Алексей Крученых - Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера

• Название: Стихотворения. Поэмы. Романы. Опера
• Автор: Алексей Крученых
• Издательство: Академический проект
• Жанр: Поэзия
• Год: 2001
• ISBN: 5-7331-0223-3

«Бука русской литературы», «футуристический иезуит слова», Алексей Крученых — одна из ключевых фигур и, пожалуй, самый последовательный в своих радикальных устремлениях деятель русского авангарда.

В настоящее издание включены произведения А.Е. Крученых, опубликованные автором в персональных и коллективных сборниках, а также в периодических изданиях в период с 1910 по 1930 г. Всего в издание вошло 365 текстов. Издание состоит из четырех разделов: «Стихотворения», «Поэмы», «Романы», текст оперы «Победа над солнцем». Большинство текстов, опубликованных в малотиражных или труднодоступных изданиях, впервые переиздается после первой (и в большинстве случаев единственной) публикации.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

Ирониада (1930)*

Вступление

У тебя огромное сердце
 как у молодого красноармейца
Тот прав,
  кто Республику хранит,
иначе всех заплюет
  господь бог, старик.
Слушай, слушай меня,
    Ирита!
Скоро рассыпятся все
  горделивые враги.
Как трунящий негр
    на троне,
одевший шапку Мономаха, —
это будет также
  невероятно!

30-ть пластинок[72]

Шашни шелковых ресниц
и пуховки платья,
шепот в маску о Чеките —
стоит раздувать-ли?
Рассыпа́лся по́-столу ма-джонг,
прыгал выстрелом пинг-понк,
млел, хрипел,
  флюсом надувался патефон,
 и ворча, врывался трубкой телефон
  О, Ирина! В стопку страсти
  шёлок/(шепот) нежности пролей.
  С небосвода негры слазьте
  Умоляйте:
    — О, Чекита!
    Не сбривай бровей!.. —

«Огненные шары прыгали…»

Огненные шары прыгали
  по бесконечным соснам
Под свист фонарей
  в вечерней раме
вылезли из орбит ее глаза
  прозрачные планетарные.
Отчего? Что они увидели?
В корчах извивающуюся войну?
В углу черного злейшего паука
  — имя ему Каркурт —
или старую страшную книгу,
где на полях накапано: КАПУТ!
Каюк тебе, молодая Чекита,
если не ляжешь спать в полночь!
Схватят тебя врачи пинцетами
и потащут на сияющее ложе.
Там, под тысячесвечовыми иголками,
  белохалатники
   станут сердце твое
    выскребывать
  по чайной ложечке.
— Нет, это невозможно!
    Не-воз-мож-но!.. —
Не остывают
    твои стоны
опустошенные…

Утро, бессовестно раннее…

Купальная Ирина
посиди на вышитом камне
в вылизанном солнцем океане,
я буду замертво смотреть,
отравляться твоими
в синеву просверленными глазами
 Какая огромная снедь
  пе-ре-ли-ва-ет-ся
   этими
    спасательными кругами!..

«Жизнь начинается так…»*

Жизнь начинается так:
делается выжным каждый пустяк!
Жизнь только начинается —
и никакого упадочничества!
Ирина! Для больной
мы принесли по одинаковой
коробке пирожных,
а сами стали грызть сырые лимоны
Нас покорил Велимир Грозный,
мы жизнь и ночи растрачиваем,
перегоняя в стихи гормоны.
Мы знаем прекрасное средство самозащиты —
 неповторяемые имена.
На нас одинаково
    в рупор
  курчавым криком
  негритянка фырчит,
  тоской любовною
  разлукой,
    разъярена.
У нас обоих жизнь пересыщена
  — без спирту! —
до крышки и до дна!
на двух одна
    загримированная мыслища
Она осуществится
    в провальный час,
    когда враг
    будет подытоживать
своей доходности числа,
позабыв попрощаться
с такакерками и детишками…

Разматывание имени

I. Взрыв. Зачало.

Март взыграл, вода пробита,
Смесь сучков, камней, бензина,
и бегут, как воры, прытко,
и гудят ручьи: «Иди, Ирина,
  Ириада, Эронитка!»

II. Продолжень

Я понюхал —
слаще йода
голос твой
сквозь камни бродит,
и ласкает сонный рот
жгучей каплей Ириод
Хлещет в дождь
  и уши моет
твой весенний
 жизнедарный
  Иризоид!

III. Тюлевая лень

Солнце млело
 на булыжную постель,
у киосков
 выздоравливал апрель,
но тебя не видно
    Ириэль,
и тоска серей,
 чем на асфальте тень
Я под вечер,
  весь в колючках,
Ирианствую,
    как зверь!..

IV. Продолже́нь

Ириэнтация моя плоха —
ты не пришла в кряхтящий МХАТ.
Куда деваться, Эриэта?
Жизнь без тебя — из падали котлета!

V. Пр.

И клянусь земли прорывом,
золотым и страшным блюдом,
отомщу я лучшей головою
за измену Ириуды!..

VI. И пр. И пр.

Не в открытом бою
  мужей Аришки перебью, —
в темном перешейке
по-пе-ре-ку-сы-ваю
    шейки!

VII. Сальдо

У грозные вздохи — ВЗДОР!
Сдохли африканские страсти,
разбиты о бетонные дамбы!
Только додергиваются
    — для Ириты —
    на эстраде,
в кастрюли вопя,
  кривые джаз-БАНДЫ!..

«Нежность, как опьянение…»

Нежность, как опьянение,
   накапливается
совершенно незаметными глотками —
ты танцуешь, смеешься,
не видя закиданного
  цветами капкана,
и вдруг —
   опрокидывается сразу
  Всё замутилось…
Милый друг,
  подай
для сти-хо-из-вер-же-ний
  побольше вазу!
Ирина!
   Грохот гор.
  Итак, свершилось!
Я отравился твоими
  половодными глазами
  больше,
чем пропыленный негр
  карболкой и коньяком.
  Долой бурду!
Беру распахнутыми руками
   бью бутылку о камень —
      довольно!
Мне не нужно больше винище лакать,
 когда вижу
   Ирита машет
 глазищ своих
синими/(туманными) островами!..

Ожгу, берегись!

 — Полундра, сам лечу! —
Закричал матрос, падая с марсу
 Так я в ночи́
 зажигаю стихов своих
     транспорт…

Эскизы портрета Ирины

I

Русская полячка
ты чуть-чуть иностранка.
Носик — чуть вздернут,
волосы — спокойные волны,
глаз величавый.
Китайское вышитое платье —
черное с красным шифоном —
в бурю маячит пластрон!..

II

Ты не модная злая львица,
не прогнившая волосатая ВАМП.
ты —
 отчаянная путешественница,
исследовательница странных троп

III

У «Ирины — разрой берега»
синий ирис бегущих глаз,
проле́ск, ручей, апрель, весна,
и пятый май —
хозяйки капусту рассаживают.

IV

У тебя не улыбка, а смех —
снежнейший ряд зубов.
Глаза — вертящиеся нервы,
солнце под пароходной волной.
 А твой характер?
— Зачем нам ездить в Африку! —
пружинится, очаровательный!
Как тяжко
  после тебя встречаться
с людьми,
   у которых не лица,
   и не трактор,
   а пасмурное
    мусорное ведро
Их торжество
  сенсационный обоз!..

Ирина больна*

I

Белокура кругла
  нежная Иринка, —
а в горлышке — ранка.
Руки натянуты, как струнки,
любит она безупречные танцы,
а в сердце — бизюминка.
Засыпает замертво
 в тяжелом лесу —
Жизнь ее
 странно складывается…

II