны и кирпичи.

— Взять тебя на руки? — Петушок готов на подвиг. Но ему меня (нас) не поднять.

— Лучше погрузи на тележку. — Я машу ногами, чтобы восстановить в позвоночнике контакты между нервами и мышцами и снять это кошмарное напряжение. Таз служит не только для хождения. Что-то там расширяется перед рождением ребенка, отключая ноги.

Мы выбрали кафель в Пясечном, кухонную мебель на Груецкой, паркет в центре. Сдаемся.

— Бог с ними, со шкафчиками, пусть вешают какие хотят, у меня нет сил. — Петр сворачивает к Муранову. — В Швеции у нас пол цвета кошачьей рвоты — и никому это не мешает.

Мне тоже кажется абсурдным ажиотаж вокруг узоров и оттенков кафеля. Мы сдаемся.

Ночью ветер выдувает из окна шарфик-«уплотнитель». Мы ежимся под одеялом. Морозный ветер с востока стучит в окна, едва не срывает красные фонарики у соседей-китайцев.

20 января

Мистический бихевиоризм. Я говорю Поле: «Спокойно», — и она перестает вертеться.

Раньше она обитала в большом мешке, подскакивала в нем, бултыхалась туда-сюда. Мешок увеличивался по мере того, как она росла. Теперь, видимо, она сама его растягивает. Она у меня под ребрами (выражаясь изысканно — под сердцем).

Идем на «Деньги — это не все» Махульского[100], до конца не досиживаем. Не столько фильм скучный, сколько публика громко фыркает. Не заразившись хихиканьем, сдаемся и уходим. Может, мы отдалились от народа?

21 января

Сентиментальность во вкусах. Приторные книжечки и сериалы — бальзам на душу. Душещипательная дребедень в Польше необычайно популярна. Питает чувства, раз Боженька не дал разума. В то же время за стеклянной стеной телевизора и лакированными обложками — хамство, повседневное зверство. Парадокс? Доброта, заслоняющая от вульгарности вне книжечки, иллюстрированного журнала и семейного телесериала? Одно вырастает из другого. При конформизме и отсутствии безжалостной логики зерна зла набухают во влажном от слезливости сердце.

* * *

Лодзь. Приятельницы сестры, кассирши в гипермаркете. Работают месяц-два. Наиболее отчаянные выдерживают полгода. Худеют на десять кило. Работа (в безработном городе) на полставки за триста-четыреста злотых. Приходится таскать коробки на складах, почти ежедневно оставаться сверхурочно — бесплатно: «как-нибудь потом рассчитаемся, впрочем, если вас что-то не устраивает… на ваше место найдется два десятка желающих». Кроме ключа от кассового аппарата необходимы памперсы — клетку кассы покидать запрещается. Счастливицы из гипермаркета, у них есть работа.

23/24 января

Последняя ночь на Муранове. Мы похожи на современных разбойников: наподписывали договоров, кредитов, обязательств — и бегом в Швецию. К сожалению, мы честные, вернемся из-за моря отдавать долги и отрабатывать полученное. Пираты-паиньки — засыпаем в девять, едва вернувшись из Лодзи.

Нас будят грохот и отблески света. Шум большого города? Стрельба.

— Что за годовщина? — задумывается Петушок.

— Ты же у нас варшавянин… Может, день освобождения города? Это вроде в январе… Моя начальная школа находилась на улице 17 января…

Петр подходит к окну и отодвигает пледы, которыми мы позатыкали щели.

— Китайцы…

— Не может быть. — Я вскакиваю с постели. Еще не совсем проснувшись, вспоминаю бабушкино предсказание: желтая раса заполонит весь мир. Война?

От петард, фейерверков светло, как днем.

— Конец января… А-а-а, восточный Новый год. Прощай, мой Дракончик. — Петушок целует меня в нос.

— Вот уж действительно год Дракона, столько всего случилось…

Мы возвращаемся в постель. Не могу заснуть, вернуть вымощенный сном покой. Кручусь и попадаю в мыслеворот:

— Это наверняка не случайно… Поля по китайскому календарю появилась на свет в моем году — Дракона. Теперь она слышит, как празднуют ее год — Быка…

— Змеи. — Петушок лучше разбирается в китайской астрологии.

— Наше дитя даосиста, — шучу я. — Я бы хотела выучить китайский. Это знак… подтверждение воли Небес.

— Греткося, спи.

— Не могу. Китайцы изобрели петарды, чтобы отгонять демонов. Как я могу спать, если на небе идет битва за Полино счастье?

— Завтра я тебя угощу китайскими пирожными с предсказанием гадалки, только спи…

— Сначала успокой дочку. — Я прикладываю его ладонь к пупку. — Разгулялась.

25 января

Грёдинге. Мои чудесные деревья, Озеро, Которое Меня Любит, фонарная аллея в лесу. Через неделю снова в Варшаву — подписывать обязательства.

Тупо гляжу на рукопись. Начала писать книгу год назад, так и не собралась закончить. Все откладывала на потом. Теперь не могу сосредоточиться. Не из-за беременности. Трудно мыслить здраво после четырех часов сна. Все чаще я просыпаюсь в три: вроде выспавшаяся, но подводят даже многолетние привычки. Убирая контактные линзы в коробочку, я закрутила крышку, а жидкость налить забыла. Испортила свои гляделки.

Перелистываю страницы. Поражаюсь словам. Тому, как они цепляются за мысль. Язык гол, слова изобретены для того, чтобы его приукрасить?

26 января

Покупаю курицу для бульона. В магазине на прилавке птичье пип-шоу: ножки раздвинуты, сжаты, в наборах или индивидуально, рядком. Беру целую курицу в пластиковом мешочке. Ищу цену. Написано, сколько стоит килограмм, сколько эта птичка. На упаковке фотография фермера, фамилия, телефон. Обрезанная кадром голова вполне подходит к сизой, выпотрошенной, безголовой куриной тушке в полиэтилене.

В моей библии всех беременных — «Я беременна» — открываю главу «Роды». Классические описания, советы… а также рассказ полугодичной давности. Стюардесса, которую возили по всему Стокгольму — из больницы в больницу. Не было мест, в результате она родила дома. Мужу, который звал на помощь, посоветовали положить роженицу в ванну — чтобы не испачкать пол.

— Петушок!!!

— Что случилось?! — Он прибегает из кухни, где процеживал куриный бульончик.

— Читай… Двадцать первый век, Стокгольм… я не хочу, я боюсь. Без обезболивания… Ты говорил, что это сказки, что люди сами придумывают страшилки, разводят панику насчет переполненных роддомов, а тут вот, пожалуйста… прочел?

— Хм-м-м. — Он всегда уверял меня, что на шведское здравоохранение вполне можно положиться. — Уж нас-то домой не отправят. Те несчастные, наверное, вели себя слишком вежливо, как все шведы. А нас голыми руками не возьмешь.

В стране, которая славится лучшим в мире детским здравоохранением, которая пропагандирует (в связи с демографическим спадом) производство потомства, — дикие роды, как в странах третьего мира. Что за невезуха?!

Землетрясение в Индии на границе с Пакистаном, где мусульмане ведут партизанскую войну. Несмотря на весь ужас случившегося, есть надежда, что катастрофа остудит кровожадные амбиции исламистов.