Бронюс Яунишкис - От Альп до Гималаев
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "От Альп до Гималаев"
Описание и краткое содержание "От Альп до Гималаев" читать бесплатно онлайн.
Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-миссионера. Юноша был направлен для работы в одну из католических миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избранного им пути постепенно перерастают в протест против фарисейства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и возвращается на родину уже убежденным атеистом.
- Ты должен бы радоваться, попав в группу мучеников. Вспомни святого Франциска. Живя в пустыне, он питался только кореньями, истязал себя плетью и много молился. За это Христос наградил его стигмами — святыми знаками. Каждую пятницу на его ладонях и голове открывались страшные раны. А когда они исчезали, Франциск молил бога вернуть их ему на более длительное время. Твои мысли — это дьявольская западня, берегись их, преодолевай. Найди еще более тяжкие истязания, и ты дождешься Христова благословения.
Наслушавшись советов духовника и возвратясь в келью, я начал еще яростнее истязать себя, так сильно стянув цепь, что, как только опустился на колени, на бедрах выступили капли крови. Сжав зубы, я молил бога, чтобы боль подольше не проходила. Может быть, и я тогда дождусь стигм?.. Соорудят в мою честь храм, воздвигнут алтарь, люди станут возносить ко мне молитвы, испрашивая чудес.
Все это я проделывал с юношеским пылом и чистосердечием.
Однажды я потерял сознание. Когда пришел в себя, была глубокая ночь, сильно болела голова, а я дрожал как в лихорадке. Во рту было противно, неудержимо катились слезы.
Кое-как я забрался на кровать и лег, долго ворочался на своем ложе пыток и не мог заснуть. Иногда вновь терял сознание. Утром позвали врача, дали лекарство и посоветовали прекратить на некоторое время самоистязания.
Понемногу я отошел, только причиняли страдания незажившие раны. Страшно чесались спина, бедра, ступни ног. Чтобы усилить самоистязание, устав запрещал чесаться, но это было выше моих сил. Я хватал молитвенник или какой-нибудь учебник и чесал ими плечи, спину. А когда и это не помогало, ложился на свое колючее ложе и осторожно ерзал всем телом. Иногда, конечно, только раздражал этим заживающие раны. И вновь боль пронизывала меня.
Некоторые из послушников в группе мучеников не выдерживали испытаний и просили отпустить их. Но это было запрещено, им продлевали срок новициата, как лицам недопонимающим смысл истязаний. Попадались и такие, которые пытались сбежать из новициата, но их ловили и возвращали обратно. Духовный совет наказывал их месячным пребыванием в карцере, где они получали только хлеб и воду.
Я выдержал. Иной раз даже восхищался тем, что являюсь мучеником. Наставник Бирбилас не ругал меня, не принуждал работать, учителя относились ко мне внимательно, даже директор похваливал меня во время занятий, приводя в качестве примера, достойного подражания.
Когда учебный год закончился, наступила жара, к которой я не привык. Рядовые новиции частенько отправлялись в горы, а мы, мученики, предавались медитациям в часовне.
Вначале духовные размышления мне не удавались. Я не мог как следует внутренне сосредоточиться. Мысли зачастую возвращались в Каунас. Почувствовав, что я вновь витаю в родных краях, я старался прогнать эти видения. Вот возьму и закричу: «Господи, отдай мне свой крест, и я понесу его!» Я даже начинал уже чувствовать тяжесть этого креста, мне казалось, что Мария Магдалина утирает мне лицо, а я весь излучаю свет и опять... вхожу в отчий дом. Мать припадает ко мне, обнимает, целует. Приходит отец, встает передо мной на колени и начинает молиться. Наконец-то я стал достойным поклонения. Не пропали даром мои мучения!
Подобные видения частенько навещали меня. Что это было — уничижение или гордыня? Я и сам не знал.
После долгих изнурительных упражнений я научился сосредоточиваться. Мысли ни на секунду не отвлекались в сторону. Все послеобеденное время я представлял себе, как фарисеи прибивали Христа к кресту. Мне казалось, что все это я вижу наяву, даже ощущаю боль, словно это происходит со мною.
12
Наступило время принятия обета. Несколько дней мы готовились к исповеди. Из храма торопились в часовню, из часовни в храм. В одном месте произносились скорбные проповеди, в другом — мы сводили счеты со своей совестью. Мы предавались размышлениям, ползали на коленях по «крестному пути», распевали жалобные песни. Казалось, что наступают последние дни нашей жизни и вскоре придет конец мира.
Нам предстояло исповедоваться за всю свою жизнь. Я неоднократно и добросовестно обдумывал каждое свое прегрешение, которое только мог вспомнить.
«Но как быть с теми грехами, которые я не могу даже вспомнить?» — подумал я и растерялся.
Мать рассказывала, что в детстве я был шаловливым и непослушным ребенком. Настоящий шалопай. Как же вспомнить те прегрешения, которые я тогда, несомненно, совершал?.. А не исповедуешься в них — совершишь святотатство. Бог ведь все видит и все знает.
Обуреваемый сомнениями, я стал на колени у окошка исповедальни, но исповедующий священник как раз вышел. На его место прибыл наш наставник Бирбилас.
Я совсем расстроился. Как же признаться, что мы его обзывали «санта Барбара»?.. Не раз мысленно я называл его предателем, подлецом и даже подлизой. Сейчас он может не дать мне отпущение грехов. Тогда не спасет меня и звание мученика. Отправят обратно в Литву, как Ромаса.
Исповедовался я долго. Рассказывал о мельчайших прегрешениях в отношении родителей, учителей и даже друзей. Волнуясь, я рассказал и о том, как обесчестил святые облатки, ища в них тело и кровь Иисуса Христа. Признался также и в том, что во время медитаций мыслями витал в Каунасе на набережной Немана.
Бирбилас, вероятно, подумал, что я закончил свою исповедь. Он стал усердно поучать меня, как избегать прегрешений, как в дальнейшем заботиться о своем духовном совершенстве. Я не все хорошо расслышал, потому что пытался перебить его, дабы еще признаться в том, что я о нем думал. Но исповедник поднял руку, сказал: «Ego te absolve»[11] — и перекрестил меня. Он отвернулся и стал выслушивать исповедь другого новиция.
Я не знал, что и делать. Медленно поднялся, поцеловал краешек сутаны исповедника и отправился на свою скамеечку.
Хотел было вернуться обратно, извиниться перед исповедником и рассказать то, что я утаил, но ко мне подошел один из наших новициев и прошептал на ухо.
— Духовник беспокоится, ступай в ризницу.
— Я ведь только что исповедовался, — ответил я с опаской. — Зачем я нужен? Никуда ведь не денусь!
— Пойдешь первым. Поторопись!
В это время зажглись громадные люстры. Я увидел идущего Филиппа Ринальди, нашего ректора. Он шествовал торжественно, на плечах развевалась пелерина, лицо было просветленным, слегка улыбающимся.
Заиграл орган, хор монахов пропел торжественный гимн «Esse sacerdos magnus»[12].
Я был ошарашен и не знал, что же мне делать. Где-то в глубине души звучали слова исповедующего: „Ego te absolvo", но разум не соглашался с этим. „Святотатство!"
В пресбитерий, словно лебедушки, проплыли в белых платьях новициатки, все такие красивые, румяные. Нас в монастыре уверяли, что новиций — самый святой человек, если бы он умер, то мог бы прямехонько направляться в рай. Интересно, попал ли бы я туда со своими мыслями? Скорее, чего доброго, в ад, в лапы самому сатане.
Из ризницы меня поманил пальцем духовник. Я встал и направился к нему. Все послушники, наряженные в белые кружевные накидки — комжи, были уже построены и ждали лишь меня.
— Ты почему опаздываешь, сын мой? — с трудом сдерживаясь, резко спросил меня духовник.
— Я совершал покаяние.
— Никуда не уйдет твое покаяние. И после обетов сможешь отчитаться. Усердие не ко времени - плохое усердие.
Итак, я заставил духовника нервничать, это тоже прегрешение. После самой искренней исповеди я вновь полон прегрешений. Что делать, чтобы стать чистым как ангел?! И вообще можно ли обрести полную чистоту?! Ведь провиниться гак легко, даже в самом святом месте...
Я быстро надел комжу, и мы вышли. Построились рядом с послушницами у главного алтаря. Я тайком поглядывал на девушек, нет ли среди них литовок. Они стояли в первых рядах. Интересно, что они чувствуют, что переживают?..
Прозвучал колокольчик. Сверкая золотом священнического облачения, Ринальди вышел служить мессу. Ему ассистировали наш наставник и духовник. Когда орган умолк, ректор стал напротив нас. Широким взмахом руки он перекрестил всех и сказал:
— Да приидут посвящаемые в монахи.
Смотря в открытую книгу, директор дон Сальватик произнес:
— Викторио Заука!..
— Adsum! - машинально произнес я и, став на колени, почти касался головой сверкающего облачения Ринальди. Меня била дрожь, сердце болезненно сжалось.
Ректор возложил руки на мою голову и вопросил:
— Отдашь ли монастырю целиком свое сердце, душу, разум, волю, тело и всего себя, дабы церковь обрела абсолютную власть над тобою, над всей твоей жизнью?..
— Да, господи, — отвечал я, весь дрожа.
— Согласен ты стать униженным, поруганным, порицаемым, оклеветанным ради матери-церкви?..
— Да, господи, согласен.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "От Альп до Гималаев"
Книги похожие на "От Альп до Гималаев" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Бронюс Яунишкис - От Альп до Гималаев"
Отзывы читателей о книге "От Альп до Гималаев", комментарии и мнения людей о произведении.