Питер Бискинд - Беспечные ездоки, бешеные быки

• Название: Беспечные ездоки, бешеные быки
• Автор: Питер Бискинд
• Издательство: АСТ, Харвест
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-044733-6, 978-985-16-2169-5

В 1969 году малобюджетный байкерский фильм «Беспечный ездок» потряс Голливуд невероятным прокатным успехом и возвестил о начале новой эры. Это было время, когда молодые и талантливые режиссеры Скорсезе, Коппола и Спилберг вместе с новым поколением актеров, среди которых Де Ниро, Пачино и Николсон, стали влиятельными фигурами в кинематографе и создали современную киноклассику. Основанная на сотнях интервью самих режиссеров, продюсеров, звездных актеров, их агентов, сценаристов, руководителей студий, жен и экс-жен, эта книга — исчерпывающий и откровенный рассказ о последнем «золотом веке» Голливуда.

---

Коппола продолжал очаровывать молодёжь, собравшуюся вокруг него. Как-то Мёрч микшировал звук ленты «Люди дождя» на новом германском оборудовании. Что-то не заладилось с пультом и, когда вся группа собралась вокруг, недоумённо почёсывая затылки, Фрэнсис сказал: «Уверен, полетел конденсатор, дайте паяльник». К удивлению Мёрча, Коппола подлез под аппарат, какой-то конденсатор вынул, а вместо него припаял новый. Вспоминает Мёрч: «Фрэнсис не предложил вызвать мастера. Остаётся только удивляться и восхищаться, как сценарист, продюсер и режиссёр мог разобраться в том, где неисправность, да ещё и устранить её. А я — звукооператор — сделать этого не сумел».

Фрэнсис серьёзно влиял на Лукаса, не уставал повторять, что он гений, чем способствовал укреплению его самомнения. Вот комментарий Марши Лукас: «Джордж не был сценаристом, это Фрэнсис заставил его писать. Он говорил: «Хочешь стать режиссёром, научись писать». Он чуть ли не наручниками приковывал Джорджа к письменному столу». Фрэнсис постоянно натаскивал Лукаса, показывал, как следует разговаривать с актёрами. Но скоро выяснилось, что представления друзей о новой компании не совпадали. Если Фрэнсис хотел создать контркультурную «Метро-Голдвин-Мейер», то Джордж довольствовался бы наличием крыши над головой, где вместе с друзьями мог реализовать знания, полученные в университете Южной Калифорнии. Столь серьёзное расхождение во взглядах приводило к трениям. «Моя жизнь — контрреакция на жизнь Фрэнсиса, — объяснял Лукас. — Я его противоположность». Коппола был большой и грузный, Лукас — невысокого роста и худощавый. Фрэнсис — эмоционален, Джордж — сдержан. Фрэнсис мог вести себя безрассудно, Джордж всегда проявлял осторожность. Фрэнсис был чересчур сговорчив, Джордж же мог яростно отстаивать свою точку зрения. Если Фрэнсис часто перепоручал что-то коллегам, то у Лукаса был пунктик — всё контролировать самому. Сценарий, съёмку, режиссуру, продюсирование, монтаж — всё. Неважно, как мало денег было у Фрэнсиса, он вёл себя так, словно их у него куры не клюют. У Джорджа всё наоборот — сколько бы денег ни было, он выглядел как нищий. Махнув на Лукаса рукой, Коппола назвал его «семидесятилетним ребёнком». А вот оценка Джорджа: «Все режиссёры самолюбивы и ранимы. Но среди всех, кого я знаю, Фрэнсис — самый самолюбивый и ранимый человек». И, тем не менее, Фрэнсис, наверное, стал в жизни застенчивого и малоприспособленного к жизни Лукаса лучшим другом.

* * *

Получив телеграмму, Кэлли перезвонил Копполе, чтобы выяснить, на что тот намекал. Режиссер рассказал, что собрал под крылом новой компании талантливых выпускников университета Южной Калифорнии и Калифорнийского университета Лос-Анджелеса. Главным образом он нахваливал Лукаса, «настоящий талантище», особенно напирая на будущий фильм «ТНХ:1138», художественную картину на основе студенческой короткометражки молодого режиссёра, деньги на постановку которой, Фрэнсис клятвенно обещал раздобыть.

«Джордж был для меня как младший брат, — рассказывает Коппола. — Я любил его. Куда я, туда и он». Итак, Коппола сумел убедить Кэлли дать ему 300 тысяч долларов на создание около десятка киносценариев, «пакетных», как он их называл, среди которых значился его собственный к фильму «Разговор» и работы приятелей по киношколе — Уилларда Хайка, Кэрролл Баллард, Мэтью Роббинса, Хала Барвуда и других. Он добился от Кэлли поддержки «ТНХ» и выделения ещё 300 тысяч на стартовую раскрутку «Калейдоскопа». Кроме того, под сурдинку, он включил в свой «пакет» и «Апокалипсис сегодня», сценарий Джона Милиуса, с которым Коппола даже не был знаком. Драматургу сообщил о судьбе картины Лукас, назначенный её режиссёром. Коппола заверил компанию «Уорнер», что берёт на себя всю полноту ответственности за финансы, обещал, что станет связующим звеном между студией и «малышами», которые не будут общаться с представителями компании самостоятельно, потому что доверяют своему «папочке и старшему братику».

Приглядывать за Копполой от «Уорнер бразерс» приставили Барри Бекермана. Правда, личное обаяние режиссёра было столь велико, что тот вскоре переметнулся к противнику. «Фрэнсис на всех нас действовал магнетически, — вспоминает несостоявшаяся «нянька». — Скажи он мне тогда: «Иди и зарежь Эшли», я бы, пожалуй, так и сделал». Без сомнения, одну вещь Коппала усвоил блестяще — то, как тратить деньги. Продолжает Бекерман: «Жить по средствам — большого ума не надо», стало крылатым выражением Фрэнсиса».

Коппола объявил компании «Уорнер», что намерен ставить авторские фильмы, как Феллини и Антониони. Он представил сценарий, основанный на собственной биографии, но компания не прониклась. «Если откровенно, вышел детский лепет, скучища, — делился впечатлениями читавший материал начальник. — Антониони и в помине не было, ну от силы — Энтони Куин. Создавалось впечатление, что и ему самому было не очень интересно ставить фильм о собственной персоне. Режиссёр он был прекрасный, но на творческую индивидуальность явно не тянул».

Мечтами жив не будешь, и «Калейдоскопу» приходилось отстаивать своё право на существование. Незадолго до начала эксперимента произошла неприятность — со студии исчезло оборудование. Часто компании не удавалось вовремя выдать зарплату. Видя досаду и разочарование Копполы, кое-кто из сотрудников попытался организовать профсоюз. Поддержки режиссёра это не вызвало. «Работать на Фрэнсиса — это не сахар, если, конечно, вас не устраивала оплата или условия труда, — замечает Дебора Файн, в прошлом заведующая библиотекой «Калейдоскопа». — А вокруг ходили миллионы, которые бы землю целовали в благодарность за возможность работать с ним без всякой оплаты».

* * *

Олтмен слонялся по офису Литто, когда тот со словами «Прочти, написано так, что тебе понравится», вручил ему сценарий. Это был «М.Э.Ш.» драматурга Ринга Ларднера-младшего, который только начал выбираться из заточения, обеспеченного ему присутствием в «чёрном списке». Литто уловил сходство между настроением материала и излюбленной манерой Олтмена-режиссера Через пару дней Олтмен перезвонил и сказал:

— Отличная вещь. Ты сможешь устроить сценарий под меня?

— Не уверен, возможно, что нет.

Студия «Фокс» придерживалась старых канонов, как и раньше работая с продюсерами. У Инго Преминджера был контракт, и Ричард Занук дал добро на его работу над фильмом. Уже не один режиссёр, включая Фридкина, сценарий отклонил. Литто показал Преминджеру кое-что из работ Олтмена. Тому понравилось, и он решил рискнуть. Литто добился контракта, по которому они получали 125 тысяч и 5% от проката. Но когда руководство «Фокс» услышало имя Олтмена, восторга не было. Его ещё помнили, причём это была отнюдь не добрая память. Лет десять назад режиссёр ставил на студии телешоу и залил все помещения кипятком. Один из чиновников выразил общее мнение: «Этот контракт — потенциальная проблема для компании». Текущими делами у Занука занимался Оуэн Маклин, тёртый калач. Он и позвонил Литто:

— Джордж, мне тут сообщили, что Инго, не согласовав вопрос с нами, заключил контракт с Бобом Олтменом. Мы не можем утвердить это решение, потому что…

— Я знаю, Оуэн, только то, что подписал контракт, — перебил его Литто. — Я лишь скромный агент. Скажи, что хотел, а я передам моему клиенту.

— Ну, ты и дерьмо, Джордж. Хорошо, вот мои условия — 75 тысяч наличными и ни цента больше, соглашайся или проваливай И не вздумай приходить торговаться, больше за картину он не получит.

Литто позвонил Преминджеру и сказал:

— Маклин провоцирует меня, он не хочет, чтобы картину ставил Боб.

— Что намерен делать, Джордж? — поинтересовался продюсер.

— Думаю, соглашусь на его условия, а если картина получится, с твоей помощью выправлю всё, как уговорились прежде.

Теперь Литто связался с Олтменом и передал ему условия компании. Режиссёр негодовал, но Литто нашёл нужные слова:

— Боб, ты хочешь их «сделать»?

— С удовольствием.

— Тогда соглашайся. Поставишь классный фильм, а на следующей картине разбогатеешь, обещаю.

Олтмен молча согласился. И если и не разбогател, благодаря деятельности своего агента, то, по крайней мере, стал гораздо ближе к решению поставленной задачи. Кроме того, Литто удалось отговорить Роберта от навязчивой идеи зачем-то прострелить себе ногу.

Так или иначе, Олтмен контракт подписал. Однако шеф отдела материально-технического обеспечения Льюис Мерман, по прозвищу «Док», вознамерился указать «мастеру» на его истинное место и сказал: «Ему нас не задавить». Несмотря на повальное присутствие во главе компаний режиссёров «нового» Голливуда, среднее руководящее звено, начальники отделов и цехов — операторского, осветительного, монтажного, звукорежиссёрского и т.д. — были ветераны, то есть люди, привыкшие работать по старинке. Они настаивали на том, чтобы фильмы ставились как раньше — на студийном оборудовании, пусть и допотопном, с привлечением съёмочных групп, входивших в профсоюз. Увещевания вроде тех, что снимать можно дешевле и быстрее, если привлекать небольшие коллективы, в том числе из местных специалистов, и использовать более лёгкое переносное оборудование, не действовали. Да и зачем им было рубить сук, на котором они просидели всю свою жизнь. Хоппер был прав, когда говорил, что фильмы, стоившие меньше миллиона, подрывали систему. В припадке гнева Олтмен нацарапал на листе бумаги — «Роберт Олтмен не будет ставить «М.Э.Ш.». Транспарант был повешен на стене ванной комнаты. Как-то ночью Кэтрин позвонила Литто домой в Бенедикт-Каньон: