Франсин Мандевилл - Полночь в Париже

• Название: Полночь в Париже
• Автор: Франсин Мандевилл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-289-Х

Кендра Мартин, служащая американского туристического бюро, путешествует по Франции с группой девочек. Совершенно неожиданно в одном из парижских ресторанов ей удается спасти подавившегося гамбургером пятилетнего малыша. Этот случай круто меняет ее жизнь: малыш оказывается похищенным внуком миллиардера, и Кендра получает награду — два миллиона франков. Там же, в Париже, Кендра встречает красавца-офицера американской Морской пехоты, Джека Рэндалла…

---

— На траве, — сказала Кендра.

Ее вполне устраивал как вид сверху, так и уединенность крохотного парка в горах.

Джек достал из сумки пляжное полотенце и расстелил его.

— Здесь чудесно. Это была хорошая мысль.

— Спасибо.

Она начала разворачивать пакеты с едой, достав сначала бутылку кальвадоса.

— Я не знала, что ты это пьешь.

— Не пью, но попробую, поскольку это, кажется, одна из местных достопримечательностей. Нечто вроде яблочного бренди, да?

— Так мне сказали. Я ведь и сама еще не пробовала.

— Прекрасно, прекрасно, давай-ка вскроем нашу малютку.

Джек вынул из кармана перочинный нож с множеством лезвий и приспособлений, найдя штопор, легко вытащил пробку и принюхался к содержимому бутылки.

— Пахнет вполне приемлемо. Внезапно ее осенило:

— Джек, мы забыли купить стаканчики.

— Какое здравое замечание, Кендра! Ухмыльнувшись, он приложился к горлышку и, сделав большой глоток, чихнул.

— Крепкое?

— Зато хорошее. Хочешь? Он протянул ей бутылку.

— Конечно, почему бы и нет.

Кендра потянулась за бутылкой, но вместо этого оказалась в объятиях Джека.

Он припал к ее рту, и она выпила кальвадос с его губ. Сладкий, терпкий, обжигающий аромат — даже запах его пьянил. Или, может быть, она хмелела от поцелуя Джека?

Она приподнялась на цыпочки, теснее прижимаясь к нему, и обвила руками его шею. Он стал целовать ее с нарастающей страстью, вбирая в себя ее жар и отдавая свой.

Руки его ласкали ее бедра, ложбинку между ягодицами, проникали в промежность, где раскрывалась ему навстречу нежная, влажная плоть. Он приподнял ее, раздвинув колени своими бедрами, и мягко проник пальцами глубже.

Она застонала от наслаждения, и он, наклонив ее, бережно положил на траву. Приникнув к ней, он уперся в землю локтем и отвел волосы, упавшие ей на лоб.

— Ты такая красивая, Кендра. Такая сладкая, такая желанная.

Рука его скользнула от щеке к горлу, и он стал поглаживать большим пальцем ямочки на ключицах. Затем снова поцеловал, на сей раз с яростной силой.

Этот мужчина знал толк в поцелуях. Он умел вкрадчиво начинать, постепенно наращивая мощь и завершая натиск бурным финалом. И ему были известны все оттенки, все нюансы поцелуя.

Восторг ее перешел в возбуждение, а возбуждение превратилось в жажду утоления.

Она обхватила его за плечи, с радостью чувствуя, как напрягаются бицепсы под ее пальцами. Затем провела тыльной стороной ладони между их телами и с наслаждением ощутила, как вздрогнул он от ее прикосновения. Ее осмелевшие пальцы скользнули по пуговицам рубашки, высвобождая их из петель.

Она прижалась лицом к обнаженной коже, напрягшейся под давлением мощных мускулов. Грудь его была покрыта тонкими шелковистыми волосками. Слабый аромат лимонного лосьона смешивался с терпким мускусным запахом тела. Широко раскрыв рот, она словно пыталась упиться допьяна этой плотью. Он не останавливал ее, и она чувствовала, как все его тело сотрясает мелкая дрожь желания.

Она обняла его за талию, поглаживая пальцами поясницу, подалась к нему бедрами, чтобы прижаться еще теснее, чтобы ощутить его возбужденную плоть. С губ его сорвался хриплый стон, и она поняла, каких усилий ему стоит сдерживать страсть.

— Кендра, если ты хочешь съесть хоть кусочек из того, что мы накупили, перестань так возбуждать меня.

— Мне кое-что пришло в голову, Джек, — прошептала она.

— И о чем же ты подумала?

Он говорил с трудом, как будто слова застревали у него в горле.

— О том, что на историческое побережье можно съездить и в другой раз, о том, далеко ли ехать до той гостиницы, где ты заказал комнату.

— Ты уверена, Кендра?

— Да!

17

Гостиница, выбранная Джеком, стояла на пригорке, откуда открывался вид на извилистую линию побережья. Гуляющие на лужайке под окнами гуси и утки придавали дополнительное очарование этому деревенскому домику с оштукатуренными стенами и остроконечной черепичной крышей.

Хозяин вышел встречать их в сопровождении громадного черного Лабрадора, неторопливо трусившего рядом.

— Не обращайте внимания на собаку, она добрая.

Мужчина взял сумку Джека и повел их в крохотный холл с низким побеленным потолком. Старинный кирпичный камин занимал почти всю стену напротив стойки.

Джек заполнил карточку, а затем они двинулись вслед за хозяином к узенькой лестнице. Перед дверью своей комнаты Джек забрал свою сумку и протянул руку за ключом.

— Я только хотел убедиться, все ли в порядке…

— Не надо. Спасибо.

Джек пристально посмотрел мужчине в глаза, и тот, покосившись на Кендру, вручил Джеку ключ на тяжелом медном кольце.

— Конечно, месье. Я все понимаю.

— Не знаю, радоваться мне или обижаться на то, как ловко ты проворачиваешь подобные дела, — сказала Кендра.

Джек закрыл комнату на ключ и поставил сумку к стене.

— В том, что мы собираемся делать, нет ничего постыдного, Кендра. Но раз уж ты согласилась прийти, я из кожи вон вылезу, чтобы ты радовалась.

Окно, выходившее в сад, было открыто, кремовые кружевные занавески слегка колыхались от морского бриза, в комнату проникал запах чабреца и розмарина. Старинная деревянная кровать с пуховой периной была застелена кружевным покрывалом.

Кендра взглянула на Джека, стоявшего в лучах солнца. Он смотрел на нее с нежностью, но на виске у него подрагивала жилка. Она угадывала в нем такое же тревожное ожидание и такую же решимость, как в себе самой.

Совсем недавно они не знали о существовании друг друга и жили своей жизнью по разные стороны океана. Они и познакомились-то всего несколько дней назад. Но когда она смотрела на Джека, то ощущала, как он близок ей и необходим. Все прочее значения не имело. И это чувство она испытала уже тогда, когда впервые встретилась с ним в закусочной на Елисейских полях.

Это было подлинное родство тела и духа. Они оба сразу осознали это, и сердца их запылали огнем. Она понимала, что он чувствует, видела, как он желает ее, угадывала нетерпеливый порыв страсти и восхищалась его самообладанием.

Ей не нужны были слова. Она и без того знала, что он жаждет ее всем своим существом. И точно так же она жаждала его.

— Я хотела надеть самое красивое, самое дорогое белье для нашей первой близости, — тихо сказала она, делая шаг вперед.

— Ты в любом случае показала бы мне его не больше, чем на три секунды.

Он сделал шаг вперед и обнял ее.

— Я уже все приготовила, но сумка осталась на вилле. Я думала, что пока мне это не нужно.

Она прижалась к нему.

— А тебе это и не нужно. Нам нужны лишь мы сами.

Джек наклонился к ней и поцеловал ее. Губы его были такими мягкими, как никогда прежде. Очень медленно он усиливал нажим, добиваясь постепенного отклика и от нее. Она тяжело дышала, чувствуя, как с каждым ударом сердца нарастает желание.

— С тобой я могла бы заниматься любовью целыми днями, — без всякого стыда призналась она.

— Знаю. Я чувствую, как ты откликаешься, когда я целую тебя, когда прикасаюсь к тебе, и это меня дьявольски возбуждает.

В его низком сдавленном голосе явственно слышалась мужская гордость. Он вновь потянулся к ней, жадно ища губами ее рот.

— Чем сильнее ты откликаешься, тем большего отклика я хочу. Пойдем в постель. Позволь мне поухаживать за тобой.

Во рту у нее пересохло от сладостного предчувствия. Она легла на спину и привлекла его к себе, с радостью ощутив тяжесть его тела. Все в этом мужчине ей бесконечно нравилось.

Одежда ее, казалось, испарилась под его руками. Шелковая кофточка сама снялась через голову, брюки цвета камелии сползли с ног. Туфельки с мягким стуком упали на пол.

Джек чуть отстранился, глядя на кружевной лифчик и трусики — единственное, что еще осталось на ней. В его пылающем взоре угадывались и страсть, и восторг.

— Это будет труднее, чем я думал, — со стоном выдохнул он.

— Нет, Джек, это будет легко… очень, очень легко.

Взяв его руку, она просунула пальцы под кружевные трусики, раздвинув ноги, чтобы он мог притронуться к плоти, ставшей благодаря ему теплой и влажной.

— Теперь ты видишь, что я готова принять тебя?

Он пробормотал что-то невнятное, хрипло и тяжело дыша.

— Кендра, я провел год в пустыне без женщины. Я провел три месяца в Париже без женщины. Я готов еще потерпеть, лишь бы не причинить тебе страдания и боли. Я жажду окунуться в твою сладость… жажду всеми силами души, всеми клеточками тела. Сможешь ли ты впустить меня с радостью? Иначе это кончится для меня мукой!

— Я не хочу, чтобы ты мучился, — шепнула она, расстегивая ему пуговицы на рубашке.

Она нежно провела руками по его груди и потянула голубую ткань вверх, к широким плечам. Он был сложен как настоящий воин. Впрочем, он и был воином — мускулистым, жилистым, сильным. Уже давно она мечтала прикоснуться к нему, и наконец это осуществилось. Поглаживая его мощный торс, она чувствовала, как в них обоих одновременно нарастает желание.