Дженнифер Рардин - Пуля на закуску

• Название: Пуля на закуску
• Автор: Дженнифер Рардин
• Издательство: АСТ, Астрель, ВКТ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-066826-7, 978-5-271-34147-2, 978-5-226-04109-9

На этот раз цель Жасмин и Вайля — легендарный Колдун, великий чернокнижник, зовущий себя сыном древнеиранского бога Тьмы Ангро-Манью. По его вине за последние десять лет погибло больше американских солдат и их союзников, чем в официально признанных вооруженных конфликтах. Более того — его последователь стал «кротом» в группе спецназа. Колдуна необходимо убрать как можно скорее. Но сделать это будет очень и очень нелегко. Ведь он обладает огромной силой — силой, позволяющей воскрешать мертвецов. И даже если его убить — какова гарантия, что завтра он не воскреснет?..

---

Врет. По меньшей мере по паре баксов он слупил со всех.

— А, да, компенсация, — ответил Вайль. — Я сейчас вернусь.

И он вышел из кухни. Чуть ли не вприпрыжку. Убедившись, что он уже не услышит, Коул зашептал:

— Вайль и жизнерадостность не сочетаются. Что-то мне жутковато.

Да и мне невесело. Потому что причины этой жизнерадостности не те.

Я поняла, что я-то хотела бы видеть ямочки на этих щеках. И глаза чтобы всегда были карие. Мне нравилось, когда он вертит тростью, будто дирижирует по-настоящему великим оркестром. И все это исчезнет, как только Зарса ему скажет, что не может увидеть Ханци и Баду, как не смогла Кассандра.

— Смотри там в оба, — напутствовала я его. — Есть одна причина, по которой все это подозрительно.

— Кстати о причинах. Мне с тобой нужно поговорить.

— О'кей. — Я ждала этого. И надо было разобраться с этим раньше, потому что сейчас, наедине со мной, он снял всю свою защиту, и в глазах его было страдание. — Что такое? — спросила я по-дружески.

Он шагнул ближе, пристально посмотрел мне в глаза. Миллисекунду поколебался — и прыгнул.

— Кажется, я в тебя влюбился.

О нет!

— Коул…

— Я знаю, что ты чувствуешь. В смысле, про меня и про него. Я только хотел, чтобы ты знала — у нас все может быть хорошо. Может быть жизнь, дети, поездки в отпуск. По воскресеньям я тебе буду подавать завтрак в постель. — Он улыбнулся своей фирменной улыбкой «я же для тебя неотразим». — А потом я тебе могу приготовить чего-нибудь поесть.

— Я…

— Нет, ты мне одно обещай: что ты не выберешь его, не подумав для начала всерьез обо мне.

Я не знала, что на это ответить, потому что в глубине души я вроде как уже все решила. И еще я очень хорошо понимала, что сейчас не лучшее время орать: «Кретин, так все было хорошо! У меня в этом мире ну максимум было трое друзей, и ты вот так все перемешал! Ты, популярнейший мужик всех пяти континентов, мог бы сделать нам одолжение и втюриться в любую из сотен баб, что за тобой в очередь выстроились. Но нет, ты должен мне тащить свои признания. И теперь будет одна сплошная неловкость и натянутость. Ну и дурак же ты!»

А еще более привлекательным казался вариант двинуть его в брюхо и убежать в ночь, хихикая. Однако он со своей ментальностью восьмилетнего мальчишки сочтет это за признак нежных чувств, и я не успею глазом моргнуть, как мы будем помолвлены. Так что я раскрыла рот, надеясь, что оттуда выскочит что-нибудь разумное — и тут же его захлопнула, потому что в кухне появился Вайль, и его вид загнал тревоги по поводу Коула куда-то на задний двор сознания. Он глянул на меня и тут же забыл о моем существовании, и этот жест подействовал как машина времени, перенесшая меня назад, в отрочество.

Мне было четырнадцать, и только что меня бросил Эллис Бреннер. Мне предстояло сорвать все обложки с тетрадей, чтобы не глядеть на затейливо прорисованные надписи «Жасмин Элейн Бреннер», «Миссис Жасмин Бреннер», «Жасмин и Эллис Бреннер». Я сумела не рассыпаться, пока дошла от школы домой — и там сорвалась. Сейчас я видела себя глазами своей матери, стоящей в дверях моей комнаты и глядящей на девчонку, распластавшуюся по синему покрывалу кровати в нашей общей с Эви комнате. Дитя истерически рыдает и прижимает к груди плюшевого мишку Пуговицу.

«Что с тобой стряслось?» — спросила мама, не отходя от дверей, как часовой, которого могут расстрелять за то, что оставил пост.

Я не сразу смогла ответить. Как будто, пока я не сказала этого вслух, оно еще как бы и не произошло. А скажешь — случится, и будет еще больнее, и от этого я заревела пуще.

«Э… Э… Эллис меня бро-о-осил!» — завыла я наконец. Свернулась в клубочек вокруг Пуговицы, будто это он был обиженной девочкой, которую мне утешать и успокаивать. Как не хватало мне маминых рук! Впрочем, я знала, что рассчитывать на такое утешение не приходится — мы не обнимались. Даже когда были рады друг другу — чего уже очень давно не случалось.

«Эллис — это кто?» — спросила она.

Я аж реветь перестала — так взрыв гасит пожар нефтяного фонтана. Села в кровати, вытерла глаза и нос подолом рубашки.

«Как ты можешь не знать? Я же последний месяц только о нем и говорила каждую минуту! Он мой, черт побери, бойфренд!»

«Выбирайте выражения, барышня!»

«Вон из моей комнаты!» — заверещала я.

Закатив глаза, она отступила в гостиную.

«На сцену тебе с такими фокусами», — успела она сказать, и я захлопнула дверь прямо у нее перед носом.

Почти весь вечер я рыдала, и Эви помогала мне и утешала меня. Но я ей так и не сказала, что было хуже всего: я поняла, что матери на нас просто наплевать.

Безразличие. Именно оно задало мне вопрос: «Эллис — это кто?» И именно его увидела я сейчас на лице Вайля, когда он не мог не понять, что я узлами завязываюсь после разговора с Коулом. Что меня расстроило его, Вайля, намерение говорить с Зарсой. И я знала, что подойди я сейчас к нему и скажи: «Вайль, ты мне нужен, останься, прошу тебя», — он не останется. Я стала для него лишней — какой всю жизнь была для матери.

Ладно, там я ничего не могла поделать. Но черт меня побери, если Вайлю это сойдет с рук!

Глава тринадцатая

Я честно думала, что уже не паду ниже, чем в тот день, когда рассекала по Корпус-Кристи на мопеде. Видимо, я ошибалась.

— Докатилась, — бурчала я про себя, притаившись на крыше лавки Сохейля Анвари, где на втором этаже жил он сам. — Подглядываю из-за угла.

Я уже полчаса пыталась оправдать в собственных глазах, что потащилась за Вайлем к магазину Анвари. «Он со мной обошелся по-свински, — говорила я себе. — И как только он выйдет, я его за волосья, за волосья, аж пока не завизжит, прося пощады».

Но трудно себе врать, когда ничего тебя не отвлекает и понимаешь сама, насколько у тебя крыша поехала. Я пристроилась за Коулом и Вайлем с той мыслью, что после гадания я их перехвачу и устрою скандал. Силой верну в глаза Вайля прежний интерес к Жас Паркс.

А сейчас, сидя на крыше, я понимала, что у меня просто от ревности крыша поехала — простите за каламбур. Самым сильным моим побуждением сейчас было пробить потолок и врезать Зарсе по зубам за то, что подала Вайлю надежду, а потом заманила к себе в салон, чтобы там развеять его мечты. Что еще хуже, я прямо сейчас видела, как она его терзает, потому что у нее участок крыши застеклен. И это меня просто бесило. Они чего, в «хоум-депо» съездили, когда выяснили, что Зарсе света не хватает пытать клиентов? Это в Тегеране-то? Ой, я вас умоляю.

Вайль перенес это стоически — но он такой. Накачай его свинцом и обвини в похищении Папы Римского — Вайль и глазом не моргнет. А вот Коулу нужно было побыстрей отсюда выбраться и закатиться куда-нибудь на всю ночь, затарившись миской жвачки. Он уже сжевал в клочья три зубочистки и дожевывал четвертую. Зарса водила пальцем по ладони Вайля, что-то приговаривая, и Коул аж подскакивал на стуле, переводя.

— Ну, с меня хватит, — сказала я в восьмой раз. — Сейчас войду.

Но под каким предлогом? Ничего не приходило в голову такого, что не обрушило бы на мою голову гнев экстрасенсорно-неудовлетворенного вампира. Надо было перед выходом у Кассандры попросить что-нибудь придумать. Она наверняка хорошо понимала его теперешнее состояние.

Как только Коул и Вайль вышли, я бросилась в женскую спальню, где Кассандра буквально силой усадила меня на стул — так ей нужно было мое внимание.

— Слушай! — потребовала она. — Вайлю грозит опасность.

Я попыталась вскочить:

— Сборщики? У тебя было видение?

— Нет. — Она снова меня толкнула на стул, и тут я поняла, насколько серьезно дело, раз Кассандра забыла, что меня лучше не толкать. — Вайль разумный и трезвый вампир — пока дело не коснется его сыновей. Тогда его не заставишь слушать ничего, чего он не хочет слышать. Ты понимаешь?

— Он одержим?

Кассандра присела возле моего колена. Бергман на кровати распаковывал свои инструменты и делал вид, что не слушает. Я на самом деле даже хотела, чтобы он весь обратился в слух. Иногда он бывает так же туп, как Вайль.

— Обещай мне, что никогда не повторишь то, что я сейчас скажу.

Я припомнила, что говорил насчет обещаний Вайль. Посмотрела на Бергмана, приподняла брови. Он кивнул.

— Обещаю.

Она обернулась через плечо.

— Я тоже, — сказал Бергман.

Она цеплялась за мою одежду, чуть ли не выпрашивая у меня обещание. Сейчас, получив его, она уронила руки на колени и заговорила:

— Больше двухсот лет многие из моих Сестер искали сыновей Вайля;

— Значит, он не преувеличил? — спросила я. — И они действительно перевоплотились?

— Да. Некоторые из нас видели возможность встречи этих троих, но все видения кончались катастрофой. Вайль не готов соединиться с сыновьями. Их гибель иммобилизовала его в некотором жизненно важном смысле, и он это допустил. Пока он с этим не справится, любая их встреча приведет к смерти всех троих.