Вероника Сейнт - Магическая Трилогия: Спящая Красавица

• Название: Магическая Трилогия: Спящая Красавица
• Автор: Вероника Сейнт
• Жанр: Фэнтези

Дочь известного торговца тканями лежит в коме, и уже два года лучшие врачи мира не могут ни разбудить её, ни найти причин таинственной болезни. Отчаявшийся отец обращается за помощью к древнему ордену магов в надежде, что решение проблемы можно найти за пределами рационального. За расследование берется Виктор — молодой гадатель, пытающийся убежать от своего темного прошлого.

---

Учитель давал им выбор — начать новую жизнь, стараясь замолить свои грехи и забыть собственное предательство, или умереть. Мало кто из Чистильщиков выбирал первый вариант, но едва ли кто-то мог винить в этом Грега.

По сути, Виктор и правда не рассчитывал на такой вариант. Когда альбинос упал за ним следом, он только и успел подумать, что нужно схватить его за руку посильнее. О кодексе он вспомнил немного позже. Но если задуматься, то именно это и спасло ему жизнь.

Альбинос не был доволен поворотом событий, но отлично понимал, что бессилен что-либо сделать. Он мог только сверлить Виктора взглядом, мысленно убивая его снова и снова.

Глава 8 Блеф

Виктор пил кофе.

После того, как они отдышались, он едва ли не за шиворот потащил незадачливого Чистильщика с собой. Тот в какой-то момент все-таки вырвался и немного отстал, но следовал за Гадателем шаг в шаг. Он молчал всю дорогу до отеля и Виктор думал, что тот просто пытается придумать себе оправдание нарушить хотя бы один пункт кодекса. В ресторане Чистильщик тоже сохранял молчание, заговорив лишь тогда, когда заказывал себе что-нибудь покрепче.

— Итак. Что же привело тебя, — наконец прервал молчание Виктор и прикусил губу, подбирая слова, — на родину графа Дракулы? Будешь охотиться на вампиров?

— Я подумаю. После того, как убью тебя, — отозвался альбинос.

— Долго ждать придется, — Виктор пожал плечами и сделал несколько глотков кофе. Ему хотелось добавить сахара, но, казалось, здесь отвергалась сама идея сладкого кофе. Виктор знал по себе, что кофе без сахара его не взбодрит, но почему-то надеялся, что этот кофе будет особенным.

— Я могу тебя прямо сейчас убить, — тихо отчеканил парень, но Виктор только поджал губы и покачал головой:

— Не можешь. Я тебе сейчас по пунктам перечислю почему, — он склонился чуть ближе к Чистильщику и принялся перечислять: — Во-первых, ты не можешь позволить мне умереть, пока не спасешь мне жизнь. Так гласит ваш кодекс. Ты бы наплевал на кодекс, ведь никто не узнает правды, но… Рано или поздно ты сознаешься. И тогда… — Гадатель наигранно изобразил печальный вздох и продолжил: — Во-вторых, ты сейчас очень смущен, потому что убить меня — твое задание, и ты должен его выполнить. По-хорошему ты тогда должен просто дать мне умереть при первой попавшейся возможности, но тогда ты снова нарушишь кодекс. Ты можешь убить меня сразу после спасения, но кто знает… а сколько тебе придется ждать? И в-третьих… Ты особенно смущен потому, что боишься, что убить меня пришлют кого-то еще, и ты будешь вынужден меня защищать. И тогда ты нарушишь уже не один пункт кодекса.

Альбинос, казалось, стал ещё белее, но даже не вздрогнул. Виктор кивнул и откинулся обратно на свой стул, вновь берясь за чашку кофе.

— Ты думаешь сейчас, что нужно наплевать на кодекс и убить меня. Прямо здесь. Прямо сейчас. Никто не узнает, что я спас тебе жизнь. Но ты не сделаешь этого.

— Что, потому что ты снова смотришь мне в глаза?

— Это был блеф. Ты сам себя в этом убедил. Умница, — он снова пригубил кофе. Все-таки он был каким-то слишком невкусным. Горьким, быть может, или просто приготовленным без старания. — Ты не убьешь меня, потому что тебя потом сгрызет твоя совесть. Ты всю жизнь будешь вспоминать, что нарушил кодекс. И в конце концов ты рехнешься.

Это была далеко не первая встреча Виктора с Чистильщиком. Он знал, как их воспитывают, как они думают. Эти люди могли выглядеть по-разному, но на самом деле были похожи один на другого, потому что мыслили они совершенно идентично. На его памяти ещё ни один из них не отличился оригинальностью.

— А вдруг ты ошибаешься? — альбинос склонил голову набок, словно хищная птица, наблюдающая за мышью. Виктору стало неуютно, он снова сделал несколько глотков кофе, судорожно пытаясь отогнать холодное чувство страха.

— Тогда ты можешь попробовать.

Альбинос закрыл глаза и отвернулся:

— Почему ты так уверен в том, что знаешь Братство как свои пять пальцев?

— Свои пять пальцев я знаю хуже, — Виктор допил свой кофе и поднялся. — Ты можешь убить меня, можешь соблюсти ваш кодекс. Выбор только за тобой.

Когда Виктор был совсем ребенком, он хотел быть таким, как Учитель. Таким же гордым, стильным и смелым. Но потом он вырос и понял, что больше не хочет этого. Он согласился бы быть кем угодно, но только не сыном своего отца, потому что меньше всего на свете Виктору хотелось жить с осознанием того, что он подвел кого-то к черте между жизнью и смертью. Ему не хотелось, чтобы чья-то смерть была на его совести, поэтому он не стал бы ставить никого перед таким выбором. Альбинос казался ему достаточно смышленым малым, что, впрочем, не мешало тому загонять себя в тупик самостоятельно. Виктор не мог оставить его на крыше, он должен был увести его с собой и убедить, что выбор, который стоит перед ним, совершенно иной. Что он еще может выполнить задание, лишь стоит извернуться.

Выходя из ресторана, Виктор помахал рукой Аурике, надеясь, что девушка все же заглянет к нему вечером.

В коридоре одна из ламп мигала, и это несколько рушило ощущение уюта и добавляло тревожности. Виктор зябко поежился, натянул воротник и вызвал лифт. Чистильщик наверняка придет к нему еще, хотя бы для того, чтобы представиться, а пока у Виктора были другие дела.

Глава 9 Пенелопа

Своим звонком он разбудил Пенелопу. Ее недовольное сонное ворчание в трубку напомнило Виктору самую зарю их совместной работы, когда он мог ворваться к ней в номер и сунуть под нос какую-нибудь очередную книгу с очерками, а Пенелопа лишь удивленно хлопала глазами в ответ, либо же начинала отчитывать его похлеще самого строгого родителя. Она всегда была такой же ворчливой как сейчас, только он с тех пор изменился. В этот раз он перебил ее, начав диктовать номер электронного билета, и услышал в ответ лишь недовольное сопение. В любом случае, главное чтобы она поскорее приехала.

После этого разговора он еще какое-то время молча смотрел в окно, наблюдая за засыпающим городом. Гас свет в окнах домов, все меньше и меньше машин проезжало по дорогам. Виктору нравилась ночь. Ночью все было иначе, инстинкты обострялись, мысли принимали совсем другие характеры, словно у всего смещались приоритеты. Темнота пугала и манила его одновременно. Она была неизведанна, могла хранить в себе что угодно, но могла и скрыть его, укутать своим покровом, сделав практически невидимкой.

Включив настольную лампу, Виктор достал из тумбочки один из дневников Грейс — кажется, он сам не заметил, как унес его. Это был третий из пяти, и Виктор уже читал его, но все же надеялся, что в этот раз найдет подсказку. Он так и задремал в кресле, перебирая страницы с вклеенными цветами и запоминая обрывки фраз.

"Если бы у меня был секрет, я поделилась бы им только с чудовищем Франкештейна, ведь он единственный, кто смог бы его сохранить".

Аурика разбудила его стуком в дверь, вырвала из забытья, заставив отбросить поиски, но эта фраза так и осталась у него в голове.

Весь следующий день Виктор бесцельно гулял по городу, то ли в поисках того очарования, которое увидел в этих улицах прошлой ночью, то ли пытаясь набрести на неожиданную подсказку. Пенелопа должна была приехать только следующим утром, а Альбинос так и не появлялся. Хотя Виктор все равно оглядывался по привычке, как будто думал, что внезапно обнаружит его у себя за спиной.

Прогуливаясь, он набрел на какой-то шумный цыганский табор. Девушки пели и плясали, ступая босыми грязными ногами по голой земле, и Виктор невольно залюбовался. Какая-то старуха вцепилась в его руку, ломано и с сильным акцентом пытаясь уговорить его дать ей возможность рассказать его судьбу, но, едва увидев край татуировки на запястье под съехавшей манжетой, тут же отпрянула и округлила глаза. Виктор только рассмеялся и спросил, можно ли ему посидеть с ними немного. Женщина, недолго подумав, дала свое разрешение.

Он не знал, что они праздновали, да и о чем говорили понимал с трудом. Но они позволили ему на время стать частью их табора, девушки увлекли в танец, и музыка захватила его. Ему было хорошо и, пожалуй, он наконец нашел что-то, чем этот город мог бы ему понравиться.

Утро прибытия Пенелопы выдалось солнечным. Виктор всю ночь спал тревожно и проснулся, стоило первым лучам солнца коснуться его лица. Нехватка сна по-своему на нем сказывалась — у него кружилась голова, а на глаза, казалось, надели шоры. Чашка кофе в какой-то мере взбодрила его, но едва ли надолго.

Стук в дверь прозвучал громко и неожиданно, словно выстрел.

Виктор не видел Пенелопу почти полгода, но она почти не изменилась с тех пор — все такая же худая, растрепанная и уставшая, как будто никогда не спала, а только работала, работала и работала.

Виктор окинул ее взглядом, пытаясь по деталям одежды угадать настроение.