Федор Сологуб - Том 6. Заклинательница змей

• Название: Том 6. Заклинательница змей
• Автор: Федор Сологуб
• Издательство: Интелвак
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-93264-022-7, 5-93264-034-5

В шестом томе Собрания сочинений классика Серебряного века Ф. Сологуба публикуются цикл рассказов «Неутолимое», роман «Заклинательница змей», статьи, эссе, заметки разных лет, а также воспоминания современников о писателе.

К сожалению, в файле отсутствует часть произведений.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

— Верочка, милая, сестрица дорогая!

— Ну, ну, не плачь, — лаская, унимала ее Вера, — потом еще успеем поплакать, времени будет много и для слез, и для смеха. А теперь к нему с красными глазами не идти.

Ленка вытерла слезы, села рядом с Верою. Помолчали.

«Да, не надо распускаться», — думала Ленка.

Спросила, опять собирая всю свою силу и все внимание:

— Что же мы будем делать? Поздно, Горелову сегодня не до того, пожалуй, и не придет.

Вера усмехнулась и сказала уверенно:

— Придет! Ты одна его встреть, Леночка, расскажи ему все, что надо. А я пока тут в саду подожду. Хорошо тут, спокойно. Потом, когда кончишь, дай мне знак, — ну, запой что-нибудь, хоть про Стеньку, что ли. А пока объясни мне хорошенько, как там чердачок-то устроен.

Сидели на скамейке и разговаривали тихо. Луна поднималась выше, все пристальнее оглядывая сад. Уже она была на юге, когда заскрипел в замке ключ. Вера быстро отошла за кусты. Ленка подняла флакон, хотела положить его на скамейку, да заторопилась, забыла о нем и, машинально вертя его в руках, стала около калитки. Горелов вошел. Огляделся. Спросил с удивлением:

— Это кто? А, да это — Ленка! Как ты сюда попала?

— Господин Шубников привел, — отвечала Ленка.

Брови Горелова сурово сдвинулись. Гневным окриком хозяина он спросил:

— Зачем?

— Иван Андреевич, пойдемте подальше, в беседку, я вам все объясню, — говорила Ленка.

Горелов подозрительно глянул на нее. Флакон в ее руках навел его на тревожные мысли. Он спросил:

— С Верою что случилось?

— С Верою ничего, не беспокойтесь, Иван Андреевич, только говорите тише, он подслушивает.

— Кто? жених? Как он сюда попал?

— Господин Шубников подслушивает.

— Час от часу не легче! Что за ерунда!

Вера услышала, как Ленка и Горелов ушли по дорожке вдоль забора к Волге. Тогда она вышла к калитке, села на скамейку, прислушивалась, ждала.

Прошло более получаса. Было тихо и в ограде, и за оградою. Только раза два-три откуда-то издалека донеслись веселые вскрики, песня, стук телеги, — и опять тихо. Тени заметно передвинулись. Боковая стена домика отчетливо белела. Из ее трех окошек два были видны Вере, в спальне и в уборной, занавешенные, и домик казался ослепшим и чутко слушающим, а красный железный ободок переднего слухового окна казался настороженным ухом, продетым сквозь зеленую железную шапку.

Вот скрип песчинок, негромкие голоса. В узком просвете между деревьями дорожки и ребром дома на короткий миг показались, подходя к переднему крыльцу, Горелов и Ленка. И тотчас же Ленка негромко запела:

Из-за острова на стрежень…

Но Горелов тревожно остановил ее:

— Тише, замолчи! Не ровен час, услышат. Я здесь в домике и инструмента никакого не держу, кроме гитары, — она тихая.

Ленка перестала петь и тихо смеялась. Вот шаги на ступеньках, легкий шум открытой и опять закрытой двери.

«Унимает, как меня тогда, — подумала Ленка, — осторожен, а от Шубникова не остерегся».

Она бежала вдоль забора и по той же дорожке, как в первый раз, вышла к домику.

109

Когда Вера вошла в домик, Горелов сидел на диване в гостиной и хохотал, Ленка стояла перед ним. Лицо Горелова очень покраснело, глаза налились кровью, и он казался непомерно взволнованным и возбужденным. Распахнутый сюртук и полузастегнутый жилет давали простор широкой груди быстро и тяжело дышать под слабо накрахмаленною сорочкою.

— А, заклинательница! — громко закричал он. — Вот так раз! Ждал одну, две пожаловали.

И он захохотал еще громче. Ленка повернулась к Вере. Ее глаза были тревожны.

— Ну, девицы, пойдемте ужинать, — сказал Горелов, — пока еще горячее не простыло.

И пошел в столовую, тяжело прихрамывая. Ленка шепнула Вере:

— Ему очень худо. В беседке обморок был.

Горелов шел по столовой, опустив голову, все медленнее и тяжелее. Наткнулся тучным животом на стол, так что дрогнули белые розы и уронили два-три лепестка, — Горелов точно очнулся. Поднял голову, прошел к дивану, сел. Смотрел хмуро, дышал тяжело, точно прошел дальнюю дорогу.

— Два прибора только, — сказал он.

Ленка подошла к нему.

— До свиданья, Иван Андреевич, я пойду. Вера меня выпустит.

Горелов посмотрел на нее, с усилием что-то соображая. Потом вдруг захохотал:

— Подойди, уйти успеешь, пока поужинай с нами. Вон там в буфете найдешь, возьми себе прибор, распоряжайся как дома. А ты, Вера, садись рядом со мною здесь на диване, ешь, пей и веселись. Сегодня твой день, твой праздник, все по-твоему сделано.

Ленка пошла к буфету. Горелов говорил:

— А инженер-то у меня каков! Видит, хозяин заскучал, так он ему для развлечения сейчас же милую девицу предоставил. Значит, пока еще Вера надумает, придет, а вот тебе для забавы другая. Ай да инженер! Ну, Вера, что ж не спрашиваешь, принес ли я обещанное?

— Что мне спрашивать! — отвечала Вера. — Сами скажете. Обещали, значит, сделаете, а мне беспокоиться нечего.

— Правильно говоришь, Вера! — закричал Горелов, хлопая ее по плечу. — Леночка, подставляй свой бокал. Эх, жаль, услужливого инженера нет, был бы тебе кавалером.

Вера сказала со злою усмешкою:

— Что ж, Иван Андреевич, может быть, у вас тут телефон есть, так господина Шубникова вызвать можно.

Горелов подумал, усмехнулся, сказал:

— А ну, Леночка, сходи к телефону. По коридору налево, третья дверь направо. Выключатель у двери слева. Телефон тут же, как войдешь, на стене под лампочкой. Одиннадцатый номер позови.

Усмехался хитро и лукаво, но почему-то Ленке было жутко видеть шутливую улыбку на лице, которое она недавно видела покрытое холодным потом.

110

Когда Ленка вышла, Горелов перестал улыбаться. Лицо его побледнело, он весь осунулся, тяжело привалился в угол дивана и говорил медленно, тяжело, точно каждое слово давалось ему с трудом:

— Слушай, Вера. Бумагу я принес. Вот она. Крепко сделано. По форме. У нотариуса в книгу вписана от слова до слова. И свидетели, и печати, и все, как следует.

Он долго шарил правою рукою в боковом кармане сюртука. Вытащил плотный конверт. Вынул оттуда документ, — сложенные вчетверо, сначала вдоль, потом поперек, два больших листа плотной синеватой бумаги, семь страниц исписаны, восьмая чистая. Оба листа сшиты внутренним швом, и концы ниток припечатаны внизу седьмой страницы двумя печатями, нотариуса Черноклеина и Горелова. Горелов осмотрел документ и развернутым отдал его Вере вместе с конвертом.

— Крепко, — повторил он. — Только ты прочти.

— Я верю, — тихо сказала Вера.

— Прочти, — настойчиво повторил Горелов. — Не в дурачки играем. Должна знать. Не совсем так написано, как сказала. На одну тебя. Иначе неудобно. Мне объяснили, — так крепче. Ну, когда в правах утвердишься, можешь им передать, тогда с тебя воли не снимут. Ну читай, читай.

Верины руки дрожали, когда она положила перед собою документ.

— Читай вслух, — сказал Горелов, — сумятица такая была сегодня, не вчитался толком. Не забыл ли кого.

Вера читала, Горелов слушал, кивая головою:

— Так, так! — говорил он после каждого пункта.

Обычное введение, — назначение душеприказчиком профессора Абакумова, — отказ Вере фабрик, капиталов, домов и земель в полную собственность за изъятиями, означенными ниже, — дом в Москве, дом в Сонохте, дом в усадьбе при фабрике с садами, огородами и службами при них в пожизненное владение Любови Николаевне, — ей же и Милочке пожизненное отчисление по десяти процентов с доходов от фабрик и во всяком случае не менее тридцати тысяч каждой, — отчисления на содержание домов и служащих при них во время пожизненного владения, — длинный ряд выдач родственникам, слугам, друзьям и учреждениям.

Во время чтения вернулась Ленка. Вера приостановилась. Горелов спросил:

— Ну, что инженер?

— Никто не отвечает, — сказала Ленка.

— Крепко спит, — сказал Горелов, смеясь. — Ну, Вера, читай дальше. А ты, Леночка, садись.

111

Наконец чтение окончено. Вера молча сложила бумагу и сунула ее за ворот платья.

— Слушай, Вера, — опять начал Горелов. — И ты, Ленка, слушай. Потом скажешь людям, что Горелов говорил своей наследнице. Сегодня мой сын…

Он тяжело перевел дыхание. Ленка тревожно встала.

— Ничего. Пройдет. Налей вина.

Отпил немного холодного шампанского, грузно привалился к столу, облокотился, положил голову на ладонь правой руки, сжатою в кулак левою рукою ударял по столу и говорил, тяжело останавливаясь на каждом слове:

— Мой сын, — мне в глаза, — и при чужих, — при жандарме, — в моем доме, — при моей жене, — при моей дочери, — посмел мне сказать: «Твоя любовница велела тебе меня ограбить и отдать все рабочим». Он лжет!

Горелов поднялся, весь багровый и дрожащий. Хриплым голосом он выкрикивал: