Франсин Мандевилл - Полночь в Париже

• Название: Полночь в Париже
• Автор: Франсин Мандевилл
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-289-Х

Кендра Мартин, служащая американского туристического бюро, путешествует по Франции с группой девочек. Совершенно неожиданно в одном из парижских ресторанов ей удается спасти подавившегося гамбургером пятилетнего малыша. Этот случай круто меняет ее жизнь: малыш оказывается похищенным внуком миллиардера, и Кендра получает награду — два миллиона франков. Там же, в Париже, Кендра встречает красавца-офицера американской Морской пехоты, Джека Рэндалла…

---

Джек выглядел озадаченным.

— Зачем тебе это?

— Затем, что я должна решить, как поступить с моими деньгами.

— Деньги не требуют никакой философии, Кендра. Ты просто тратишь их или хранишь. Главное, что они у тебя есть.

— Я тоже так думала прежде. А теперь я не уверена, что это правильно. Посмотри, к примеру, на Реми. Разве все эти миллионы уберегли его от похищения? Только по счастливой случайности все кончилось для него хорошо. А теперь он дома, но по-прежнему проводит время с нянюшками и телохранителем, а в довершение всего Буркели собираются отправить его в заграничную школу.

— Согласен, это тяжело для малыша, однако многие богатые европейцы посылают своих детей учиться за границу.

— Я знаю. Как раз об этом я и думала. Многие из моих знакомых пошли бы на все, чтобы иметь такое богатство, как у Буркелей, потому что это дало бы им возможность проводить больше времени с детьми, дало бы возможность лучше их одевать и кормить, больше заботиться о них.

Джек кивнул:

— Да, это и мое мнение.

— И мое. Буркели же имеют возможность постоянно бывать с Реми, но не делают этого.

— Тебя огорчает, что они его недостаточно любят?

— Они любят его, я это знаю. Но растет он в таком одиночестве, в такой холодной и… странной атмосфере. Я попыталась поговорить с Лораном и Надин, но они решили, что я сую нос не в свое дело.

Она засунула руки в карманы своих шелковых брюк цвета камелии.

— Может быть, они и правы, это не мое дело. Однако мне пришло в голову, что виной такому поведению либо сами Буркели, либо их огромное богатство. Что, если именно из-за этих миллионов они так относятся к Реми, к себе, ко всем остальным?

— Ты, кажется, говорила, что они были с тобой очень милы.

— Они и были милы. Но в то же самое время я пришла к выводу, что они, хотя и признательны мне за спасение сына, считают лично меня, Кендру Мартин, особой весьма незначительной. Я до сих пор не сталкивалась вплотную с классовыми различиями. Тяжело сознавать, что эти люди воспринимают меня… ну, в общем, существом низшим.

— Кендра, нельзя быть такой наивной.

Она протестующе взмахнула рукой.

— Разумеется, я знала, что классовые различия существуют. Но это никогда не затрагивало меня лично. Я всегда считала, что меня должны оценивать по тому, что я собой представляю, чего я смогла добиться благодаря способностям, упорному труду и желанию учиться. И сама оценивала других людей, исходя из этих критериев. Банковский счет для меня значения не имел, однако Буркели и им подобные по-настоящему уважают только тех, кто имеет их возможности.

— Ты говоришь об их миллионах?

— Да, и об этом тоже. Деньги, положение в обществе, громкое имя — и все это нужно иметь на протяжении хотя бы трехсот лет. Вот тогда можно рассчитывать на их уважение.

На лице Джека появилось жесткое выражение.

— Мне не нравится, что они задели твое самолюбие. Больше всего мне не нравится, что они заставили тебя почувствовать себя незначительной.

— В этом все дело, Джек. Они не заставили меня думать иначе о самой себе. Но то, что они делают со своими деньгами, то, как они относятся к другим людям — именно потому, что имеют эти деньги, — заставило меня задуматься о многом.

— Значит, все эти философствования помогли тебе решить, как распорядиться деньгами?

— Не совсем. У меня появилась одна очень заманчивая мысль, но я еще не вполне уверена. Все было гораздо проще до того, как я получила этот чек.

Джек снисходительно улыбнулся.

— Неужели ты еще не спустила эти деньги?

Кендра вспомнила о восьми тысячах, потраченных на одежду, и сделал гримаску.

— Я, конечно, попыталась, можешь не сомневаться, однако два миллиона франков….

— Два миллиона франков! Господи, это же больше трехсот тысяч долларов!

— Знаю, — сухо ответила она. — Родители напоминают мне об этом постоянно.

Он изумленно помотал головой.

— Я всегда был аккуратен в делах, и раза два мне удалось удачно вложить деньги, но могу похвастать, вероятно, лишь четвертью твоего капитала. И мне понадобилось семнадцать лет, чтобы скопить свой!

— То же самое говорят мои родители. Они приходят в ужас при мысли, что я промотаю деньги, разъезжая по Европе.

— Ты все еще не сказала им обо мне, о нас?

— Джек, честно говоря, я пока не знаю, что сказать им.

Он остановился и взглянул ей прямо в глаза:

— Скажи им, что ты мне очень дорога. Скажи им, что мне невыносима мысль о разлуке с тобой и что я не сплю ночами, обдумывая, как сделать так, чтобы мы не расставались.

— Джек, моя семья, мои родители — это люди старомодные, приверженные традициям. Я тоже несколько старомодна. Не понимаю, как ты добился от меня подобных чувств и куда эти чувства заведут нас. Как же мне объяснить это им?

— Ты не обязана ничего объяснять.

— Возможно, ты прав. Отношения с семьей стали напряженными с тех пор, как я получила вознаграждение от Буркелей. Быть может, если рассказать о тебе, они отвлекутся, поскольку найдут новый сюжет для разговоров и переживаний.

Некоторое время они шли молча, глядя на волны, мягко набегавшие на песок, и слушая крики чаек, кругами носившихся над водой.

— Мне не терпится послушать о твоей «заманчивой мысли», — сказал Джек, завладев ее рукой и бережно перебирая ее пальцы. — Совокупность твоих мозгов и банковского счета, несомненно, обещает нечто фантастическое.

Она была довольна и польщена его интересом, а также признанием ее способностей. А еще она радовалась, что названная ею сумма нисколько его не напугала и не отвратила от нее.

Джеку совершенно было не свойственно хвастаться или преувеличивать собственные достоинства, чтобы произвести лучшее впечатление, от него исходила мужественная, спокойная уверенность в себе, которая прежде всего и привлекла ее. Сознание собственной значимости присутствовало в нем, словно вторая кожа, и он знал себе цену столь же хорошо, как свое имя.

— Я хочу открыть туристическое агентство.

— Ты разоришь своего бывшего босса, если займешься этим бизнесом. Ты расскажешь мне о выработанной тобой стратегии за ланчем? — сказал он, показывая на ресторанчик с террасой, откуда открывался вид на Ла-Манш. — Если верить моему путеводителю, это «чудесное местечко у самой воды, популярное у иностранцев».

— Ты не обидишься, если мы не пойдем туда? После десяти дней, проведенных на вилле, я несколько устала от чудесных местечек и роскоши, предназначенной для иностранцев.

— Я же говорил, Кендра, что мне легко угодить, если речь идет о тебе. Что ты предлагаешь?

— Знаешь, чего бы мне по-настоящему хотелось?

Она остановилась и посмотрела на него, все больше загораясь своей идеей.

— Мне бы хотелось устроить пикник. Еду вполне можно купить в любом ресторане в городе. И мы поедем по горной дороге на Онфлер. Это потрясающе красиво. Множество превосходных местечек для пикника. А на побережье поедем попозже, ближе к вечеру. У нас полно времени. Что скажешь?

— Скажу, что ты неслыханно разбогатеешь, организуя горные маршруты, — ответил Джек, и плечи его затряслись от смеха.

Они нашли подходящий ресторанчик в центре города, рядом с туристическим бюро. Взяли багеты с хрустящей корочкой и коробку с набором нормандских сыров — пышных и мягких, как недавно взбитое масло. Кендра добавила к этому креветки, две порции заливного из печеной куропатки и овощной салат. Джек потребовал еще жареного цыпленка и паштет трех сортов. Точку поставили на французских пирожных, минеральной воде и бутылке кальвадоса.

— Ты думаешь, мы все это одолеем? — с сомнением спросила Кендра, глядя на сумки с едой.

— Весьма возможно. Много ли у нас было пикников в Нормандии!

— Пока ни одного.

Джек включил вторую скорость и опустил ладонь ей на колено. Эта теплая тяжелая рука напомнила ей, что они изголодались и по кое-чему другому. Она посмотрела на него и сразу заметила, как напряглись мускулы под светло-серыми брюками, как топорщится ткань в паху. Но красивое лицо оставалось сосредоточенным, он вел машину уверенно, внимательно следя за петляющей в горах дорогой.

Они свернули к плато, которое выходило на длинную песчаную косу длиной примерно в сто ярдов. Табличка указывала, что здесь можно расположиться на пикник, но когда они выехали на лужайку, окруженную скалами и деревьями, маленькая рощица была совершенно пуста. Крутой спуск вел к воде.

— Где сядем, на траве или на песочке?

— На траве, — сказала Кендра.

Ее вполне устраивал как вид сверху, так и уединенность крохотного парка в горах.

Джек достал из сумки пляжное полотенце и расстелил его.

— Здесь чудесно. Это была хорошая мысль.