Михаил Пришвин - Дневники 1920-1922

• Название: Дневники 1920-1922
• Автор: Михаил Пришвин
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5-239-01647-X, 5-239-01845-6

В 1920–1922 гг. М. М. Пришвин жил в основном в Смоленской губернии, был школьным работником, занимался организацией музея усадебного быта. Он пристально анализирует складывающуюся новую жизнь, стремясь «все понять, ничего не забыть и ничего не простить». Наблюдения этих лет стали основой повести «Мирская чаша» (1922).

Первая книга дневников М. M. Пришвина (1914–1917) вышла в 1991 г., вторая книга (1918–1919) — в 1994 г.

---

Между здравым смыслом и состоянием личного творчества есть промежуточное состояние больного смысла, в котором понятия, ставшие в философии ходячими, вступают в борьбу со здравым смыслом.

Итак — есть здравый смысл простого народа и есть высший смысл, лично-творческий (имеющий право вступать в борьбу со здравым смыслом, напр., Петр Великий), а посередине есть больной смысл русской интеллигенции, которая идеи высшего смысла хочет сразу перекинуть простому народу и, таким образом, вечно борется со здравым смыслом. Такова идеология большевизма и коммунизма, которые борются со здравым смыслом. Все построение коммунизма таково, что из него слова не выкинешь, все верно (учительница говорит: «Я сочувствую идеям коммунизма, но…», она умолкает, не зная, как выразиться, а хочет сказать, что она несогласна с этими идеями, когда они вступают в борьбу со здравым смыслом).

14 Мая. Мудрость состоит в том, чтобы влиять на здравый смысл.

В настоящем состоянии у нас происходит война не с капитализмом и с англичанами, а организованная борьба со здравым смыслом смысла больного. — Вы проповедуете квиетизм.

15 Мая. Суховей убивает поля, а, говорят, что мужик не убивается, как раньше, для него теперь урожай не имеет прежнего значения, все равно реквизируют.

Наступления поляков и слухи о бунтах в красной армии стали вызывать у некоторых замечания такие: «Э-э, полноте, ну, как вам еще не надоело придавать этому какое-то значение…»

Есть слух, что Москва горит и пожарные машины едут туда из Тулы.

От частых встреч с теми же самыми людьми становится так, будто в проволочной клетке сидишь и тукаешься все о те же самые проволоки… Так бывает с пассажирами поволжского парохода, когда осенью он сядет на мель и неделями из-за тумана не может тронуться.

18 Мая. В городе распространился слух, что Марс (планета) сорвался со своей орбиты и летит на Солнце, что встреча с Землей неизбежна и скоро мы все погибнем.

Завезли этот слух из Воронежа, где будто бы все инженеры теперь занимаются астрономическими вычислениями. А это уже, вероятно, в Ельце после сочинили: что будто бы шифрованная депеша была получена: «Марс изменил свое направление, катастрофа неизбежна», из этого будто бы сделали Маркса.

Плохо я разбираюсь в философии, совсем не умею критиковать, особенно, когда бывает какой-нибудь математический пример с х-у-ками, с М и N и т. д. Но, читая, я всегда знаю, что про мое идет речь или про враждебное мне и друг мне автор или враг, так вот Бергсон и Джемс мои друзья, хотя совершенно не сумел бы защищать их философию.

Лева просыпается: «Эх, какой я сон хороший видел, вот если бы правда! Видел, будто нашел сундук с золотыми червонцами».

Умный человек говорил, что «в душе у него все ноет» перед концом управления большевиков, что начало конца было видно еще в Феврале, когда явились затруднения в деньгах, а теперь и сонный видит, что власти нет и все идет по инерции. А крестьяне, по его замечанию, стоят за советскую власть и против коммунистов. А будущее: национальное собрание и распределение сфер иностранного влияния до уплаты налогов.

19 Мая. И стал уже май сокращаться, нет уже четверти! а все веет суховей, так что за всю весну, как повышел снег, ни одного дождя не было и ни разу гром не гремел, не сверкала молния. Я один раз обрадовался, когда вышел снег, открылись поля, запели жаворонки, потом раз или два был в парках, когда начинала расцветать черемуха, но не обрадовался, я уже стал разглядывать, что из-за цветов весны выглядывает какой-то страшный лик, теперь все видят эти лики, и в парках по дорожкам теперь ходят мертвецы…

Вот пример глупого вызова на бой с существом здравого смысла: на деньгах, расходящихся в гуще крестьянского населения, на китайском (!!) языке — напечатали «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», там и на других языках это есть, но на китайском вышли огромные буквы; эти деньги называются «жидовскими», и купить на них можно только ваксу да спички. Да еще и что — самый-то смысл (1000) рублей, это по-русски, только по-русски, а «пролетарии» по-китайски.

Церковь кирпичная белела странно стороной к югу, а к северу была темная — потому ли, что с юга было звезд больше, чем на севере, или же так уже сказывалась первая весть о начале рассвета?

Было совсем темно, из нашего садика голоса слышались мужчины и женщины. Они сказали нам, что дожидаются кого-нибудь, кто пустит их в дом.

— Спасибо, — сказал он, — освободитель наш!

— Я всех освобождаю, — ответил я, — но никто не считает меня освободителем.

Тогда женщина сочувственно мне чуть-чуть проржала, как полевая кобылица легеньким ржанием иногда подает весть о себе полевому коню…

Когда все шубы и всякие вещи, оставшиеся мне от умерших родных, были проданы, — я задумался и говорю доктору:

— Там еще валяются у меня какие-то аннулированные бумаги сестры.

— Покажите-ка!

Стали их рассматривать, и вот тут нашлось казначейское обязательство на 6000 р.

— Да ведь это деньги!., позвольте, да сколько же это? 6000 рублей, ведь это 60 тысяч! нет… как 60 т., ведь рубль тот прежний, т. е. рубль — тысячи. Поздравляю: 600 тысяч! — Немного подумал: — Нет, как же 600 т. — 6 миллионов.

— Вы смеетесь!

— Да нет же, считайте: 6 мил.

— Да, 6 миллионов.

И я стал миллионером.

Рассвет. Ночь была, и светили только звезды. Но почему же наша кирпично-темная церковь стоит вон там перед нами белая — что это, неужели там, на высоте, уже рассвет так замечается? Мы прошли дальше, с севера церковь была совсем темная, все было темно, никаких признаков рассвета.

В темноте нашего садика мы услышали разговор, окликнули, мужской голос ответил, что приехал он издалека и не может достучаться в квартиру к родным. Открыл своим ключом дверь и впустил неизвестных.

— Освободитель наш! — сказал мужчина.

— Я всех освобождаю, — сказал я ему шуткой, — только никто не считает меня освободителем.

В ответ на это женщина, которую я не видел еще и голоса ее не слышал, улыбнулась мне сердцем, я чувствовал это, не видя ее, я знал это как-то, и мне было хорошо так, и я вспомнил почему-то виденную сейчас нашу темно-кирпичную церковь белой под звездами.

Я вошел в свою комнату, в окнах начинался рассвет.

Это не было падением в том смысле, что мы против воли нашей уступили низшему влечению…

Нет, мы сами к этому шли и этого нам хотелось, но то, что называется «высшим», было нам как препятствие, и долго нужно было привыкать ко лжи, обману, чтобы можно было достигнуть своего, и вот мы обвыкли и после целого года обмена мыслей, чувств, поцелуев наступил этот момент.

Столько сладостных грез, мыслей, слов, и вдруг все это стало пережитым и ненужным… это достигнутое было так просто и больше не давало интереса.

Стоило ли? нет! (Память-греза и память-действие; там, где нет препятствий, там память-греза (любовная) не является и остается, как у животных, — память-действие…)

Земная грешница. Восприятие совершается вне себя.

20 Мая. Вознесение.

Человек и обезьяна. Происхождение обезьяны от человека (трактат-сатира на материалистов; план: когда при чтении книги увлечение ею вдруг почему-нибудь исчезнет, то книга (ее дух) распадается на множество букв, следующих одна за другою в изумительном порядке (пример Бергсона): сначала я (читатель) был спиритуалистом, а потом стал материалистом, протяженность (ряды букв) есть перерыв в напряженности.

Мой процесс творчества, — когда я пишу рассказ, то очерчиваю по впечатлениям огромный круг и все свожу к одной точке в центре, где пульс, где все дрожит и тянет к себе (напряженность), после можно изучить мое произведение как сложение предложений (так и делают).

Алмаз с многими гранями.

Один забронировался красноармейским пайком (лектор и консультант военкома, «спец»), другой хранит в погребе под камнем в несгораемом ящике облигации военного займа, одному (Щекин) хочется, чтобы так продолжалось, другому, чтобы сразу кончилось, один беспокоится, чтобы сразу не кончилось, не перевернулось, другой, чтобы не затянулось…

Так и живут, а по краям зубастый черносотенец (Грызлов) и вооруженный коммунист.

Разгадка Брусиловых: (я — Брусилов) — я иду с ними (коммунистами), потому что они все-таки свои и ближе мне, чем англичане и французы, устраивающие теперь «буфер» и «рынок» из Польши.

Крымская интеллигенция на содержании французов, — как она должна себя чувствовать, состоя на содержании тех, кто хочет устроить буфер и рынок из России?

22 Мая. Никола Вешний.

— Положа руку на сердце, скажите, добрые люди, идущие против коммуны, — кто из вас не заинтересован материально, семейно, вообще лично в этой борьбе, что святое можете вы противопоставить? Родину? Это ли защитники родины, влекущие за собою хищников Европы?