Синклер Льюис - Элмер Гентри

• Название: Элмер Гентри
• Автор: Синклер Льюис
• Жанр: Юмористическая проза

Коммивояжер Элмер Гентри — привлекательный мужчина и безнравственный авантюрист. Случайно попав на собрание верующих, и уловив, что под вывеской церкви можно неплохо подзаработать, Гентри тут же обращается в евангелиста. Объединив усилия с сестрой Шэрон Фолконер, он «выдает» страстные изгоняющие дьявола проповеди, которые приносят ему известность и благосостояние. Но когда появляется его бывшая подружка, Гентри приходится противостоять демонам иного свойства и, казалось бы, давно похороненные тайны превращают его «святую» жизнь в истинный Ад на Земле.

(Синклер Льюис, по признанию Хайнлайна, единственный из нефантастов, кому он обязан опытом. «Тщательно разработанный, продуманный, подробный, живущий своей жизнью мир, который не всегда выписывается в произведении, но позволяет героям жить совершенно естественно, — этому его научили книги Льюиса...» — А.Корженевский.)

---

В субботу утром среди церковных объявлений в зенитских газетах появилось сообщение о первой проповеди Элмера, напечатанное на двух столбцах. Тема звучала многообещающе: «Может ли приезжий найти в Зените притоны порока?»

Да, может, и без всякого труда, — заявил Элмер в своей проповеди. Он сказал это перед аудиторией в четыреста человек, если не больше, хотя обычно на утренних богослужениях набиралось не более сотни.

Он сам новый человек в Зените, и вот он пошел по городу и был «потрясен — нет, ошеломлен, охвачен ужасом», на каждом шагу сталкиваясь с пороком — и каким заманчивым, привлекательным пороком! Он обследовал Браунс-Айленд, шумный пляж, танцевальную площадку, ресторан в южной части Зенита; он обнаружил, что мужчины и женщины купаются вместе! Он живописно изобразил женские ножки, описал двух милых молоденьких женщин, которые к нему привязались на улице. Он рассказал про официанта из ресторана Брауна, который хоть и отрицал, что в ресторане продают спиртные напитки, был готов сообщить ему, где их можно достать и где найти ночной игорный дом. «Играют в покер и при этом на деньги, понятно?» — пояснил Элмер.

На Вашингтон-авеню, в северной части города, он обнаружил два кинотеатра, в которых «гнусные и размалеванные поставщики зловонного порока» — Элмер имел в виду киноактеров — танцевали на экране с двусмысленными телодвижениями, при виде которых щеки всякой приличной женщины покрылись бы краской стыда, и где все те же поставщики распивали напитки, которые, как он понял, представляли собою не что иное, как смертоносные коктейли. На обратном пути в гостиницу после посещения этих кинотеатров к нему прямо на ярко освещенной улице пристали три особы легкого поведения. Праздношатающиеся гуляки (к которым ему, по-видимому, легко удалось войти в доверие) рассказывали о тайных кабачках, торговцах наркотиками, притонах изощреннейшего разврата.

— Вот, — восклицал Элмер, — что может какой-нибудь приезжий найти в нашем — отныне и моем горячо любимом городе! Но может ли он столь же легко найти добродетель, а? Может ли, скажите мне? Или же он найдет лишь покладистых прихожан, которые прохлаждаются в свое удовольствие в то время, как справедливый господь угрожает граду сему огнем и всепожирающей серой, что уничтожили Содом и Гоморру в их гордыне и скверне! Братья! С помощью всесильного бога создадим же здесь, в этой церкви, оплот добродетели, которого ни один чужой не сможет не заметить! Мы ленивы. В нас не горит праведный огонь благочестия. На колени же, о нерадивые христиане, и молитесь, чтобы бог простил вас и помог создать братство ревностных, бодрых, пламенных последователей каждой заповеди господа бога нашего!

Газеты напечатали проповедь почти целиком… Так уж случилось, что в церкви присутствовали репортеры; Элмер (тоже по чистой случайности) зашел в субботу в «Адвокат-таймс», случайно вспомнил, что встречался с репортером «Адвоката» Биллом Кингдомом в Спарте и совершенно случайно, просто желая помочь доброму старому Биллу подработать деньжат, сообщил ему, что в это воскресенье в его церкви произойдет нечто весьма интересное.

В следующую субботу Элмер дал такое объявление:

«ПРАВДА ЛИ ЭТО, ЧТО РЯДОМ С НАМИ

ШНЫРЯЕТ НАСТОЯЩИЙ ДЬЯВОЛ

С РОГАМИ И КОПЫТАМИ?»

В воскресенье в церкви собралось уже восемьсот человек. А через два месяца Элмер — все более уверенно и эффектно — выступал с проповедями перед аудиторией более многочисленной, чем в любой другой церкви Зенита, не считая, быть может, четырех или пяти.

Но его коллеги-священники, а в особенности раздосадованные собратья-методисты брюзжали скептически: «Ах, просто новая сенсация. Его хватит ненадолго. Ни образования, ни закалки… Да и потом Старый город разваливается на глазах…»

IV

Клео и Элмер подыскали в Старом городе красивый старинный дом, и дешево (район был неважный). Элмер намекнул жене, что если он сам принес такую высокую жертву, согласившись переехать в Зенит на меньшее жалованье, то и ее отец, как ревностный христианин, обязан им помочь. Так что если ей не удастся заставить отца уяснить себе эту мысль, он, Элмер, к сожалению, будет вынужден на нее рассердиться.

Клео съездила в Банджо-Кроссинг и вернулась домой с двумя тысячами долларов.

У Клео был врожденный вкус, и она понимала толк в мебели. Для своего старинного дома, отделанного белыми панелями, она заказала стулья, комоды и столы в стиле старинной новоанглийской мебели. В гостиной сверкал белизною камин, и на нем стоял чудесный старинный канделябр из хрусталя.

— Шик! Не стыдно пригласить самый bon-ton, и, будь уверена, я скоро добьюсь, и чистая публика у меня валом повалит в церковь… Честное слово, иногда жаль, что я не пошел в епископальную церковь. И шику куда больше, и никто не поднимает вой, если пастор позволит себе опрокинуть рюмочку.

— О Элмер! Как ты можешь! Ведь методистская церковь — это…

— Боже ты мой! Хоть бы раз в жизни не искажала умышленно моих слов! Я, понимаете, рассуждаю в чисто философском плане, вовсе не конкретно, а она уже начинает, тут как тут…

В доме был наведен порядок. Пора было обратить внимание на свой гардероб. Он одевался обдуманно, как актер перед выходом на сцену. Для кафедры — по-прежнему визитка. Для церковного кабинета — подчеркнуто скромный пиджачный костюм — серый, коричневый или синий в полоску, — крахмальные воротнички, строгий синий галстук. Для выступлений перед довольно буйными членами дневных клубов шли мужественные, спортивные костюмы из твида и не менее мужественные отложные воротнички в сочетании с мужественным голосом и мужественными остротами.

Свои густые волосы он зачесывал назад с массивного квадратного лба, так что они, точно грива, ниспадали чуть пониже воротника. Жаль, правда, мало в них было седины, а то бы пророк, да и только…

Еще и месяца не прошло, как он поселился в Зените, а две тысячи уже растаяли без следа.

— Ничего, окупится, дело верное, — говорил Элмер, — познакомлюсь с тузами — увидят, что хоть и церковь — барахло и район — трущоба, да зато сам лицом в грязь не ударю, что тебе твой хлыщ из церкви на Чикасо-роуд.

V

Если в Банджо-Кроссинге Элмер изнывал от безделья, то в Зените он почти изнемогал оттого, что его разрывали на части. При Уэллспрингской церкви имелось десятка два различных общественных организаций, а Элмер еще удвоил их число, ибо ничто так не помогало добиться любви, гласности и пожертвований. Богатые старые гиены, никогда не ходившие в церковь, отвалят тебе сто, даже пятьсот долларов, если ты распишешь им, как матери, кутаясь в шали, приходят с глазами, полными слез, к пункту бесплатной раздачи молока.

Для бедных мальчиков и девочек из Старого города при церкви имелись кружки ручного труда, домоводства, гимнастики и птицеводства. Были созданы отряды бойскаутов и скаутов-девочек. Шли собрания комитета прихожанок, женского миссионерского общества, регулярно проводились церковные ужины перед молитвенными собраниями, курсы изучения библии для учителей воскресных школ, занятия кружка рукоделия, работали ясли и бесплатная столовая для бедных и больных, полдюжины клубов для юношей и для девушек, полдюжины кружков для матерей семейства, домашних хозяек, мужской клуб с ежемесячными обедами, на которые пастору вменялось в обязанность залучать бесплатно выдающихся ораторов. Воскресная школа напоминала маленький университет. И каждый день десятки посетителей шли к пастору за утешением, за советом, за денежной помощью: юноши, искушаемые соблазнами; вдовы, которым требовалась работа; старухи, которым нужна была уверенность в бессмертии; бродяги, взывающие о подаянии, и велеречивые агенты книжных магазинов. Если жители Банджо стыдились выставлять напоказ свои тайные горести, то здесь, в большом городе, всегда находились одинокие, которые тешились тем, что они чуточку не такие, как все, чуточку странные, чуточку не укладываются в рамки общепринятого — люди, которые жаждали говорить о себе и твердо рассчитывали на то, что священнику это всегда должно быть интересно.

У Элмера едва хватало времени готовиться к проповедям, хотя теперь он искренне стремился сделать их по-настоящему оригинальными и красноречивыми. Старых запасов уже явно не хватало. Надо было пополнить свой словарь и даже — куда ни шло — нахвататься новых идей из книг по биологии, из жизнеописаний великих людей, из политических передовиц.

Из дому он ежедневно выходил в восемь утра, после завтрака, за которым обычно осведомлялся у Клео, отчего она, черт побери, не может заставить Ната и Банни посидеть тихо, пока он читает газету, а возвращался не раньше шести, валясь с ног от усталости. А вечером нужно было заниматься… Он был вечно раздражен… Дети боялись его, даже когда на него нападала внезапная веселость и он решал на один вечер разыграть роль любящего родителя и катать их на спине, независимо от того, хотелось им кататься у него на спине или нет. Оба — Нат и Банни — должным образом страшились бога и чтили заповеди его, потому что их собственный отец был для них столь совершенным олицетворением этого бога…