Синклер Льюис - Элмер Гентри

• Название: Элмер Гентри
• Автор: Синклер Льюис
• Жанр: Юмористическая проза

Коммивояжер Элмер Гентри — привлекательный мужчина и безнравственный авантюрист. Случайно попав на собрание верующих, и уловив, что под вывеской церкви можно неплохо подзаработать, Гентри тут же обращается в евангелиста. Объединив усилия с сестрой Шэрон Фолконер, он «выдает» страстные изгоняющие дьявола проповеди, которые приносят ему известность и благосостояние. Но когда появляется его бывшая подружка, Гентри приходится противостоять демонам иного свойства и, казалось бы, давно похороненные тайны превращают его «святую» жизнь в истинный Ад на Земле.

(Синклер Льюис, по признанию Хайнлайна, единственный из нефантастов, кому он обязан опытом. «Тщательно разработанный, продуманный, подробный, живущий своей жизнью мир, который не всегда выписывается в произведении, но позволяет героям жить совершенно естественно, — этому его научили книги Льюиса...» — А.Корженевский.)

---

К тому времени, как он возвращался домой к воскресному завтраку, он уже искал повод для того, чтобы почувствовать себя обиженным и объявить, что его недооценивают, мучают, злоупотребляют его добротой, — и обычно находил такой повод.

А ведь ему еще предстояла в этот день вечерняя воскресная служба и часто — собрание Эпвортской Лиги, а иногда и специальное заседание в четыре часа. И если дети нарушали его воскресный послеполуденный сон, Элмер неизменно обрушивался на них с красноречием, достойным гневного пророка. Безобразие! Единственное, что он требует от Ната и Банни, — это чтобы они, как дети методистского священника, не бегали по улицам и в парке в благословенный воскресный день и чтобы их не было слышно в доме! Он говорил им, и очень часто, что они совершают беспримерный грех, заставляя его сердиться, что отнюдь не подобает служителю господа.

И при столь тяжких трудах, при столь явно недостаточном сочувствии со стороны членов собственной семьи он все-таки твердым шагом продвигался вперед.

VII

С епископом Тумисом Элмер продолжал оставаться в самых дружеских отношениях.

В первые же дни по приезде в Зенит он посоветовался и с епископом, и с хитрым и умным адвокатом-попечителем Т. Дж. Риггом о том, с кем из собратьев-священников стоит сойтись поближе.

Из числа священников — не методистов ему назвали доктора Дж. Проспера Эдвардса, высокообразованного пастора-конгрегационалиста, доктора Джона Дженнисона Дрю, энергичного и благочестивого пастора пресвитерианской церкви на Четем-роуд, затем стойкого баптиста, преподобного Хозию Джессупа и Виллиса Форчуна Тейта, который хоть и состоит в епископальной церкви и очень шаток в таких вопросах, как спиртные напитки и ад, уготованный грешникам, собрал в своем стаде самую шикарную и богатую паству в городе. А если Элмер способен выносить членов секты Христианская наука с их надменной уверенностью в том, что лишь они одни владеют истиной, то стоит еще присмотреться к прославленному пастору Первой церкви Христианской науки мистеру Ирвингу Тиллишу.

Что же касается методистских священников Зенита, то их Элмер имел возможность видеть и изучать каждый понедельник на регулярных утренних собраниях в часовне Центральной церкви. Они были похожи на группу преуспевающих и энергичных дельцов. Только двое из них носили пасторские жилеты, но и из них лишь один, в виде уступки папству и ересям Кентерберийского собора[171], надевал свой воротничок задом наперед. Еще несколько были похожи на фермеров или на франк-масонов[172], но большинство было невозможно отличить от владельцев розничных магазинов. Преподобный Четертон Уикс носил красные носки «фантази», шелковые носовые платки и перстень с огромным изумрудом, напоминая собою веселый персонаж из водевиля. Никто не держался святошей. Они хлопали друг друга по плечу, называли просто по имени, перебрасывались шуточками: «Я слышал, вы прибрали к лапам всех до одного в городе, а, старая лиса?» — а те, кто был посмелей и поудачливей, не моргнув глазом, пересыпали свою речь кощунственным «черт побери!».

Простодушный мирянин был бы несказанно изумлен, увидев, как они сидят на скамьях рядами, точно школьники, слушают почему-то не сообщение о кредитах и упадке торговли скобяным товаром, а краткие, но содержательные сообщения о делах религии. Впрочем, равновесие поддерживалось достаточным количеством выступлений на деловые темы: какую конструкцию церковных скамей следует считать наиболее удобной; стоит ли рассылать прихожанам открытки с таким текстом: «Где вы пропадали в это воскресенье, старина? Нам, право же, очень недоставало вас в воскресной школе для взрослых»; какой счетчик лучше всего использовать во время специальных денежных сборов: в виде огромного термометра, исполинских часов или гигантского автомобильного спидометра; нужно ли выдавать золотые и серебряные звезды в награду за примерное посещение воскресной школы; имеет ли смысл раздавать детям копилки в виде прелестной церковки, чтобы с детства приучать их откладывать каждый цент на богоугодные дела; безнравственно или нет приглашать для выступления в церкви солистов-скрипачей.

А когда начинались отчеты о росте посещаемости и денежных сборах, то выяснялось, что духовным лицам вовсе не чуждо и хвастовство, столь свойственное простым смертным.

Элмер понял, например, что на главного инспектора зенитского округа Фреда Ора можно не обращать особого внимания, так как это человек робкий и молчаливый. Правда, он бесподобен во время молитвы и, по-видимому, ведет до отвращения непорочный образ жизни, но не имеет никакого понятия о том, как надо увеличивать сумму церковных сборов.

Серьезных конкурентов, с которыми приходилось считаться, среди методистских проповедников было четыре.

Во-первых, Честер Браун, священник новой и ультраготической церкви Эсбери-Черч, строгий блюститель обрядов, по слухам, не лучше любого сторонника епископальной церкви. Носит наглухо застегнутый пасторский жилет; заставляет хористов носить специальные одеяния и пользуется католической обрядовой книгой; по слухам, как-то раз допустил на богослужении зажженные свечи вокруг алтаря. До ужаса (с точки зрения Элмера Гентри) сведущ в литературе и эффектен на кафедре. Говорят, что обладает литературным талантом, печатается не только в «Адвокате», но и в «Христианском Веке» и «Нью-рипаблик»[173]. Его эссе довольно изысканны по стилю, вполне правоверны, но откровенно критикуют церковь за леность, жадность и недальновидность. Бывший профессор английской литературы и церковной истории в Лаккокском колледже; читает о книгах такие проповеди, о каких Элмер, со своими исчерпывающими познаниями из области творчества Лонгфелло и Джорджа Элиота[174], не мог даже мечтать.

Во-вторых, доктор Отто Хикенлупер, Центральная церковь. Еще более неприятный соперник. Из всех церквей штата его церковь ведет самую активную воспитательную и общественную работу. У него есть не только курсы ручного труда и гимнастические кружки, но и устраивались религиозные спектакли, студия живописи (без обнаженной натуры), курсы французского языка, курсы разрисовки материй способом «батик», кружок половой гигиены, бухгалтерии, литературное объединение. Клубы железнодорожников, стенографисток, рассыльных. А после церковных ужинов молодежи разрешалось оставаться посидеть в нишах, игриво именуемых газетчиками «укромными уголками».

Д-р Хикенлупер — горячий сторонник общественной деятельности. Он очень дружески настроен к Американской Федерации Труда, Индустриальным Рабочим Мира[175], социалистам, коммунистам и Лиге беспартийных[176], чего нельзя сказать об отношении этих организаций между собой. По воскресным вечерам читает лекции о Безумии Войн, о Минимальной Заработной Плате и пользе стерилизованного молока. Раз в месяц проводит открытые митинги, на которые приглашаются самые опасные ораторы-радикалы, и им позволяется говорить решительно все, при условии, чтобы они не употребляли бранных слов, не затрагивали вопроса о прелюбодеяниях и не подвергали сомнению духовного водительства Христа.

Третий — доктор Малон Поттс, Первая методистская церковь. На первый взгляд показался Элмеру менее опасным соперником. Тучен, напыщен, тяжеловесно и шумливо благочестив. Позер. «А, мой дорогой брат! — гремел он, — как мы чувствуем себя сегодня, мой милый доктор, как поживает ваша прелестная женушка?» Увы! У доктора Поттса более многочисленная паства, чем у любого другого священника любого религиозного толка. Он такой респектабельный, такой благонадежный. На такого можно положиться. А как красиво говорит! Тут тебе и горы, и закаты, и сожжение мучеников, и прием, который оказывают названным мученикам. Отлично говорит — может потягаться с любым проповедником в городе. Зато никогда не сомневается сам и не позволяет сомневаться другим, что, регулярно посещая методистскую церковь и не забывая о раскаянии, спасении души, крещении, причастии и щедрых пожертвованиях на церковные дела, каждый может почти наверняка застраховать себя от рака, туберкулеза, грехопадения и обеспечить себе верное место в раю.

Этим трем Элмер завидовал, уважая их; четвертому завидовал с лютой ненавистью.

Четвертым был Филипп Мак-Гарри, Арборская методистская церковь.

Доктор философии, преподаватель экономики и философии Чикагского университета, Филипп Мак-Гарри — только все, кто его любил, как миряне, так и собратья-священники, называли его «Фил» — в свои тридцать пять лет был известен всей методистской церкви Америки как enfant terrible. Все дочерние издания «Защитника» по всей стране восхищались им и кудахтали, словно нежные и встревоженные наседки, по поводу его частых выходок. Его обвиняли во всякой и всяческой ереси. Он никогда не пытался ничего отрицать и, как было известно, бесспорно признавал один-единственный догмат — духовное водительство Иисуса, о божественном происхождении которого высказывался довольно-таки неопределенно.