Алла Дудаева - Миллион Первый

• Название: Миллион Первый
• Автор: Алла Дудаева
• Издательство: Ультра. Культура
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-9681-0039-7

В книге повествуется о жизненном пути первого президента Чечни, раскрываются особенности чеченского народа, его стремление к независимости. Она позволяет понять характер Джохара Дудаева, его взгляды на жизнь. Название книги — «Миллион первый» — связано с известным высказыванием покойного президента: «Как-то у него спросили: «А сколько у чеченцев генералов?», на что Джохар Дудаев ответил: «Каждый чеченец — генерал, я же только миллион первый!»». В издании широко представлены документы последних лет жизни, речи и интервью Джохара Дудаева, его переписка. Книга также содержит стихи Аллы Дудаевой, которые она посвятила чеченскому народу.

---

Глава 36

Интервью Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева

— Господин Президент, как Вы относитесь к предложению о переговорах, сделанному Президентом России Борисом Ельциным в своем заявлении от 31 марта 1996 года?

— Прежде всего — реалистично. Чеченская сторона уверена в том, что официальная Москва ни к каким нормальным переговорам не готова. Команда Ельцина ждет от нас капитуляции. Другого она не признает. Чеченский народ не сдался ни в 1994 году, не сдастся и сейчас. Этого не произойдет, по моему глубочайшему убеждению, и в будущем.

Посмотрите. Все о чем заявляла, предупреждала, предостерегала Чеченская сторона, произошло! Москва сейчас в тупике и в предвыборном цейтноте. Ни одной из декларированных целей Кремль не достиг! А ведь в цивилизованном обществе за это приходится отвечать. Естественно, что команда Ельцина не хочет это делать, но, с другой стороны, имеет большое желание остаться у власти. Поэтому Кремль накануне избирательной кампании взял на вооружение тактику говорить о переговорах, но под любыми предлогами их не проводить. В российском политическом руководстве нет в настоящее время реалистично мыслящих людей. Вот отсюда и все проблемы.

— Значит ли это, господин Президент, что переговоров не будет?

— Смотрите сами. Во-первых, пойти с нами на действительные переговоры — значит капитулировать перед чеченским народом. На это нынешняя официальная Москва может пойти только под страхом потери власти. Во-вторых, полноценные переговоры могут быть проведены только после прекращения боевых действий и вывода войск с территории Чеченской Республики — Ичкерия. Что касается чеченской стороны, то мы всегда заявляли и продолжаем утверждать, что за нами дело не станет. Стоит Ельцину проявить добрую волю — и любые вопросы можно разрешить. Но, к сожалению, даже Ельцин не волен пока поступать самостоятельно. Обреченный Кремль совершает обреченные поступки.

— Джохар Мусаевич, разве боевые действия в Чечне не прекращены? Правильно ли мы Вас поняли, ведь Президент Ельцин заявил, что он останавливает войсковые операции?

— Это не более чем словесная казуистика, а попросту — словоблудие. Никакого прекращения огня нет и в помине! В этом нетрудно убедиться любому непредвзятому наблюдателю. Более того, в отдельных регионах республики, после так называемого «прекращения войсковых операций», боевые действия вспыхнули с новой силой и продолжаются по сию минуту. Это глубокое заблуждение или, если хотите, самообман — заявлять, что прекращение войны в Чечне может произойти по желанию одного Кремля. Далеко не так. Без чеченцев решать чеченские проблемы на чеченской земле — бесполезно. Это понимает даже сама Москва. Ельцин не посмел сказать, что Россия останавливает войну. Было сказано, что «там, где военных действий не было, там и не будет». Мы расцениваем это однозначно.

— Господин Президент, ну а все же, перчатка, как говорится, брошена. На весь мир заявлено, что Ельцин готов к переговорам с Вами через посредников. Не могли бы Вы прояснить ситуацию и сказать кто эти посредники?

— Жест с переговорами насквозь фальшивый. Мне доподлинно известно, что Ельцин не хочет со мной встречаться, говоря точнее, встречаться хочет не со мной, а, например, с Масхадовым или Яндарбиевым. Но ход сделан и, чтобы доказать всем его фальшь, я могу еще раз подтвердить следующее. В свое время еще в самом начале конфликта быть посредниками при урегулировании российско-чеченской войны высказывали желание такие известные российские политики, как М. Горбачев и М. Шаймиев. Уже тогда мы дали принципиальное согласие на ведение переговоров через этих посредников. Впоследствии, в разное время, свои посреднические услуги предлагали Г. Явлинский, К. Боровой и А. Краснов, а также некоторые другие лица. Все они проявляют готовность стать посредниками и сегодня. В сущности, наша позиция и теперь не изменилась, и люди из этого списка могут вновь выступить в качестве посредников. Я это могу заявить официально.

— Джохар Мусаевич, Вы заявили, что односторонние желания российских официальных лиц недостаточны для урегулирования конфликта. Как Вам видится дальнейшее развитие событий?

— Все дело в том, что на самом деле таких желаний у Москвы просто нет. По всей видимости, прекращение войны произойдет уже при новом Президенте России. Добавлю, что если Ельцин хочет переизбираться на второй срок, то он должен, прежде всего, выполнить волю своего российского народа, который категорически против этой войны. Идти против воли россиян и стать президентом — все равно, что оседлать двух лошадей одновременно. Пока это никому не удавалось.

Информационное агентство «Туран»

2 апреля 1996 год

На рассвете 4 апреля мы приехали в селение Гехи-Чу, в дом к нашему старому знакомому Баширу, младшему брату генерального прокурора Магомета Жаниева. Напротив обычных для всех чеченских дворов высоких железных ворот стояли в виде буквы «П» два добротных кирпичных дома, соединенных крытым навесом.

Дверь из-под навеса выходила на большой огород с высокой копной сена. Коровы из-за загородки обдавали теплым дыханием каждого заходившего на задний двор. Здесь же под навесом стояли и наши машины. Все в селе знали, какую должность занимает Магомед, уазики с боевиками в камуфляжной форме проезжали по селу перед тем, как заехать к нам во двор.

В Гехи-Чу мы наконец-то перешли на дневной образ жизни. Ранним утром я выходила на задний двор и, вдыхая свежий воздух, любовалась каплями росы на сене и молодой травке, зелеными иглами пробивающейся из-под прошлогодних листьев. Я с грустью всматривалась в голубеющие вдалеке склоны гор, в розовые облака на чистом небе и думала: «Что же нас ожидает?»

Как-то томительной ночью в Шалажи, озаряемой только вспышками пролетающих снарядов, я взмолилась: «Боже, когда же это все, наконец, закончится?» — И вдруг услышала голос где-то глубоко внутри себя: «Я и так несу вас на своей ладони…» Меня эти слова удивили и обрадовали, никогда я сама не произнесла бы их. И разве это не соответствовало действительности?

Потом я вспомнила большую книгу, которая появилась в нашем доме на улице Ялтинской за год до войны. Мне передали ее от зятя Мовсуда. Видимо, он узнал, что я интересуюсь подобной литературой. Эта была «Бхагават-Гита, как она есть», полное издание с подлинными санскритскими текстами, хорошими литературными переводами и подробными комментариями. Целый месяц я читала эту книгу, как только находила свободное время, а теплыми летними вечерами, сидя за чашкой чая, обсуждала некоторые, особенно заинтересовавшие меня места со всеми, кто заходил к нам. Не избежал этой участи и Джохар. Несколько удивило меня то, что религиозная книга, начиналась и заканчивалась описанием поля битвы. На ее внутренней цветной обложке очень красочно были изображены два войска, застывших в полной боевой готовности друг перед другом. На переднем плане принца Арджуну, Всевышний, явленный в теле двоюродного брата, убеждал сразиться с родственниками, претендующими на его законный престол. «Поверь в меня, сражайся во имя справедливости, то есть выполняй свой долг, не думая о последствиях, и ты победишь». Как это было похоже на Коран, который точно также убеждал сражаться во имя Аллаха, во имя победы истины. Свод нравственных правил был заключен и там и здесь. «Думай обо мне перед смертью и ты, без всякого сомнения, окажешься рядом со мной. Победи свой страх… Человек должен использовать ум для освобождения. Ум и друг души и враг ее. Для тех, кто подчинил свой ум, он лучший друг, для тех, кто не смог этого сделать, ум остается величайшим врагом…»

Мы шли дорогой войны, вручив свои души только Всевышнему и, наверное, поэтому огромная Россия ничего не могла с нами сделать. Я напомнила о книге Джохару, как только он приехал домой. Он покачал головой: «Поистине удивительно то, как индийская «Бхагават-Гита» и божественный Коран говорят об одном и том же и еще более удивительно то, что они говорят это о нас. Война — способ проверить наши души на самоотверженность и веру во Всевышнего. Если смерти как таковой не существует, каким еще способом сделать это?» Потом он припомнил даже иллюстрации боя на обложках и сказал: «Эта книга была, без сомнения, знаком, посланным за год до войны. А сейчас, когда весь мир отвернулся от нас, только вера в святой Коран, продиктованный самим Всевышним, нас поддерживает: «Погибших на пути Аллаха я забираю не мертвыми, а живыми, только вам этого не понять».

Незадолго до нашего переезда в Гехи-Чу, Джохар получил из Германии последнее письмо Абдурахмана Автурханова, знаменитого чеченца-политолога, посвятившего свою жизнь борьбе против произвола коммунистического режима. Взаимная любовь соединяла их последние годы. Джохар с благоговением относился к нему не только как к учителю (ведь сам он в политике делал еще только первые шаги), но и как к отцу, которого ему не доставало всю жизнь. Мы читали строки, пронизанные болью за нас и советы на будущее… В конце Автурханов с грустью писал о том, что у него есть предчувствие, что больше Джохара он не увидит. «Переживает за нас, как бы не сдал старик…» Глубокая печаль появилась в тихом голосе, в помрачневших глазах и во всем облике Джохара — он сидел, глубоко задумавшись, держа одной рукой письмо, другой опираясь о колено. Потом, вздохнув, бережно сложил письмо и опустил в карман на груди. Там он носил все самое дорогое его сердцу, там оно и осталось, навеки…