Андрей Разин - Человек Тусовки

• Название: Человек Тусовки
• Автор: Андрей Разин
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Андрей Разин Человек Тусовки

1 Алексей Распутин

Началось это на прошлой неделе, — в среду. Я пел на стадионе под проливным летним дождем, мертвой хваткой вцепившись в микрофон, время от времени окидывая взглядом свою тусовку. Звукорежиссер Валерий весь в напряжении, в дождь можно ждать всего, охрана мокнет у кромки поля, вид у нее вполне воинственный, а вот музыканты на сцене, совсем скисли, едва шевелятся, да и сам я изо всех сил выдавливаю из себя улыбку; это был третий концерт, когда я закончил пятую песенку о бессмысленной любви к взбалмошной девчонке (оставалось еще три) и пацанки с центральной трибуны пытались прорваться к сцене через кордоны вымокших милиционеров, на беговую дорожку выкатил желтый, примятый со всех сторон «Запорожец», чтобы сделать круг почета. Урча, охая, едва не заглушая усилители мощностью в пятьсот ватт, он начал совершать круг почета по стадиону.

Он преспокойно подкатил к самой сцене, из него вышла дамочка средних лет с раскрашенной физиономией и прошествовала мимо зрителей. За ней семенил весь из себя модный фраер, запакованный в варенки. При этом он уверенными движениями разбрасывал вокруг семечную шелуху.

Я бы мог в это мгновение надуть жилы на шее, взмахнуть руками поверх головы и заорать на него что-то вроде «удав гнутый!», но я пел, я прыгал под восхищенными взорами по гаревой дорожке, а он все больше отдалялся от меня. Раздалось несколько свистков, прокатилась волна смеха. Попробуй докажи, что смеются над ними, а не надо мной… Я пел и пожирал глазами охрану. Раскормленные, груды мышц… Я с вами сегодня тоже как следует поговорю, вы наняты не только против рэкета и оголтелой толпы, надо хоть немного шевелить мозгами, если даже они полностью отсутствуют… Я пел и чувствовал, как кровь из артерий и вен перелилась в голову, что-то (я это явственно почувствовал) зашипело во мне, как раскаленная сковородка, на которую выкатили воду, и внезапно оборвалось. Я вздрогнул и невпопад открыл несколько раз рот — неужели разрыв сердца, неужели конец всему, я умираю?.. Я закрыл глаза, а в это время начиналась предпоследняя песня, я приблизил к себе микрофон. Ничего не произошло, даже наоборот, кровь также стремительно отхлынула от лица, я чуть приободрился, а когда понял окончательно, что никуда не отправился с этого света, снова запел, и более того — помчался от сцены к трибунам, насколько позволял микрофонный шнур… Все-таки эти идиоты доведут меня когда-нибудь, это не работа, а черт знает что…

Дай бог дотянуть до конца, не рухнуть на этом поле, и я поговорю с ними…

Я и в самом деле благополучно дотянул последнюю песню, которую, как обычно, исполнил на «бис». Перед ней ведущий выдавал свою «коронку». Сперва он говорил, что время концерта подошло к концу, дожидался, пока по трибунам не пробежит вздох сожаления, и тогда призывал стадион: «Повторяйте вместе со мной: „Распутин! Распутин!“» Стадиону это только и надо было. Он принимался реветь что есть мочи, и в эту минуту на сцене появлялся я с вопросом: «Еще?» Они в ответ: «Еще, еще!» Я спрашивал: «Что вам спеть?» Они в ответ — название своей любимой песни «Утро», Так повторялось много раз и всякий раз беспроигрышно. В этот вечер тоже. Закончив песню, я через коридор охранников и милиции бросился в гримерную. Вот сейчас наступит миг расплаты… Сейчас!

— Кретины! Все уволены, все до единого.

Первым побледнел Автандил, мой главный администратор, которому обычно доставалось больше всех.

— В чем дело, Распутин? Концерт удался. Лучший концерт в этом городе.

— Идиот! Это по твоей просьбе на поле выехал «Запорожец»?! В честь лучшего концерта. А где охрана?! За что я плачу им такие деньги?.. Чтобы они набивали себе брюхо и таскали в номера девок?! Завтра же чтобы не было ни одного!!!

— Хорошо, я все сделаю, как ты скажешь, но только успокойся, я очень прошу, был один звонок, я волнуюсь… — почти спокойно отреагировал Автандил.

— Кто был на этом «Запорожце»?

— Сейчас узнаю, только успокойся. Он выбежал из гримерной.

Я ополоснул лицо холодной водой. Руки у меня дрожали, в ногах засела слабость. Я упал на диван, чуть отдышался и заметил, что нахожусь в комнате один. Быстро же их всех вымело. Сейчас ждут, пока я отойду. Опыт уже имеется. Но на этот раз черта с два. Запыхавшийся Автандил появился через минуту.

— Кто это был? — снова закричал я.

— Билитерша стадиона. Она до последнего продавала билеты.

— Так был же аншлаг!

— Оставалось несколько билетов. Я с ней разобрался. Подвел шофер, он по привычке въехал на дорожку…

Я несколько раз глубоко вздохнул.

— Ты мог оказаться на улице, Автандил, или в лучшем случае в администраторах у какой-нибудь пятидесятилетней красотки.

— А что случилось?

— Я чуть не умер. Внутри шипел раскаленный металл… Автандил в ужасе посмотрел на меня.

— Я давно говорил, что три концерта в день много. Ты в самом деле начинаешь шипеть, как старая головешка…

Автандил налил мне горячего чая, добавил несколько капель коньяку. Я почувствовал, что отхожу.

— Дайте побыть одному, я устал, — сказал я вполне смирно, и Автандил чуть заметно улыбнулся. Но улыбка показалась мне какой-то странной.

— Что у тебя? — спросил я.

— Тебе кипеть бы в других случаях, когда вокруг собирается всякая шваль….

Он сейчас заведет свою старую пластинку насчет того, что народ в самую коммерческую в стране тусовку нужно подбирать тщательно, а не так, как я: возьму, мол, человека, а он через три дня заложит по-черному, или сбежит, или сотворит такое… Так и в самом деле бывало не раз, я сам себя часто проклинал за свою неосмотрительность и доверчивость, но иначе нельзя, как это ни странно звучит. Автандил не понимает, что в настоящей тусовке, где собираются не дряхлые солисты разлива семидесятых, а шестнадцати-семнадцатилетние пацаны, по-другому быть не может. Автандил (быть может, я тоже спешу с утверждением) отличный администратор, у него интеллигентный вид японского подданного, он может уговорить самую сумасбродную кассиршу в любом аэропорту Союза, у него богатый опыт. Еще совсем недавно Автандил был секретником у одного генерала-Героя, который до сих пор орет, что нельзя было выводить войска из Афганистана, но меня он никогда не поймет до конца. Генерал, кстати, иногда помогает Автандилу в тех случаях, когда на его пути являются самые твердокаменные администраторы гостиниц или продавцы авиабилетов. Автандил имеет для них коронный номер — он вышибает слезу рассказом о том, что все его родственники, включая любимую маму, давно: живут в Канаде, мама владеет там кинотеатром и рестораном с номерами (именно последнее ему нравится особо подчеркивать), а он из-за того, что служил секретчиком у известного и геройского генерала, еще десять лет не сможет увидеть дорогую мамочку и всю свою родню. Еще он добавляет, что ему негде жить, он болтается по знакомым и радуется, когда исчезает из Москвы, зная, что его ждет теплый и уютный номер в гостинице, и что вообще ему придет конец от Распутина, если он не сделает билеты или номера для группы. Когда и это не проходит, что бывает крайне редко, Автандил вдруг обнаруживает в кармане груду телеграмм, к тому же заверенных, о смерти самых различных родственников. Оказывается, в один и тот же день (случаются же такие проклятия!) у каждого артиста группы умерло как минимум по одному родственнику…

При этом Автандил забывает сказать, что его азиатская, родня уже лет сто как живет в Москве, представляет из себя не последнюю мафию, которую возглавляет родной старший братик, вор в законе. Но Автандил с ними деловых связей не имеет, он может лишь пригрозить какому-нибудь должнику, что придет старший брат и выпотрошит не только, его долги, но и все остальное, что можно выпотрошить. Автандила после армии, потянуло вдруг на хлопотную администраторскую стезю, я подобрал его в одной группе, влачившей полуголодное существование, и сейчас Автандил вполне соответствует виду японского подданного.

Я лежу на диване и с радостью думаю, что завтра день переезда, ни одного концерта, можно будет выспаться всласть, Автандил сидит рядом, я делаю вид, что, не помню его слов о неприятном звонке, взволновавшем его, он не нарушает правил игры, знает, что я никогда ничего не забываю.

— В гостинице я все-таки не выдержал и первым спросил о звонке.

— Мои ребята… Они случайно встретили Мысленко. Настроен агрессивно. Мы, говорит, открутим ему голову, мальчик зазнался, забыл, кому он всем обязан и все прочее… Пообещал ославить на весь мир.

— Да пошел он знаешь куда, никто не захочет с ним связываться.

— Смотри, я бы кое-что предпринял…

Я больше не слушал Автандила. Уткнулся в экран телевизора, шла какая-то музыкальная передача. Смотри не смотри, а о нас ни слова. Для этой купленной с ног до головы банды не существует ни хит-парадов, в которых мы на самом верху больше года, ни миллионов магнитоальбомов.