Эрвин Полле - Четыре жизни. 1. Ученик

• Название: Четыре жизни. 1. Ученик
• Автор: Эрвин Полле
• Жанр: Биографии и Мемуары

Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…

Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g

---

Но «тараканы в голове забегали», пытался осмыслить, что происходит при моих контактах с девушками. Или что-то с организмом не в порядке или любовь — выдумка литераторов. В последних классах школы переключал внимание с одной подруги на другую, разрывая отношения по пустякам. Плюс две неудачные истории на первом курсе. Много позже стало ясно, это был юношеский максималистский поиск настоящей любви.

Второй курс

История взаимоотношений с Зоей получила удивительное продолжение сразу по приезду с летних каникул. Моментально нашлась мне замена. Факультетский друг родом из Приморья Дубовенко Жорж (так в паспорте, позже на работе его звали Георгий Васильевич), узнав о разрыве, начал вытягивать подробности. Особенно удивил и навсегда запомнился вопрос, дрожит ли Зоя при поцелуе. А как иначе? Тогда я ещё не понимал, что с первым поцелуем мне просто повезло.

Томск. 1960 г. Целуется с телёнком Жорж Дубовенко. Задушевная беседа с Вадимом Дзюбачуком.

Жорж учился на два года старше, именно он на первом курсе знакомил меня с комнатой третьекурсниц, в которой произошла тягостная история с Людмилой Данской (кстати, вскоре я ушёл из их коммуны). С Жоржем жили в одной комнате, у нас всё было общее, даже деньги хранили вместе, рубашки по очереди носили. Вместе подрабатывали на хоздоговорных работах, правильней, я ему помогал. Сохранилась фотография, где мы с Жоржем играем в преферанс. Увидев моё нежелание продолжать отношения с Зоей, Жорж дотошно выяснял, насколько далеко зашли наши контакты. Убедившись, что кроме поцелуя ничего не было, Жорж приступил к активным действиям. Забавно наблюдать их отношения, здесь всё было не так, как у меня с Зоей. Жорж, как говорится, ползал перед ней «на цирлах». Она могла демонстративно публично унижать Жоржа, тот терпел. Сокурсники Жоржа посмеивались над такой любовью, тем не менее, они расписались. А наши с Жоржем отношения постепенно охлаждались, хотя моя личная жизнь тоже уверенно двигалась к женитьбе, видимо, нельзя забыть, что кто-то хорошо знакомый целовал раньше твою любимую. Жорж обиделся, что я не пришёл на регистрацию их брака, но не мог я, не мог. Жорж с Зоей работали вместе в Новосибирском академгородке, институте органической химии, в начале 70-х я посылал к ним из Тюмени для консультаций свою аспирантку Валю Нагарёву. У них двое детей. Позже супруги Дубовенко разошлись, Жорж с аспиранткой уехал в Иркутск. Новая семья не удалась. Жорж женился в третий раз, родился сын, наконец, посчитал себя счастливым. Умер в начале 90-х, подробностей не знаю. И было Жоржу чуть-чуть больше 50 лет. Зоя в 2007 г. проживала в Санкт-Петербурге.

2-й курс начался с сельхозработ в деревне Маложирово Асиновского района. Редкий случай, когда химики разных курсов работали вместе. Организована столовая под открытым небом с небольшим навесом над общим столом, повара — свои девушки. Более 70 человек расселено у местных жителей по 2–3 человека. Сопровождающего преподавателя нет, командует студентами факультетское комсомольское бюро.

1962 г. Томск. Однокурсник Эдик Антипенко, свидетель на свадьбе.

1989 г. Магадан. Маэстро эстрадной песни Вадим Козин и Эдик Антипенко.

Несколько воспоминаний. Мы с Димой Дзюбачуком (4-й курс) ездили грузчиками на ЗИС-5. В основном возили зерно, плицами с кучи (комбайн высыпал зерно прямо на землю, изредка подстилался брезент) загружали в кузов, также разгружали в зернохранилище. Оплата — мифические трудодни. Любимая работа перевозка в райцентр Асино льняного семени. Приёмщик семени немедленно платил наличными и шофёру и грузчикам. Мы с Димой получали по 30 рублей и сразу покупали пряники.

Дима учился вместе с Жоржем, переписывались с ним лет 15 после окончания университета. Дима — удивительно специфичный парень. Умный, но какой-то весь не складный. Сокурсниц «строил», любил покомандовать, однако ни с кем конкретно близок не был, даже избегал индивидуальных контактов с девушками. Похоже, Дима «комплексовал» из-за внешности (не нравилась ему своя грудная клетка), по-моему, выглядел нормально. Отличался Дима любовью к классической музыке, собирал пластинки, прижимался к радио при исполнении классики. Можете себе представить: студенческая комната, вечер, все 8 шумных жильцов на месте, Дима пытается слушать музыкальные изыски. В то же время он презирал музыку, которой увлекалась молодёжь конца 50-х, начала 60-х (рок, твист, Битлз), демонстративно не танцевал. Дима — один из «чудиков» химфака. Люди, знавшие Диму, не обижались на резкость его высказываний, зачастую в грубой форме.

Однажды Дима заставил хвататься за животы весь факультет. Дело было так. Дима в лаборатории дипломников (здесь же работают несколько сокурсниц) выполнял под вытяжкой какой-то эксперимент. Услышав, что открывается в лабораторию дверь, Дима не поворачиваясь: «Сука Троекуровская, закрой дверь!». Дверь закрылась снаружи, грохнул хохот. Оказывается, заходил доцент Иван Михайлович Бортовой, дипломный руководитель Димы.

Какой-то период Дима опекал меня и прикрывал от внимания назойливых старшекурсниц. Зная, что я собираю марки, Дима подарил набор старинных монет (сотни 2, не меньше), которые позже я бездарно растранжирил. С Димой я вёл изредка доверительные разговоры, в том числе касающиеся взаимодействия полов. Как-то задал я Диме вопрос, мучавший меня. Могут ли здоровые мужчина и женщина лежать в одной постели и не иметь половых контактов? Дима задумался, ответил «не знаю». Вспоминаешь себя в 18–19 лет и думаешь, до чего же мы были сексуально безграмотны, как много жизненных радостей от этого потеряли. Невозможно было что-нибудь прочитать, написанное специалистами об интимных отношениях мужчины и женщины. Напомню, в конце 50-х начиналась оттепель политическая, до сексуальной ещё несколько десятилетий. В 70-е Дима работал учителем сельской школы в Тюменской области. Как у него сложилась (и сложилась ли) семейная жизнь, я не знаю.

Вернусь в Маложирово. Однажды наш водитель подрядился привезти напиленные дрова из леса. Естественно, мы с ним. Нагрузили, разгрузили. Хозяин расплачивался, как принято, угощением. Стол: четверть мутного самогона, свежая варёная картошка и недозрелые жёлто-зелёные помидоры. Отказаться нельзя, не поймут, да и есть хотим. Мы с Димой не злоупотребляли алкоголем, самогон вообще не пробовали, поэтому после двух гранёных стаканов стало «весело».

Покинули гостеприимный стол, водителя с хозяином и их подошедшими друзьями, и тихо-тихо (так нам казалось) в кромешной темноте отправились на свою квартиру. Самогон, полузелёные помидоры и неумение пить — адская смесь, нас с Димой так полоскало около хозяйского курятника, что петух шумно, явно раньше своего времени, выражал недовольство.

В деревне что-то скрыть невозможно, на следующий день грандиозный скандал, внеочередное заседание комсомольского бюро, голова трещит с похмелья, а тут воспитание. Особенно активны девушки, в первую очередь секретарь бюро Головенко (я же её зам).

Прошло почти полвека, однако хорошо помню противный вкус маложировского самогона и его неприятные последствия.

Сентябрь 1960 г. Томская область, деревня Старокусково.

В Маложирово мы прилично заработали по тем временам и меркам. Рублей по 700 нам выдали на руки, то есть по 3 стипендии (обычно при расчёте все трудодни списывались на питание и проживание, временами, студенты ещё и оставались должными). По приезду в Томск регулярно посещали пельменную (сейчас «Бистро», рядом с ЦУМом) и «потребляли» ликёры стаканами. Бррр! В среде ребят, с которыми я общался, не пили водку, только вино, причём креплённое. Как-то помню, выкинули в окно несколько бутылок сухого «Напореулли». Кто её пьёт, такую кислятину? «Товарищи не понимали!» Интересно, факультетские девушки предпочитали водку.

На втором курсе мне общежитие не дали, окольными путями удалось попасть на раскладушку в комнату к ребятам 4-го курса, прожил с ними (Жорж, Дима, Горощенко, Ерошкин, Калинов…) 2 года. Выбран старостой, причём не по признаку какой-то повышенной хозяйственности, а чтобы легче было отбрыкиваться при неурядицах и претензиях (комната 4-го курса, а староста с 2-го, да и тот на птичьих правах). Университетский студсовет строго проверял чистоту, помню, как здоровые мужики под кроватями на чемоданах искали пыль (через десяток лет зашёл в мужскую комнату студенческого общежития Тюменского индустриального института и ужаснулся…). В комнате существовал специфический порядок дежурства: дежуришь до тех пор, пока не вымыл пол. Один две недели дежурит, подметая грязь, а другой два дня.

1961 г. Томск, Томская область.