Алла Дудаева - Миллион Первый

• Название: Миллион Первый
• Автор: Алла Дудаева
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9681-0039-7

В книге повествуется о жизненном пути первого президента Чечни, раскрываются особенности чеченского народа, его стремление к независимости. Она позволяет понять характер Джохара Дудаева, его взгляды на жизнь. Название книги — «Миллион первый» — связано с известным высказыванием покойного президента: «Как-то у него спросили: «А сколько у чеченцев генералов?», на что Джохар Дудаев ответил: «Каждый чеченец — генерал, я же только миллион первый!»». В издании широко представлены документы последних лет жизни, речи и интервью Джохара Дудаева, его переписка. Книга также содержит стихи Аллы Дудаевой, которые она посвятила чеченскому народу.

---

Когда Мовлихан проснулась, мы стали искать, что бы надеть ей на ноги, и обнаружили в машине у Абу припрятанные им несколько пар военных ботинок. Сейчас он был завхозом и отличался большой прижимистостью. Так вот куда Абу ботинки дел! Незадолго перед этим мне приснился Магомет Хачукаев, который попросил обувь. Дуки приказал Абу раздать десять пар бутсов «сахъ» нашим ребятам. Вахе ботинки Абу давать отказался, потому что он не числился в охране Президента. Я зашла на кухню. Ваха и не пытался протестовать.

— Какой у тебя размер? — спросила я.

— Сорок пятый, — ответил он.

Я направилась к Абу, уже выходившему за дверь.

— Почему ты не дал Вахе ботинки? У него размер такой же, как у Магомета. Знаешь, как бы он обрадовался…

— Ботинок больше нет, — отвечал Абу.

Поднявшись на цыпочки, я прошептала ему прямо в ухо:

— А Дуки велел тебе раздать десять пар, а не три.

— Тогда на складе ничего не останется, — не унимался он.

— А на складе есть еще сто пар.

Абу вконец расстроился:

— Вечно эти женщины лезут, куда им не надо! — Вахе ботинки отдал.

Мовлихан надела найденные нами бутсы и, честное слово, выглядела в них совсем неплохо.

Все уже проснулись и проголодались. Как хорошо что я захватила в доме яблоки и печенье. Мы уничтожили их в мгновение ока, а потом загнали машины под высокий кустарник, забросав их сверху сухими ветками деревьев. Было уже совсем светло. Над Шалажи летали вертолеты. Они кого-то искали. Может быть нас? Раньше их не было видно. Ребята быстро сделали навес из веток, под которым мы успели спрятаться. Только мы укрылись в это жалкое убежище, как вертолеты начали летать прямо над нашей головой. Они пролетали так низко, что было видно в кабинах вертолетчиков, которые внимательно вглядывались в гущу леса, периодически посылая в подозрительные места ракеты. Листья еще не распустились, и сквозь голые ветки мы были видны как на ладони. Мне показалось, что сейчас ракеты полетят прямо в нас. Но, покружив немного над лесом, вертолеты опять стали бороздить над Шалажи.

Среди деревьев показался Ваха. Мы кинулись его обнимать. Ни за что на свете я не осталась бы добровольно в том горящем аду, из которого мы только что успели вырваться. Он сказал Дуки, что спрятал документы в надежном месте. Днем я, вытащив буханку хлеба и пачку сливочного масла, начала делать бутерброды. Досталось всем, но очень хотелось пить. Не выдержав, Мовлихан спустилась к каменистому руслу реки, обычно прозрачной летом, сейчас она была мутной от глины. Эту воду нельзя было пить, но она ее пила, сложив ладони ковшиком. Тут же ее стошнило.

Магомет Жаниев и Абу Арснукаев уехали на разведку, вертолетов не было видно. Потихоньку так же, как и поднимались, мы начали спускаться по руслу реки вниз к Шалажи. Проезжая в сумерках по разбитым авиацией улицам, мы не узнавали некоторых мест. Многих домов, стоящих рядом с нашим не было. Вместо них остались руины, люди тоже разъехались. Такого страшного налета на село за всю войну не видел никто из присутствовавших. Удивительно, что жертв почти не оказалось. Джохар сказал, что убедился еще раз: нам помогает сам Всевышний.

Ваха с мальчиками начал вставлять выбитые двери и рамы, убирать куски извести и шифера, отвалившиеся от стен и крыши. Все в доме было заполнено толстым слоем пыли. Перемыв посуду и протерев стол, я начала готовить самое быстрое блюдо, которое только знала. Мелко-мелко нарезала мясо с луком и, потушив его на большущей чугунной сковороде, смешала со спагетти, потом пригласила всех к столу. С таким аппетитом мы никогда еще не ели. Горы этого блюда, разложенного по глубоким тарелкам, исчезали мгновенно. Потом все легли отдыхать. Соседи уехали, улица, вернее, то, что раньше было улицей, зияла пустотой.

Джохар никогда не заботился о хлебе насущном и мог подолгу не есть и не спать, совершенно от этого не страдая.

«Завхозом» у нас в доме всегда была я, надо было думать, что делать. Я вспомнила, как летом Мовсуд с Луриком провели почти две недели в лесу под дождем, не имея возможности развести костер. «Надо срочно достать керогаз и электроплиту, — сказала я Мовлихан. — Электромотор у нас есть».

Две крытые грузовые машины тоже были. Ваха погрузил в них матрацы, подушки, одеяла, а Мовлихан, обежав село, нашла у людей все, что я просила. Джохар опять с утра работал над документами, потом стал звонить по телефону. Через двадцать минут послышался гул самолетов, и снова на наши головы обрушился шквал бомбовых ударов. Стены дома страшно скрипели и раскачивались, падал шифер, мы едва успели выскочить и спрятаться в небольшой четырехугольной бетонной яме для хранения овощей у соседнего разбитого дома. Из нее хорошо было видно, как самолеты заходят в пике, сбрасывая бомбы прямо на наш дом.

Мне доверили папку с документами из гобеленовой ткани серовато-зеленого цвета, с которой Джохар никогда не расставался. Прижимая ее к груди, я наклонялась ниже всех к земле, как только самолеты снижались, надо мной склонялся Джохар, его закрывали все остальные. Яма была совсем небольшой, полтора на полтора метра, мы сидели в ней впритык друг к другу и были похожи на открывающий и закрывающий лепестки цветок. Было все хорошо видно и совсем не так страшно, как в доме. Лучше смотреть смерти в лицо, чем быть прихлопнутой ею, как мышь в мышеловке.

Четыре самолета по очереди бомбили наш дом, их серебряные крылья чуть поблескивали на солнце. Деги с нами не было, его, оказывается, в самом начале бомбардировки забрала с собой Мовлихан в большой подвал-бомбоубежище. «А где Магомет?» — спросила встревоженно я. Как только самолеты пошли на новый круг, Муса, выскочив из ямы, побежал искать Магомета. «Все в порядке, — сказал он, успев прыгнуть к нам перед новым налетом. — Он укрылся в другой яме».

Наконец, налет закончился, наш дом опять уцелел, несмотря на глубокие воронки совсем рядом. Казалось чудом, что никто из нас не ранен и не зацеплен осколком. Крыша была как решето, стены в глубоких трещинах и побиты, а люди целы. Пришла Мовлихан, привела с собой Деги, закутанного в большую дубленку. «Чтобы не узнали, — пояснила она. — Как только начался налет, мы побежали в бомбоубежище огородами». «А за нами гнался самолет и пускал в нас ракеты», — похвастался Деги. Я не поверила: «Наверное тебе показалось. Каждому под бомбами кажется, что очередная упадет прямо ему на голову». «Это правда», — тихо сказал Ваха, молча слушавший наш разговор. «Я как раз бегом спускался с горы и все видел. Мовлихан бежала по огородам, увязая в весенней грязи, и тащила за руку Деги, он бежал, путаясь в полах дубленки. А за ними, снижаясь, летел самолет, он выпустил им вслед две ракеты. Они еле успели забежать за угол дома, и ракеты пролетели мимо».

Джохар, подняв руки, стал читать молитву. Эта война была не столько удивительной и непостижимой для нас, уже привыкших к мысли о смерти, сколько для всего окружающего нас огромного мира, взирающего с немым изумлением на маленький народ, отчаянно противостоящий огромной империи зла, бывшей пугалом этого же мира.

Опять мы ехали по лесу, то поднимаясь, то опускаясь по размытому каменистому руслу реки и, наконец, скользя по глинистой почве, заросшей корнями ивняка, выехали на какую-то старую проселочную дорогу, окруженную со всех сторон густыми деревьями. Совсем рядом за этим лесом шел бой. Село Гойское четвертый день отбивало атаки федералов. В синем сумраке вспыхивали огненные всполохи разрывов, снаряды со свистом проносились над нашими головами. Джохар зашел в кустарник и открыл дипломат с телефоном. Муса, держа антенну, отошел в сторону. Начался прием донесений полевых командиров. Далеко по лесу разносился веселый громкий голос Джохара, отдающего приказы. Как всегда, он успевал еще и шутить. «Там, в Гойском, все наши пацаны с Катаямы, — сказал Висик. — Сейчас они, знаешь, как обрадовались, что Джохар рядом!» Всем сердцем я ощущала мужество этих вчерашних мальчишек, отбивающих танковые атаки, восхищался их противостоянию смерти. Но, боже, как же мне было их жаль!

Глава 36

Интервью Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева

— Господин Президент, как Вы относитесь к предложению о переговорах, сделанному Президентом России Борисом Ельциным в своем заявлении от 31 марта 1996 года?

— Прежде всего — реалистично. Чеченская сторона уверена в том, что официальная Москва ни к каким нормальным переговорам не готова. Команда Ельцина ждет от нас капитуляции. Другого она не признает. Чеченский народ не сдался ни в 1994 году, не сдастся и сейчас. Этого не произойдет, по моему глубочайшему убеждению, и в будущем.

Посмотрите. Все о чем заявляла, предупреждала, предостерегала Чеченская сторона, произошло! Москва сейчас в тупике и в предвыборном цейтноте. Ни одной из декларированных целей Кремль не достиг! А ведь в цивилизованном обществе за это приходится отвечать. Естественно, что команда Ельцина не хочет это делать, но, с другой стороны, имеет большое желание остаться у власти. Поэтому Кремль накануне избирательной кампании взял на вооружение тактику говорить о переговорах, но под любыми предлогами их не проводить. В российском политическом руководстве нет в настоящее время реалистично мыслящих людей. Вот отсюда и все проблемы.