Изольда Иванова - «Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии

• Название: «Долина смерти». Трагедия 2-й ударной армии
• Автор: Изольда Иванова
• Издательство: ООО «Издательство «Эксмо», ООО «Издательство «Яуза»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-35543-3

Эта трагедия была фактически предана забвению. Подлинные масштабы этой катастрофы замалчивались советскими историками. На эту погибшую армию пала тень предательства ее командарма.

Но, в отличие от генерала Власова, 2-я ударная армия исполнила свой долг сполна — отрезанные от главных сил, окруженные в районе деревни Мясной бор, обреченные дивизии три месяца держались в «котле», погибая, но не сдаваясь, связывая значительные силы противника, сражаясь с такой яростью, что немцы поставили на дороге к Мясному бору указатель с надписью «Здесь начинается ад» (дословно: «Hier beginnt der Arsch der Welt»), а поисковики прозвали это страшное место, где земля буквально устлана костями павших, «Долиной смерти».

Данная книга — уникальное собрание воспоминаний ветеранов 2-й ударной армии, тех немногих, кому повезло чудом вырваться из «котла», кто заглянул в ад и прошел «Долиной смерти», чтобы рассказать всю правду о трагедии Мясного бора.

---

— А кто будет бить фрицев, дядя, что ли? — спокойно пробормотал Иван Каракунов.

Все. Кончаю… Горим!..

9 февраля 1942 г., д. Ольховка

За двое суток полк совершил 80-километровый марш. Вот мы и достигли цели. Подразделения полка занимаются оборудованием огневых позиций и наблюдательных пунктов. Штаб разместился в лесу.

Безумно хочется спать, но я — оперативный дежурный по штабу. С обвязанной бинтами физиономией сижу в промерзшем блиндаже и при слабом свете электрической лампочки пишу эти строки.

День занимались отрывкой блиндажей и организацией связи. Начальник штаба майор Резчиков, справедливый и требовательный командир, «давал разнос» мне, как командиру взвода связи, и начальнику связи полка старшему лейтенанту Даниленко за медленную организацию связи с артдивизионами.

Будь проклята эта немецкая землянка у Мясного Бора, где мы попали в огненную ловушку. Если бы не старший сержант Ескин, начальник радиостанции, видимо, мы все сгорели бы живьем.

Вспыхнул порох (а его бойцы наносили много) около раскаленной печи. Мы оказались во власти всепожирающего пламени. Мы задыхались. Не могли открыть дверь, чтобы выбежать, так как она открывалась вовнутрь. Чувство полной безысходности захлестнуло наше сознание. В это время Ескин оказался на улице, выходил по своим надобностям. Увидев дым и огонь, он открыл дверь, и мы пулей выскочили из землянки, кашляя и чертыхаясь. Надев противогаз, Ескин выбросил наши вещи из землянки.

С обгоревшими лицами и руками 9 человек командного состава и 2 бойца были направлены на лечение в медико-санитарный батальон, а оттуда — в военный госпиталь г. Боровичи.

Я и лейтенант Федор Березин остались лечиться при санчасти полка.

Все. Время 2.00, иду запрашивать обстановку с дивизионов.

14 февраля 1942 г.

Мороз не ослабевает. Противник контратакует, вводя в бой танки. Но все его атаки успеха не имеют. Наши артиллеристы активно участвовали в отражении атак гитлеровцев. Как стало известно, смело и мужественно действовали батареи Селезнева и Запарованного, стоящие на прямой наводке.

Орудийные расчеты этих батарей точным огнем сожгли и подбили 11 танков, остальные бронированные громадины стали пятиться назад, огрызаясь огнем. Молодцы! Бей гадов! Потери этих батарей — 8 человек. Оба комбата легко ранены.

Как командир взвода я доволен работой связистов. В тяжелых условиях морозной зимы и нехватки телефонного кабеля они четко выполняют свои обязанности по обеспечению связью штаба и командира полка.

16 февраля 1942 г.

Сильный мороз. Продолжаются бои наших частей за овладение Ольховскими хуторами (около 50 отдельных дворов, раскинувшихся на левом берегу р. Кересть). Но успеха пока нет, фашистские головорезы отчаянно сопротивляются. Эти разбитые дома, как сказал по телефону начразведки полка старший лейтенант Шендрик, оказались крепким орешком. Для обороны немцы использовали подвалы домов. Каждый дом — опорный пункт и прикрыт минным полем, колючей проволокой и снежными валами, облитыми водой.

В полку мало снарядов. Телефонная связь работает устойчиво. Живем в блиндаже: комбат штабной батареи старший лейтенант Кривенко, Березин, Лушин и я. Кожа на носу и лбу слезает, но волосы почему-то еще не растут. Сильно хочется есть. Но ничего не поделаешь — необходимо терпеть, война.

18 февраля 1942 г.

Мороз не убывает. Деревья покрыты причудливой белой пеленой снега. На наш фронт прибыл представитель Ставки маршал К. Е. Ворошилов. Видно, примет меры по улучшению снабжения войск.

Был на наблюдательном пункте капитана Раздорского по вопросу проверки работы связи и инженерного оборудования НП. Раздорский, как крот, залез в землю, и только прямое попадание может оттуда его выжить. В дивизионе даже с огневыми позициями радиосвязь не применяется. Командир 1-й дивизии боится ее как огня. Доложил об этом начальнику штаба.

На обратном пути с телефонистом Александровым попали под минометный огонь. Неприятно лежать на снегу, почти на голой местности.

21 февраля 1942 г.

Штаб полка перешел в другое место, на 3 км севернее Ольховки, и разместился в густом лесу. Работы всем хватило при отрывке блиндажей. Противник — с трех сторон. Дорога беспрерывно обстреливается минометным огнем.

Да, гитлеровцы сильно укрепились в Ольховских хуторах. Над моей землянкой проходит шестовая телефонная линия, связывающая штаб армии с НП комдива. По указанию нашего комполка майора Квака подключил телефонный аппарат, чтобы быть в курсе обстановки. Удалось услышать следующий разговор генерала Клыкова с генералом Андреевым:

— Андреев! Говорит Клыков.

— Нет, это Семенов (комиссар дивизии).

— А где Андреев?!

— Он рядом, но не может говорить — заложило горло.

— Знаю я его горло. Передай ему: если завтра к исходу дня Ольховские хутора не будут взяты, то твоя и его голова будут висеть на сосне. Понял?!

— Все понял.

От Галины с мсб часто получаю письма. Пишет, что работы много. Каждый день поступает много раненых.

26 февраля 1942 г.

По распоряжению начальника штаба прибыл на НП полка. Блиндаж с тремя накатами, низким потолком и щель для наблюдения. У стереотрубы — старший лейтенант Володя Раевский, мой давний друг по войне. Увидев меня, оторвался от наблюдения, расцвел в улыбке:

— Давай, Паша, принимайся за дело, вместе будем воевать.

Майор Квак, небольшого роста, коренастый, всегда спокойный, рассудительный, сидел у планшета на скамеечке. Напротив — развернутая радиостанция с дежурным радистом Каминским.

Часто не бывает связи с дивизионами. От беспрерывных обстрелов телефонные линии рвало на куски. Телефонистам приходилось под разрывами снарядов и мин ползком исправлять телефонные линии. А с радиосвязью вообще дело плохо: боятся ее наши командиры. Телефонисты, разведчики, планшетисты располагаются в отдельной нише — землянке.

От Володи я узнал много подробностей о действиях противника, нашей пехоты и артиллеристов.

— Если бы дать настоящую артподготовку по этим хуторам, мы бы в один день очистили их от фашистской твари, — с сожалением говорит Володя. — Пехота непрерывно атакует, а толку нет. Несет большие потери. Да и укрепился фашист сильно: очень много дзотов и блиндажей, а впереди — снежный вал для пулеметов и автоматов.

Вчера отличился своим мастерством командир батареи старший лейтенант Александр Коваль, который точным огнем уничтожил две пулеметные точки противника и блиндаж с пехотой.

Итак, я назначен помощником начальника связи полка. По этому случаю с Володей Раевским употребили по 200 г «наркомовских». А все же противная штука эта водка, особенно когда разбавлена водой.

— Ничего, Паша, не кривись. А я бы еще сто пятьдесят хлопнул. Эх, как надоело торчать на одном месте….

Получил письмо от родителей. Живут плохо. Погиб на фронте мой земляк и напарник по учебе в ленинградском техникуме Миша Иванов. Жаль — боевым, веселым, общительным был человеком.

29 февраля 1942 г.

Сменили НП. Ужасный мороз и ветер. Два раза наш НП накрывался артогнем противника.

Полк получил новую задачу по поддержке стрелковых полков. Всю ночь занимался организацией связи с командирами дивизионов, которые сменили наблюдательные пункты. В полку недостает телефонных катушек и анодных батарей для радиостанций. Радиостанции 6-ПК — старые, с приемниками прямого усиления, и войти в связь, особенно ночью, очень тяжело. Эфир засорен, как мусорный ящик. Части дивизии атакуют Ольховские хутора с запада.

Враг оказывает упорное сопротивление, ведет непрерывный минометный обстрел наших позиций. Телефонные линии часто рвутся, а радиосвязь почти не используется: командиры боятся, не разрешают радистам входить в связь. Об этом доложил командиру полка. Вся нагрузка — на телефонистов.

Ночь. Я дежурю по НП. Передний край освещается мертвым сиянием немецких ракет, да кое-где слышен рокот пулеметов и треск автоматов. Расскажу об одном лишь эпизоде работы наших связистов, а они, эпизоды, случаются почти каждый день.

Прекратилась связь со 2-м дивизионом. На исправление линии вышли: сержант Мусадин Муртазов, смелый, серьезный, неразговорчивый командир отделения связи из Грузии, и его боец Алексей Сатанин, русоволосый крепыш, опытный, закаленный воин.

Схватив карабины, телефонный аппарат и кусок провода, они помчались по линии. Противник все время держит под обстрелом наш передний край и дороги. Вблизи НП капитана Попова снаряды ложились густо, вздыбливая серые кусты земли и снега.

Друзья от воронки к воронке, по проводу, ползли по почерневшему от взрывов снегу. Доползли до конца кабеля, а второго конца нет, надо искать.

В 5–6 м бухнуло несколько снарядов. Диким воем взвыли осколки, прорезая морозный воздух. Глухо вздрогнула промерзлая земля.