Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы

• Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
• Автор: Голамхосейн Саэди
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1988

В сборник включены произведения основоположника современного сатирического рассказа Ирана Мохаммада Али Джамаль-заде, а также писателей-юмористов Хосроу Шахани, Феридуна Тонкабони, Голамхосейна Саэди и Аббаса Пахлавана.

В рассказах зло и остроумно обличаются пороки буржуазного мира: продажность чиновников, напускная добродетель богатых, инфляция моральных и нравственных ценностей в условиях ускоренной модернизации общества.

Современный персидский юмористический рассказ развивает гуманистические и демократические традиции мировой классической новеллистики.

---

На следующий день он встретил одного из своих бывших сотрудников, человека, который всегда был в поисках денег, чтобы хоть как-то прокормить свою семью. Бедность, постоянные заботы о хлебе насущном не позволяли ему думать о чем-либо другом. И вот после первых приветственных слов он произнёс фразу, которая сильно взволновала господина Техрани, возможно потому, что он никак не мог ожидать ничего подобного именно от этого человека. Он сказал: «Я очень рад, я искренне рад, я ваш давнишний почитатель. Вы — наша гордость».

Но и этот тоже омрачил радость господина Техрани общепринятыми советами и наставлениями. Господин Техрани выслушал все молча и терпеливо, покачивая головой, приговаривая: «Да, да, да…» Но в душе его бушевала буря. Ему хотелось схватить этого человека за шиворот, тряхнуть его как следует и закричать ему в ухо: «Дурачок! Один из тех, о которых ты говоришь, что они ничего не понимают,— это ты сам, который так хорошо во всем разбирается!» Но он промолчал, и они расстались сухо.

4

Возвратившись, он в первый же день навёл справки о невесте. Естественно, она должна была быть у себя. Но её не было. По словам матери, она отправилась путешествовать, не предполагая, что он вернётся именно в это время. Это показалось ему несколько странным, но он промолчал. ещё более странным казалось то, что окружающие даже не упоминали о ней, как будто все сговорились молчать на эту тему. Но это дошло до него позже. Во время первых радостных, шумных встреч, приёмов, суеты ему некогда было задуматься об этом.

Через несколько дней, когда господин Техрани остался с матерью вдвоём, она таким тоном, каким передают известие о чьей-либо смерти, сообщила ему, что его невеста вышла замуж.

Господин Техрани не вскочил с места, не возмутился, не стал рвать на себе волосы. У него вдруг возникло ощущение, что на него надвигается каменная глыба — она опускается очень медленно, и с каждым мгновением камень давит все больше и больше.

— Когда ты уехал,— (господин Техрани понимал, что мать просто не хочет говорить: «Когда тебя забрали»),— она заходила по нескольку раз в неделю и спрашивала о тебе. Брала твои письма, читала. Через шесть-семь месяцев её визиты стали реже, потом совсем прекратились. Под конец она что-то говорила о том, что ты, мол, не очень-то привязан к ней — иначе так не поступил бы.— (Господин Техрани подумал: «Как будто я сам, по своей воле отправился в это путешествие!») — Или говорила: «Я не из тех женщин, которые до старости готовы ждать». Один раз она произнесла такие слова, которые сильно задели меня: «Слава богу, что мы не женаты и у меня нет детей, а то пришлось бы мне с ребёнком мыкаться и нищенствовать». Одним словом, через некоторое время стало известно, что она помолвлена с другим, и в прошлом году они поженились. Забавно — она и мне прислала приглашение на свадьбу.

— Почему же мне-то ничего не сообщали?

— Не хотели тебя расстраивать.

— Хе, расстраивать! Меня больше расстраивает всяческая грязь и мошенничество.

— И она об этом просила — звонила, интересовалась твоим здоровьем и всякий раз просила ничего тебе не говорить, чтобы не волновать.

— Благодарю. Да-да, я премного благодарен ханум за беспокойство обо мне.

— Она говорила, что до сих пор любит тебя, но как брата.

— Ну и ну! Весьма любезно с её стороны.

Господин Техрани делал вид, что это все совершенно безразлично ему. Но в действительности было далеко не так. С этого времени он и стал выпивать за обедом.

Он говорил, что между ними все кончено давно, все забыто,

но он не забыл ничего. Он стал раздражительным, замкнутым.

Он стал таким не только и даже не столько потому, что потерял эту девушку. Нет, она много значила для него, он был не из тех, кто легко привязывается и легко расстаётся. Когда он встретил её, ему казалось, вернее, он был уверен, что нашёл ту единственную, которая рождена и предназначена для него. Но больше всего его мучило, что она обманула его, поступила с ним неблагородно, испачкала все грязью расчёта. Расчёт — это именно то, что господин Техрани ненавидел и презирал в людях. И если он любил свою невесту, то именно потому, что в ней, как ему казалось, не было никакой расчётливости Теперь же он видел в ней самую корыстную в мире женщину, женщину, которая в расчёт принимала все: боязнь состариться, пока её жених находится вдали от неё, страх, что он разлюбит её или, ещё хуже, будет любить что-либо больше, чем её, и не станет её рабом, страх, что он выйдет из-под её влияния, её власти, страх одиночества, страх, что жизнь её будет бесцельна и пуста. Все это было принято ею в расчёт, после чего последовал вывод: срочно, как можно быстрее надо заполнить свою жизнь, заполнить мужем.

Господин Техрани относился с большим уважением к любви. К любви честной и искренней. И сам он в любви был всегда честным и искренним. Если он остался жив, пройдя многие испытания, умело миновав расставленные судьбой капканы, то во многом благодаря своей любви: ведь нельзя же дарить любимой свой труп. Он надеялся, что все это возвысит его в глазах невесты, облегчит ей ожидание. Он вспоминал, что в самом начале их знакомства с довольно грубой откровенностью сказал ей или даже написал: «Моя жизнь не налажена, не устроена, не обеспечена— плохо подготовлена для того, чтобы ты пришла и стала хозяйкой в ней. Я собираюсь в путь; если хочешь, пойдём вместе. Но это путешествие трудное. Придётся преодолевать горы и пустыни, терпеть голод и холод. Нас ждёт тёмная ночь и страх неизвестности. А может быть, даже смертельная усталость. Ноги твои с трудом будут нести тебя, глаза будут слипаться, но ты должна будешь идти вперёд. Вся наша жизнь будет на грани безумства. Того безумства, которым называют упрямство и упорство. Того безумства, которое все крушит. Да, это будет азартная игра с жизнью. (Ты помнишь строки Моулави[200]: «Счастлив тот игрок, который проиграл все, кроме желания играть вновь»?) Да, азартная игра с жизнью. Хватит ли тебе сил на это? Если ты сейчас ответишь «нет», я не обижусь. Но если губы твои скажут «да», а сердце — «нет», если потом будешь стонать, жаловаться, причитать, тогда я обижусь, и сердце моё остынет.

Конечно, будет не только борьба. Будет и прохладная тень, и чистый источник, и пение птиц, и ночь, и звезды, и тишина, ласкающая нас двоих. Но об этом лучше не говорить. Надо думать о будущих трудностях».

Господин Техрани был уверен в том, что если бы девушка откровенно сказала ему, что она до сегодняшнего дня любила его, а с этого дня больше не любит, то все кончилось бы просто и безболезненно. Все так чисто и честно начатое завершилось бы так же чисто и честно.

А может быть, господин Техрани слишком несправедлив? Ждал проявления силы от слабого существа? Но он сам знал одну девушку, которая шесть лет ждала жениха, теперь он был её мужем. Возможно, были и другие, от которых жизнь потребовала ещё большего терпения,— просто он не был знаком с ними. Что, все они — исключительные личности, а его бывшая невеста— обыкновенная слабая женщина? Господин Техрани не мог найти ответа на эти вопросы.

Девушка не была женой Техрани и поэтому не имела права видеться с ним. В письмах он называл её «дорогая сестра»; а что в таких письмах можно было написать? А она называла его «дорогой брат» и постоянно жаловалась, что письма его слишком сухи и бесчувственны. Но разве можно «дорогой сестре» писать любовные послания, клясться в верности и любви, мечтать с ней о будущем счастье и совместной жизни?

Письма от неё приходили все реже и реже, потом совсем прекратились. Да так было и лучше — господин Техрани не хотел, чтобы кто-либо заглядывал в его душу, не хотел раскрывать ни перед кем свои самые сокровенные чувства. Он как-то не задумывался тогда о том, что любовь требует пищи и, если долго голодает, умирает. Теперь, в редкие моменты, когда он мог размышлять спокойно, он даже находил оправдание измене своей невесты: её любовь осталась без пищи и умерла. Ни встречи с любимым, ни живого слова. Единственная связь — тонкая, ненадёжная нить писем — оборвалась. Да, возможно, в этом вина была не её, но обман, ложь, вся эта грязь…

Господин Техрани с искусством самоистязателя упорно продолжал свои размышления. Действительно он был непрогнозируемым молодым человеком, жил так, как находил нужным, и после женитьбы вовсе не собирался вступить на проторённый путь, согласиться с принятыми в обществе условиями и жить по принятым правилам. Но ведь его невеста знала это и все же уверяла, что любит его и будет любить всегда, даже несмотря на то, что родители её с самого начала были против их союза. (Правда, молчали и ждали: а вдруг господин Техрани образумится и исправится?) Если бы не её родители, он бы давно женился. Тем лучше, что этого не произошло.

А что же произошло? — думал господин Техрани. Девушка всего через несколько месяцев после его отъезда, утерев слезы, приняла советы родителей и стала женой человека с блестящим будущим, живущего, как принято, начала жить, как принято. Она устраивает приёмы, как принято. Ходит в гости, как принято, может быть, через некоторое время родит подряд несколько детей и воспитает их — как принято — трусоватыми, слабохарактерными, осторожными, расчётливыми Тогда она почувствует себя вполне счастливой, и её счастье будет достигать наивысшего накала один раз в год, в День матери. В День матери в женской школе после декламации стихотворения «Сердце матери»[201] («Ах, ножка моего сыночка ударилась о камень!») её объявят самой примерной матерью, вручат ей награду — книгу «Мы благословляем тебя, мама», и она возгордится тем, что воспитала для общества таких достойных детей!.. Это та самая желанная, общепринятая, правильная жизнь, главное — без особых хлопот, в которой обыватели чувствуют себя вполне счастливыми в любое время дня и ночи. Но господин Техрани плевал на такое счастье — результат расчёта и трусости.