Филип Фармер - Гоблин осатаневший

• Название: Гоблин осатаневший
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• ISBN: 5-88132-352-1

Последняя книга "умеренно-порнографической" трилогии о лорде Грандрите.

---

Из Калибана с самого младенчества выковывали сверхчеловека, способного один на один сразиться с мировым злом. Разумеется, его отец не стал бы понапрасну тратить свои силы и время, если бы в ребенке от рождения не проявились фантастические возможности. Гены позволяли Калибану даже и без всяких педагогических ухищрений стать величайшим в мире атлетом — вторым по силе, если быть вполне точным. Его родным дедом являлся Ксоксаз, один из Девятерых, старец по меньшей мере десяти тысяч лет от роду. Отец самого Ксоксаза, родившийся за 400 веков до нашей эры (по умозрительным прикидкам Калибана) и происходивший из первобытных общин позднего каменного века, оставил своему сыночку в наследство костяк и мышцы, равных которым не было в современном мире. Существовали веские основания предполагать, что за долгие века Ксоксаз и два его братца густо наследили в ветвях генеалогического древа, которое в конечном счете увенчалось появлением Грандритов.

Отец Калибана, тоже кандидат в ложу, в 1888 году подвергся воздействию побочных эффектов эликсира бессмертия. Испытав временное помешательство, он прославился как Джек Потрошитель, автор потрясших всю Европу кровавых автографов, а когда пришел в себя и осознал содеянное, бежал в Америку. Но прежде успел стать отцом Джеймса Клоумби, будущего лорда Грандрита, известного также среди племен как "Тылсс", а в цивилизованном мире под англизированной версией того же имени, изобретенной неким бойким беллетристом.

Отец Калибана, донельзя потрясенный содеянным под влиянием эликсира, дал обет искупить смертный грех и второго своего сына растил как смертельное оружие для борьбы со злом. В результате жесточайших физических, интеллектуальных и нравственных упражнений из ребенка вырос настоящий супермен.

Но ничто в природе не достается даром, размышлял Калибан.

Вселенная — своего рода весы, чашами которых являются макрокосм и микрокосм, и сложнейшее ее творение, человек, балансирующий на стрелке этих весов, между атомом и звездой, — отнюдь не исключение из общего правила. Доку тоже пришлось поплатиться. Высокие идеалы и цели, которым он подчинил всю свою жизнь, выковали в его душе чересчур строгий самоконтроль. Железное внутреннее табу. Космическую отстраненность. И, чтобы уж быть до конца честным, чувство превосходства над окружающими, гордыню — неважно, как тщательно удавалось скрывать это от других и, что горше всего, от себя самого. Гордыня, именно она возвела непроходимый барьер между ним и людьми.

Калибан не стремился стать Агасфером в человеческом мире — таким сделал его родной отец.

И главным намерением сурового родителя был именно бунт против засилья Девяти бессмертных — Док ничуть не сомневался в этом. Ведь именно на них отец возлагал вину за собственное помешательство и за ту непомерную цену, которую до сих пор приходится платить человечеству за благополучие тайной ложи. Борьба с криминальным миром занимала в этом плане место подготовительного этапа, служила сыну закалкой. Отец выжидал удобный момент, чтобы вместе с Калибаном объявить открытую войну Девятке. Но до поры держал всю затею в глубокой тайне, скрывая даже от сына.

Тем временем, прежде чем родитель успел приоткрыть перед сыном свои благородные планы, Девятеро предложили юноше отведать эликсир бессмертия. Соблазненный перспективой прожить тысячелетия, Калибан, до тех пор кичившийся своей нравственной чистотой, клюнул на удочку нечистого и ответил безусловным согласием. И не обмолвился отцу ни словом. Оба они ничего не знали о взаимоотношениях другого с Девяткой. Отец скрыл от сына, что является кандидатом. А у Калибана, в то время еще не допущенного на жуткие церемонии в африканских пещерах, и вовсе не имелось веских причин откровенничать с отцом о своей причастности.

Каким-то образом бессмертные все же проведали, что отец Калибана замыслил измену, и убрали его. Никаких прямых доказательств соучастия Девятки в этом убийстве не осталось, но обстоятельства смерти оказались таковы, что Калибан не сомневался, чьих рук это дело.

Выследив непосредственных исполнителей, он сумел вызнать имя заказчика. Но вскоре нашел того мертвым. За века бессмертные неплохо научились прятать концы в воду.

Именно гибель отца, став последней каплей, сподвигла Калибана восстать против зла, против всего того, что творила тайная ложа. И все же страсть по бессмертию не остыла в душе, стала настоящей его манией. Док знал это, понимал ясно, но старательно задвигал свое понимание в самые глухие уголки сознания.

Калибан сколотил команду, собрал вокруг себя группу рисковых парней, обладавших различными профессиональными навыками. К Риверсу и Симмонсу присоединились еще трое: Вильямс, Шортенс и Кидфаст — тоже сослуживцы Калибана по пехотной части. Вгрызаясь в гранит науки в Гарварде и школе Хопкинса, он не растерял боевых друзей и, поддерживая отношения с ними, регулярно обменивался визитами. Однополчане сдружились также и с отцом Калибана, поэтому преступление Девятки обернулось личной бедой и для них. Вот тогда-то и прозвучало предложение Дока о совместном крестовом походе, первым же этапом которого должна была стать месть убийцам отца. А затем…

— Док! Эй, Док! — окликнул Пончо. — Вы что, грезите наяву?

Мигнув, Калибан энергично тряхнул головой.

— Малость замечтался, — признался он.

— Вертолеты уже на подходе! — крикнул снаружи Берни.

Калибан, не мешкая более, выскочил за дверь, за ним остальные. Пончо погонял впереди себя Царндирла, все еще квелого от действия препарата. Торопливо пройдя с полсотни шагов по тропинке, они свернули в глухую чащу. Калибан, пропустив всех вперед, выбрал ель повыше и с проворством молодой гориллы вскарабкался по стволу.

Один из вертолетов уже приземлился на лужайке к северу от дома и высаживал людей с винтовками. Вскоре посадку совершил и второй, побольше — бойцы посыпались из него, как горох из стручка. Затем показался человек с ящиком, оператор, а следом за ним из люка выпорхнула стая крупных ястребов. По команде с пульта птицы разлетелись попарно во все стороны; два ястреба летели как раз в верном направлении. Немедленно оставив свой импровизированный наблюдательный пункт, Док буквально ссыпался с елки.

Тем временем его спутники продолжали торить себе путь сквозь чащу вниз по склону. Коббс с Барбарой аж подпрыгнули от неожиданности, когда Калибан вынырнул перед ними из-за кустов, точно чертик из табакерки.

— Пульт! — потребовал Док без всяких объяснений и, получив от вялого Царндирла желаемое, быстро пробежался по тумблерам. Индикатор питания тревожно замигал красным глазком, но запасных батарей у них с собой не было.

Справа за верхушками елей уже мелькали могучие крылья Вся компания опасливо сгрудилась за одним толстенным стволом, но Док прекрасно понимал, что от зорких глаз ястреба им здесь не укрыться. Надеясь, что прибор по-прежнему настроен на нужную частоту, он подрегулировал две крохотные шкалы под шестидюймовым экраном и направил красную метку в верхней части корпуса в сторону птицы.

Управление животными с помощью пульта требовало серьезного навыка, но Калибан, спустя всего минуту после знакомства со шкалами и рукоятками, обращался с ними куда увереннее, чем выпускник специальных курсов. Впрочем, как создатель теории телеконтроля за поведением животных он обладал определенным преимуществом перед любым иным новичком.

Серый цвет экрана внезапно сменился мелькающей черно-бело-зеленой чересполосицей — видом на весенний лес с высоты птичьего полета. И вот уже в фокусе запрокинутые к небу лица беглецов под елью. Картинка быстро наезжала — обнаружив цель, ястреб упал в крутое пике.

— Займись им, Берни! — скомандовал Док, не отрывая глаз от экрана.

Карабин рявкнул трижды, и как минимум две пули попали точно в мишень, превратив пикирующего ястреба в кучку окровавленных перьев и погасив экран монитора.

Док извлек из кармана свой любимый походный ножик — вещицу со всеми наворотами, какие только возможны, — вывинтил из пульта четыре шурупа и, приподняв панель, пробежал по электронным цепям взглядом. Снова сказался авторский приоритет — мигом обнаружив искомые контакты, Док поменял их местами, вернул крышку на место и скомандовал:

— Быстро вниз, к машинам! Я догоню.

Рокот вертолета грозно нарастал. Проскочив всего лишь несколько кустов, вся компания вновь затаилась под деревом, пережидая новую опасность. Неожиданно другой ястреб, напарник первого, летевший над верхушками елей по соседству, метнулся назад — очевидно, обнаружил на земле тело убитого сородича. Птица парила кругами, пока ее не отогнал вертолет, зависнувший над обозначенной точкой.

— Они уже знают, что мы буквально рядом! — крикнул Пончо.

Калибан не отозвался: был занят — нащупывал очередную цель. Поймав ястреба на нулевую отметку, нажал кнопку — птица, выписывая безумные кренделя, понеслась прочь. Но спустя считанные секунды выровнялась и снова легла на прежний курс.