Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

• Название: Жертвы обстоятельств
• Автор: Софья Ролдугина
• Жанр: Фэнтези

Рэмерт Мэйсон — некромант, участник боевых рейдов, самый бестактный профессор академии и сердцеед поневоле, вынужденный оставить привычный холостяцкий образ жизни.

Дэриэлл — целитель и домосед, лишившийся Дара и изгнанный из Дальних Пределов.

Максимилиан — князь на пороге обращения в старейшину, которому приходится просить помощи у того, кто был его мучителем.

И Найта. Уже не ребенок, но еще и не эстаминиэль, свыкшаяся со своим могуществом.

Такие разные. Такие сильные… Но все они — жертвы обстоятельств.

…А в Академии, собравшей их под одной крышей, зреет чудовищный орденский артефакт — «бездна». Все туже закручивается пружина событий… И даже пророчица Айне не скажет, что в итоге окажется сильнее — неумолимая судьба или воля человеческая…

---

— Доброе утро, — улыбнулась я.

— Доброе, — эхом откликнулся Дэриэлл. Никакого стыдливого румянца я у него не заметила — то ли Ксиль себе что-то навоображал, то ли целитель уже успел справиться со смущением. Взгляд у Дэриэлла был задумчивым и нежным; челка слегка завивалась, как от влажности. — Хорошо спалось?

— Замечательно, — искренне откликнулась я. — Только под утро какая-то ерунда прикошмарилась, ну, это ничего. А тебе как спалось?

— Чудесно, — в тон мне ответил целитель и вдруг улыбнулся, чуть-чуть опуская ресницы — точь-в-точь как Ксиль: — Дивные сны и дивное пробуждение — с невестой в объятиях.

Кольцо под футболкой ощутимо потяжелело. Стало до жути неловко. Я вдруг как-то разом осознала, что меня обнимает взрослый мужчина. Ксиль со всеми его собственническими замашками ощущался, как кот — ну, спит, нагло растянувшись на хозяйке, ну, сопит себе… При этом обнимать его — все равно, что тискать мягкую игрушку. Он сам воспринимает это так, и его мироощущение передается другим…

А Дэйр чувствовал себя именно так, как сказал.

В постели.

С девушкой.

Со мной.

К щекам прилила кровь.

— Пойду умываться, — смущенно пробормотала я, пытаясь выпутаться из чужих рук и ног. Надо будет завернуться в одно из одеял, когда пойду в ванную — наверняка в холле опять мороз…

«Заодно и вместо халата сойдет», — мелькнула стыдливая мыслишка.

Всякая ерунда, вроде футболки на голое тело, по поводу которой я совершенно не заморачивалась, ночуя с Ксилем в обнимку, вдруг обернулась Очень Важными Деталями. Если Дэйр действительно воспринимает ситуацию так серьезно, то лучше отговорить князя от совместных ночевок. Раздобудем где-нибудь раскладушку, или эту кровать раздвинем, или протопим вторую комнату…

Я зыркнула из-под ресниц. Взгляд у Ксиля был до отвращения понимающим.

— Пустите, — тихо сказала я.

Дэриэлл без возражений, но с запинкой — будто бы сожалел об этом — убрал руку. А Ксиль вдруг изогнул бледные губы в невозможной, дразнящей улыбке. Синие глаза потемнели, словно небо грозой налилось.

— Пустить? Ты торопишься? — томно выдохнул он, склоняясь к моему лицу.

Я инстинктивно отпрянула — в защищающие объятия Дэриэлла. Тот повернулся, словно пытаясь защитить, спрятать меня — собой. Но не успел… А Максимилиан стремительно, хищно скользнул, накрывая нас обоих своим телом, прижимая так, что не вдохнуть…

Его кожа медленно теплела, будто внутри разгорался костер. Меня начало мелко потряхивать. Дыхание Дэйра шевелило волосы на затылке — прерывистое и слабое.

Жар со всех сторон, как на костре. Но почему-то совсем не страшно.

— Горячо? — вкрадчиво спросил Максимилиан. Голову повело. — А знаешь, почему?

Я хотела сказать что-нибудь — но сухие губы не слушались. Он был так близко… и Дэриэлл тоже. Тонкая ткань моей футболки и футболки Дэйра — не преграда.

Все ощущалось слишком четко — и напряжение в мышцах за моей спиной, и гибкая расслабленность тела, вжимающего меня в… в постель, надо думать так, да… И безумный, хаотичный, разобщенный ритм, в котором колотились наши сердца…

Гулкие, сильные удары — Дэриэлл.

Трепетание, как будто бабочка в плену ладоней — мое.

И — нарастающий темп, оглушающий, взвинченный, как взведенный курок, как сжатая пружина — сердце Ксиля.

Северного князя.

— Он сейчас полыхает, как печка, потому что голоден, — Ксиль выдыхал мне слова прямо в сухие, онемевшие губы.

Я зажмурилась. Это было так невыносимо… так непонятно и ярко, что не разберешь — хорошо или плохо… тяжело… жарко … почти больно от невозможности дышать полной грудью.

Максимилиан усмехнулся. Меня как током дернуло — инстинкты выгнули позвоночник, заставили слепо метнуться, отталкиваясь руками… Но ладони только соскользнули по безупречной коже Ксиля, и это шелковое ощущение на кончиках пальцев словно выпило последние силы.

Дэйр же словно окаменел. Если бы не стук сердца и рваное дыхание, он стал бы похож на статую.

Раскаленную.

— А голод, малыш, это не та штука, которую следует игнорировать. К слову, Силле, — промурлыкал князь, прижимаясь щекой к моей щеке — сбывшаяся мечта, если бы это происходило в другой ситуации. — Эмоциональный голод ведь можно утолить не только чужой болью. И я покажу тебе, как. А Найта мне немного поможет… Да?

Выдох Дэриэлла был больше похож на стон.

— Не впутывай ее… — хриплый и низкий голос отдавался в моих легких. — Так нельзя…

— Можно, — хохотнул Ксиль, щекоча дыханием шею. Его пальцы ласково погладили меня по затылку, слегка цепляя кожу головы кончиками когтей… и замерли. — Пей, Дэйри. У тебя уже клыки зудят. Нельзя же так терпеть, право. Ты вчера набегался в несвойственном аллийскому организму ритме, ослабел так, что чуть не простудился от какого-то хилого сквозняка. А себя надо беречь, солнечный мой.

В голосе послышалась отчетливая издевка.

— Заткнись. Заткнись и убирайся. И не надо тыкать мне запястьем в губы. Я не младенец, а твоя рука не пустышка.

Меня уже откровенно колотило — от жара, от невозможного напряжения и еще от чего-то странного, чего я не понимала, но боялась. Какого-то темного чувства…

— О, Силле, зубки оскалил… Пей, говорю, и не отворачивайся, — Ксиль произнес это жестко, почти приказал. — Не надо трепать мне нервы, солнышко. Ну же!

Рука князя шевельнулась. А Дэйр вдруг обмяк, сдаваясь.

Жар стал сильнее.

Запахло ржавчиной.

— Умница, — прошептал Ксиль, утыкаясь лицом мне в шею. — Хороший мальчик. А теперь моя очередь.

Шею кольнуло. Совсем слабо. Но это словно замкнуло нас в какой-то безумный контур, внутри которого обрушились все барьеры, стирались границы между моим сознанием… и чужим.

«Еще…» — безумно колотилось в висках Дэйра.

«Правильно, правильно, молодец», — твердил, как мантру, Ксиль.

Эмоции смешались в дикий коктейль.

Можно ли заблудиться в чужой душе? Когда со всех сторон — жар? Когда по нервам словно пропускают ток?

Можно ли пить чужой голод, и радость, и страх, и стыд, как чудесный эликсир?

Можно.

Но это слишком для человека. Слишком…

Я тонула в чувствах, с которыми мне было не справиться. И первобытный ужас потеряться, лишиться себя — отрезвил. Выбросил из океана эмоций в ржавый и горячий воздух. Заставил вспыхнуть под веками кружево нитей, превратил кровь в жидкую тьму…

Прочь. Прочь отсюда, пока я — это еще я.

Ксиль был сильнее меня, но я и не стала его отталкивать. Просто вдруг оказалась не там, среди жарких сбившихся одеял, а около двери.

Серые волосы Дэйра змеились по серым простыням. А в глазах Ксиля была только чернота. Жадная, огненная, и даже на таком расстоянии выпивающая душу.

Я выскочила из комнаты, чувствуя, как щекам становится мокро. Ледяной пол обжигал босые пятки.

Шаг, другой, третий… Забиться в дальний угол ванной, не зажигая света, повернуть кран — и замереть под холодными струями.

Футболка и штаны впитывали воду, облепляя разгоряченное тело. Меня била дрожь. Страх отступал куда-то в подсознание. Я всхлипывала, пытаясь выровнять дыхание…

Душила обида. Иррациональная. Горькая. Густая, как смола.

Я хотела вернуться назад.

Но не могла.

Ледяная вода стекала по спине и убегала в слив.

Я старалась не думать ни о чем. Превратить сознание в пустой лист. Изнутри разрасталась странная пустота. Словно стылая вода выхолащивала не только тепло тела, но и саму душу превращала в нечто холодное, бесчувственное и безразличное. Ощущение времени исчезло — час прошел или неделя, мне было неважно.

Голову заполняли мысли, которые причиняли почти физическую боль. Я хотела стереть их, вернуть все назад… но не получалось.

Сейчас произошло нечто, не поддающееся осознанию — для меня. Такого я и представить не могла. И дело было не в телепатическом контакте, это-то как раз оказалось не в новинку. Испугал меня не он, а… как это говорится… физическая сторона привязанности?

Протяжный, всхлипывающий, тоскливый стон повис в воздухе, и я с отстраненным удивлением узнала свой голос.

Бездна, это же надо быть такой дурой! И эгоисткой. Для меня, одиночки по характеру, не имеющей опыта отношений, любовь сводилась то ли к дружбе, то ли к подобию родственной, кровной связи — всепрощение, доверие, безоговорочная помощь, необидные взаимные подколки… Даже с Ксилем взаимные объятия были не так уж важны, а в случае с Дэриэллом — всегда становились неожиданностью. Приятной, но обязывающей не больше, чем поцелуй в лоб на ночь.

Я просто не понимала.

А теперь, во время телепатического контакта, под темными вихрями голода, под мельтешением поверхностных мыслей мне открылся странный огонь. Он не был чем-то центральным в сознании и мироощущении ни у Максимилиана, ни у Дэриэлла, но в то же время оказался прочно вплетен в восприятие моего образа.