Михаил Пришвин - Дневники 1920-1922

• Название: Дневники 1920-1922
• Автор: Михаил Пришвин
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-239-01647-X, 5-239-01845-6

В 1920–1922 гг. М. М. Пришвин жил в основном в Смоленской губернии, был школьным работником, занимался организацией музея усадебного быта. Он пристально анализирует складывающуюся новую жизнь, стремясь «все понять, ничего не забыть и ничего не простить». Наблюдения этих лет стали основой повести «Мирская чаша» (1922).

Первая книга дневников М. M. Пришвина (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая книга (1918–1919) — в 1994 г.

---

Есть ли в 19–20 в. хоть одно научное открытие, которое — силою интуиции — обдало века последующие чувством бескорыстной «интеллектуальной симпатии» к миру, как открытие Колумба или Коперника? Или теперь червяк научного анализа поедает всякое вдохновенное открытие немедленно, выделяя экскременты полезности? (замечательно теперь это «нео-», прибавляемое к великим именам). Завоевание воздуха, герой-акробат (в цирке полетчик, тут летчик), человеческая птица взлетала прямо с бомбою вверх.

Не будет ли вероятным такое предположение, что наука, стесненная практическими целями, главным образом, государственной обороны и т. п., давно уже не имеет внутренней обаятельной силы, так же, как и философия и религия, и что вот это духовное «оскудение центра» и является причиной нарастания варварских сил под флагом социализма и что туда, в социализм, все ушло?

Сегодня (27–9) получено письмо от последней жены Сережи (ст. Кавказская, Лидия Ивановна Пришвина (Сахарова), что 14 Дек. Сережа умер от тифа.

Советские рабы и неделя просвещения: выдавали тухлую капусту, и вдруг там увидели кусок хлеба (закваска) и бросились делить и тут же ели эту вонючую жвачку.

Идея самоистребления была мне близкою с детства, но я ее отгонял, поднимаясь на волну радости; теперь стало очень опасно. Ехать нужно поскорее.

10 Июня. Щекин носится по советским волнам, как рыбак на воде, застигнутый бурею: нужно прилаживаться к ветру, вечно меняя паруса маленькой лодочки, где-где ни увидишь его с лекциями, то у табачников, то у почтовиков, то мелькнет на эстраде в саду у военных, то хлопочет о выдаче капусты учителям.

Я стараюсь держаться в затоне и смотрю с тоской на это кувырканье, но больше нельзя, нужно переплыть к другому затону через бурю, и вот… (направил лодку в Москву, а ее погнало в тюрьму…).

Письмо из Москвы от Малишевского (его адрес у его тетки узнать: Малая Грузинская, 12, кв. Елены Мих. Ваач).

Мало-помалу все, как прежние мужики, решительно все — рабочие, купцы, интеллигенты, учителя и служащие — надели маску раба русского, у другого и есть все, а ходит с оборванными карманами, сыт, а жалуется на голод, полное безразличие к роду власти, а ругает власть и льстит ей в глаза. На фоне этой искусственной и действительной нищеты разгуливают молодые кавалеры в щегольских френчах, с бритыми и наглыми мордами, комиссарские женщины в платьях прежних господ.

13 Июня. Все бегут из города, повальное бегство.

Отъезд в Москву назначается на пятницу 5 Июня — 18.

Диякон коммунист Казанский по глазам узнает потомков духовенства и, узнав, беспощадно преследует (тоже сын диякона Германова, которому ухо отрезали мужики).

Интеллигенции осталось только осознать всю глубину своего страдания и взять на себя инициативу Голгофы.

«Паек» определил положение и армии и интеллигенции: стало некуда бежать, развилась особая, тюремная жизнь.

Из Москвы пишут, что очень хорошо живется актерам и литераторам, что в «Дворце» каждый день вечера. Какому-нибудь члену о-ва св. Софии эти вечера столицы кажутся такими же пошлыми, как нам в Ельце здешние увеселения…

Уголок Ельца: «Виселица», место расстрелов, монастырь-коммуна, кладбище с братской могилой (коммунистов хоронят поперек). Красный крест. Гробовщик и его могилки. Острог Коммуны. Икона Божией Матери расстрелянная. Одноличка веревочкой соединяет два града — город рождения и город смерти.

Преобразовать болезнь России: война белых и красных: игра в солдатики…

Роль интеллигенции — роль целителя: умрет Россия — могилка моя! а выздоровеет — загуляет с другим.

Если умрет, то будет моя, если оживет, то уйдет с ним — вот центр действия. Так и сказала: «А если умирать, то приду к тебе умирать».

17 Июня. Завтра, 5-го, выезжаем.

Зах. <1 нрзб.> — а свой взгляд: революция (разгром церквей, сфера полос и духа, вообще столкновение глубоких душевн. и духов, сил) остановила еврейство, крас, инстинктивно боится христиан, к тому же в управлении главным образом участвуют евреи-ренегаты.

18 Июня. Последние приключения в Ельце, как Никифор гуся прислал с воробья, как Рощин соль украл и Король облагодетельствовал и сквозь щелку провезли: Львов провожает.

Живые души: Карандашов, Львов, (Король) Иван Сергеев, Никифор.

22 Июня. Приехали в Москву в воскресенье в 2 ч. дня. Отъезд: ломовик. Момент отрыва: смертельная тоска. Безумие вещей. Нападение чрезвычайки, охот, ружье (просрочена квитанция). Маголиф спасает (я помог его брату). Таинственный моряк (Свидригайлов). Двое с трубочками и трое идут вставить себе трубочки. Организация на спирту. Новое нападение чрезвычайки в Лаптеве. Беседа с москвичом: «халтурить», «а по бокам-то косточки русские»{56}. Москва! (Лева, Москва) — брошенный в «своем вагоне» в 10 верстах от Москвы — пустыня в 10 верстах. Комиссар тяги спасает. Ленинские извозчики: бег за ними. Удача. Москва без цветов. Чулков: «Большевизм серьезное дело», персональные пайки на 17 писательск. душ. Встреча итал. делегатов. Литерат. шик. Луначарский (дубина Петра и демократизм итальянский), Брюсов (статуй), Вяч. Иванов и лавры.

Маголиф. «Кто вы?» — «Я Маголиф!» Встреча с лесами. Встреча с лесами и цветами. В тупик.

26 Июня. Липы цветут.

Автомобиль Горького и дама с платочком. Исчезновение прислуги.

Литературный департамент (спор о карточках, где читать пьесу, агитационное значение — богатый человек). Бульвары: исчезли проститутки, пристроились в своем классе властителей (в учреждениях).

Митин о правах индивидуализма: «легион имя мое»{57} и соборность, Луначарский — стертая монета.

Звон в ушах: а кажется опоздавшему интеллигенту, что настоящий звон.

Раздавленные и старовер «Русских Ведомостей» (мое чтение).

Автомобиль Горького.

Очень похоже на прежнее: когда ищешь места в министерстве. (Эсеры собираются тайно.)

Белогвардейщина (в воен. учреждениях): ее истоки… (дамы на Потылихе).

Жизнерадостность по возрасту.

28 Июня. Прижатие рабочих (караул садов в Ельце).

Дворец искусств: Луначарский читает{58}, автомобиль перед домом Ростовых, все слушатели с просьбами: Пастернак, Чулков, Городецкий и пр. На другой день те же в приемной. Вечер Бетховена в доме печати: агентство Роста, евреи и «без лица».

Ликвидация предприятий: охотничья и дачная. Золото и страх (Розенталь: Клара, Борис Конст. Зайцев и его Италия). Русск. интеллигент на переломе: идея перестает руководить в повседневной жизни: мир желаний поднимается, как облака над землей, и земля живет сама по себе, и облака — мир желаний вверху. Корнеев говорит, что служит не большевикам, а государству. Маленький человек оставляет претензии быть великим (интел-ция, как в Европе). Вот почему в провинции ничего не узнают от столичных.

Разврат взяток и приспособлений.

Янчук и академия материальной культуры: бумажно-канцелярское дело или сразу попросить.

Существуют ли творческие эмбрионы?

Диспут Луначарского и В. Иванова{59}.

3 Июля. Вечер у Евдок. Иван. Лосевой — чтение «Чертовой Ступы».

Лирический поэт: между музыкой и драмой (Вяч. Ив. по поводу поэта-актера).

Пьеса без действия, без интриги и даже без события.

12 Июля. Петров день. Вчера были в показательной школе коммуны на Потылихе.

Фольклор Луначарского: фольклор нормированный.

Коса: Середе понравилось прошение: зарабатывать покосом. Получение косы: тов. Гейзе. Ц. 142 р. и на Сухар. 30 т. — принцип выдержать: мальчик, и боремся без головы, и в бар и завод подписаны. Внесение денег. Возвращение за ордером, и опять на Мясницкую: все, чтобы выдержать принцип.

Мандат у Луначарского: фольклор и Вендров — устный журнал «Длинное Ухо».

Правило: держись подальше от власти, чтобы сохранить душу: там грех и кровавая завеса (жена Б. Зайцева).

Семашко и брат его Владимир: «честный нарком».

Бердяев о Луначарском: его грех пошлость. Лавочка Бердяева.

13 Июля. Амортизация.

В Госуд. контроле: барышня спросила:

— Что такое амортизация?

Никто в регистратуре не знал. Я сказал:

— Смерть шляхте, смерть буржуям — всеобщее уничтожение.

— От какого же слова?

— От слова смерть.

Эта барышня все мне и устроила.

Новая глава «Коньячок»: у Игнатовых Наташа вдруг сказала: «А у Семашки бы коньячку попросить». Аристократия «Русск. Вед.» и жизнь.

15 Июля. Известный ученый артиллерист генерал Дурлахер переделался за войну в Дурляхова, при большевиках обернулся в канцелярскую крысу (шмыгнул к начальнику-монтеру, как крыса).