Андрей Разин - Человек Тусовки

• Название: Человек Тусовки
• Автор: Андрей Разин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

— Представь, что моя брюссельская красотка пошлет меня ко всем чертям, и я вдруг заговорю с тобой на одну очень тонкую, дёликатную тему дальнейшего продолжения наших отношений.

— Я с удовольствием продолжу ее, — сказала я и отбросила все другие мысли прочь.

Жаль, он был за рулем и ничего не пил, а сейчас тот самый момент, когда его языку неплохо бы побольше развязаться.

— Ты знаешь, мне здесь надоело, есть не хочется, пить в одиночку тоже. Поехали ко мне.

Он расплатился, и мы оказались в машине. Я делала вид, что меня совершенно не задели его слова, я говорила ему, что сейчас у меня он и послушает новую песню, ту самую, о которой я рассказала ему по телефону. Мишель улыбнулся мне одними глазами, он казался мне расстроенным из-за того, что я не поддержала очень важную для него тему, но ничего, мой милый, так будет лучше, я не хочу казаться назойливой, потом ты все как следует проанализируешь, и я покажусь тебе мелкой особой, с которой ни в коем случае нельзя планировать ничего серьезного. Не будем спешить, послушаем, что ты запоешь дальше, когда я выставлю на стол твой любимый армянский коньяк.

Оказавшись у меня, он сразу же сказал, что очень давно не был здесь, хотя и прошло всего несколько дней, но ему кажется, что миновала целая вечность. Он помогал мне накрывать на стол, был задумчив и по-прежнему слегка мрачен.

Я включила запись, он пил коньяк и внимательно слушал.

— У тебя в самом деле все будет хорошо, — сказал он. — Это очень хорошая песня, я кое-что начал понимать в вашей эстраде. Мне нравится, но я хочу, чтобы и у нас с тобой все тоже было хорошо.

Я подлила ему коньяку, но он отодвинул рюмку.

— Я понимаю, как у нас все начиналось, вполне отдаю себе отчет, я нисколько не могу тебя осуждать. Жить здесь… Бог мой, любой бы самый благочестивый пошел бы на все, чтобы немного вырваться из всего вашего ужаса. Да поставь мою жену в такие условия, она первой бы оказалась на панели, — он приблизился ко мне:- Извини, я что-то не о том. Если у меня дома все нарушится, а я уверен в этом, все почти уже произошло, я буду иметь серьезный разговор с тобой о нашем будущем…

Комната вдруг закачалась, как палуба прогулочного кораблика, когда мы плавали с ним у «Жемчужины» по Черному морю, с гор вырвались темные потоки облаков, море вспенилось, как бешеное, люди побледнели, а мне. было ужасно весело. Нет, многовато сразу для нескольких дней. Так можно с ума сойти..

Утром, еще не было семи, я подхватилась и бросилась — к газетному киоску, возле него стояла толпа, и каждый брал эту газету, или мне так казалось. В голове была полная сумятица от вчерашних разговоров с Мишелем, он никогда на эту тему даже не заводил разговоров, я от него такого и ждать не могла — и на тебе, вдруг… Я не знала, как к этому относиться, давно уже приучала себя не верить в воздушные замки. Получится так получится, можно будет курсировать между Москвой и Брюсселем, таких в Москве уже немало, они живут как бы в двух странах, успевают сыграть здесь спектакли и отужинать в Париже. А пока для меня слишком много самых разных новостей, но вот эта из них (я наконец набрала целый ворох газет) самая приятная. Подвал на четвертой полосе, мое большое фото и заголовок так и бросился в глаза: «Дебют Виктории Ермолиной». Он понаписывал такого, от чего у нормального человека который вздумает пойти по моим стопам и стать певицей или певцом, голова пойдет кругом: девочка очень хотела петь, но никто не мог поверить, что у нее это получится, она все бросила, уехала в Москву и стала усиленно работать над собой, хотя для этого не было никаких условий — после работы воспитателем в рабочем общежитии ночами просиживала за фортепиано, писала песни, а потом тут жё проверяла их воздействие, исполняла перед пришедшими с работы парнями и девушками… Я глянула на подпись — С. Соколов. Ясно, псевдоним Чики. — Дальше сказка продолжалась — девушка, то есть я, продолжала трудиться, написала много песен и начала атаковать ими различные инстанции. Ее, как и водится, и слушать не хотели, но она была так настойчива… И вот уже прозвучали первые песни по радио, она стала выступать на различных концертах в Москве, ее приглашают с собой разные группы.

Особенно удачен ее контакт с известным композитором Владиславом Трояновским…. И еще много всего, и то, что на конкурсы я не спешу, вырабатываю свой стиль и почерк, и куски интервью со мной, и слова Трояновского, что ему встретилась певица, представляющая одновременно лед и пламень на сцене. Это очень редкое, почти небывалое сочетание.

Я прочла куски интервью Мишелю, он сказал, что сегодня должен был бы состояться настоящий праздник, очень жаль, что я уезжаю, а у него почти целый день продлится совещание в Госплане, но ничего, я скоро вернусь, у него будет для меня много новостей, самых разных и ни одной среди них неприятной. Вот тогда он соберет друзей со своей фирмы и мы отметим публикацию как следует. Я напоила его кофе, и Мишель умчался. Целый день я провела в легкой суете перед поездкой и прибыла на Белорусский вокзал за полчаса до назначенного времени. Чтобы не торчать на перроне, я прошлась по зданию вокзала, увидела нескольких девушек, явно высматривающих клиентов. По виду — только вчера приехали из подмосковных деревень, размалеваны так, будто вылили на себя ведра краски. Толкутся у буфета, попивают кофе, обмазывая губами стаканы. Несчастные, какой путь вам предстоит пройти?

Я развернула газету и еще раз пробежала статью. Все в порядке, все хорошо, но статья все же идиотская. Этот Чика все-таки мелкая тварь…

И тут я вспомнила, что не позвонила Жеке. Ему не нужны слова благодарности, я должна заплатить по таксе, она не велика и не очень по нашим временам мала. Они могут подумать, что я исчезла, забыв о главном.

Я бросилась к автоматам у входа в вокзал, набрала номер Жеки. С ходу сказала ему, что очень благодарна Чикину, он сделал все лучше, чем даже я могла подумать, все мои знакомые в полном восторге, но утром я никак не могла позвонить, пускай Жека не обижается, а сейчас я на вокзале, уезжаю на гастроли.

Жека рассвирепел, заорал на меня:

— Так не поступают, ты подвела нас, сама не подозреваешь, как. Мы влетели в один проект и сейчас на полном нуле, сидим и щелкаем зубами от ненависти к тебе…

Это прозвучало очень серьезно.

— Жека, пойми, я не могла позвонить… Мне сделали предложение, скоро, очень скоро я уеду отсюда навсегда. Такой стресс, ты не представляешь… Он очень богат, слишком богат для нашего восприятия, я вся вне себя.

Голос у Жеки стал мягче, он спросил:

— Это случилось сегодня?

— Что случилось?

— Ну, это предложение…

— Да.

— Вот видишь. Такое печатное слово о тебе. А ты… Ситуация в самом деле неприятная. Я лепила и дальше какую-то чушь, а потом вдруг нашла выход:

— Послушай, Жека. Завтра тебе позвонит моя приятельница. Она скажет, что я передала тебе долг. Ты подъедешь и заберешь деньги.

— Так это же полный порядок, — заорал Жека. По голосу только теперь я почувствовала, что они не очень-то на нуле, во всяком случае, Жека уже прилично принял. — Когда она позвонит?

— С самого утра.

— Вот и хорошо. Сегодня мы как-нибудь продержимся. Только пускай не подведет… А ты, когда смотаешься навсегда, не забывай нас с Юраней, мы, кстати, неплохие ребята, сможем тебе и там пригодиться.

— Ты напомни Юране (меня едва не стошнило от этого слова) о телевидении. Теперь, после статьи — самое время…

— Завтра после встречи с твоей подругой мы все решим. И по телевидению, и по многому другому. До скорой встречи!

Я позвонила своей массажистке. У нее были мои деньги на золото. Ей обещали достать кое-что оригинальное. Я сказала, что все откладывается до моего приезда. Назвала телефон Жеки и попросила завтра позвонить ему и вручить энную сумму, когда он приедет. Сделать это необходимо во чтобы то ни стало. Она пообещала все исполнить, а я ей завтра позвоню в течение дня.

Я глянула на часы. До назначенного времени две минуты. Издалека я увидела молодых людей со спортивными сумками, музыкальными «расческами», еще какими-то ящиками. Я быстро подошла к ним и стала рядом. Какой-то молодой человек с азиатской внешностью в очках с золотой оправой (я видела точь-в-точь у одного человека) метался среди них и спрашивал:

— А где Мелентьев? Как всегда… Кто ему звонил, я спрашиваю, кто, у него все документы, гастрольное удостоверение… Выехал, куда выехал, на ком, в конце концов… Распутин меня убьет, прямо здесь, на вокзале, понадейся на идиотов, и сам окажешься в их компании.

Я стояла в сторонке и не произносила ни слова. Как говорится, из огня да в полымя.

— А где Распутин? — спросил главный крикун группы.

— Еще не было, — ответил молоденький мальчик, которого я сразу узнала по множеству фотографий в газетах. — Но он тоже выехал, я звонил ему домой.