Питер Хухтхаузен - Кубинский кризис. Хроника подводной войны

• Название: Кубинский кризис. Хроника подводной войны
• Автор: Питер Хухтхаузен
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-23907-8

Осенью 1962 г. Соединенные Штаты и Советский Союз подошли как никогда близко к глобальной ядерной войне.

Для силовой поддержки потока советских торговых судов, доставлявших на Кубу советский военный персонал, вооружение и боевую технику, ВМФ СССР отправляет в Карибское море четыре дизельные подводные лодки. На каждой лодке, помимо обычного штатного вооружения, имеется по две торпеды с ядерной БЧ. Когда лодки оказываются вблизи Кубы, за ними начинают охоту противолодочные силы Атлантического флота США.

Книга Питера Хухтхаузена повествует о событиях второй половины 1962 г. — о пике Карибского ракетного кризиса. На автора, который тогда был младшим офицером на одном из американских эсминцев, эти события оказали такое влияние, что позднее, когда он стал военно-морским атташе США в Москве, он взялся за их серьезное изучение. П. Хухтхаузен провел большую исследовательскую работу, лично беседовал с бывшими советскими подводниками, а также собирал воспоминания американских моряков, очевидцев тех событий.

Кроме того, два с лишним десятка страниц посвящено работе военных разведчиков — американских в Москве, а советских — в Вашингтоне.

---

Позже они узнали, что Агафонов не стал вмешиваться в ход событий предстоящих недель, когда требовалось обеспечить уважительное отношение к участникам этого похода. Он был хорошим командиром бригады, но его сдерживало отсутствие связи; позднее Агафонов получил звание контр-адмирала и командовал на СФ дивизией новых подводных лодок с ЯЭУ.

Командирам лодок довелось узнать и о напряженной ситуации в Министерстве обороны, об увольнении министра обороны Малиновского и назначении на его должность маршала Гречко. ГК ВМФ Горшков остался на своем посту.

Через несколько дней к подводникам приехал и разговаривал с ними адмирал Егоров, командир базы в бухте Сайда, которому подчинялись плавбаза подводных лодок и все береговые объекты.

Когда Шумков сказал, что после такого долгого и напряженного похода им требуется место для размещения экипажей в каютах, Егоров грустно посмотрел на него и ответил:

— К сожалению, Николай, ваше место рядом с плавбазой уже занято, и я ничего не могу для вас сделать.

Они были поражены. Адмирал Рыбалко всегда заботился о них и был так внимателен, что им и думать было не о чем. Теперь же словно темная туча нависла над ними, и, глядя на Егорова, командирам лодок стало ясно, что от него будет мало пользы. Они вернулись на свои лодки злыми и униженными, приказали своим старпомам ждать новых распоряжений начальства и продолжили подготовку по переезду на берег. Адмирал Рыбалко после встречи с экипажами на пирсе уехал в Североморск и больше не приезжал.

Начальник штаба Архипов начал злиться и, будучи искренним человеком, шутливо предложил:

— Давайте напишем письмо в ГШ ВМФ со словами: «Если нас не обеспечат жильем для наших экипажей на берегу, то мы разворачиваемся на 180 градусов и уходим на Кубу, на ту базу, которая была назначена нам для дислокации». — Командиры лодок не догадывались, что Архипов уже успел отправить едкое послание непосредственно командующему СФ; они никогда не узнали, что в этом письме было написано, но оно принесло результаты.

На следующий день пришел катер командующего СФ «Альбатрос», на котором были сам командующий и несколько офицеров штаба флота. Командующий приказал разместить на берегу экипажи всех четырех лодок и оформить документы на весь личный состав для убытия в отпуск. По его приказу лодки должны были пройти регламентное обслуживание у стоявшей рядом плавбазы подводных лодок.

Через час после своего прибытия командующий флотом, хоть и не желавший никаких торжественных встреч, под грохот фанфар поднялся на борт лодки Кетова. Он встретился с Кетовым, которого он ошибочно принял за Савицкого, и стал задавать ему разные вопросы личного характера. Кетов сказал, что его фамилия не Савицкий, а Кетов и что его лодка — единственная из четырех, которую американцы не смогли вынудить всплыть. На это адмирал сказал:

— Хорошо, тогда в какой следующей должности вы хотели бы служить?

Кетов ответил, что он уже подавал рапорт о своем переводе на атомные подводные лодки. Адмирал Касатонов поинтересовался, какой ответ он получил на свою просьбу. Кетов сказал, что ему предложили должность командира части подводных лодок. Адмирал спросил:

— Не хотите ли быть начальником штаба бригады?

— Нет, товарищ адмирал, — ответил Кетов, — я хочу командовать атомной подводной лодкой. — Через несколько дней после этого разговора ему было приказано прибыть в Полярный для последующего занятия должности командира атомной подводной лодки второго поколения. Из четверых командиров подводных лодок домой, в Полярный, Кетов вернулся первым.

Примерно в то же время всем четверым командирам выдали отпускные документы для совместного с экипажами отдыха на флотском курорте под Ялтой. Было 30-е декабря, они все уехали на юг и первые дни радовались отдыху безмерно.

Прошло несколько дней, затем к Шумкову подошел начальник дома отдыха и сказал, что его вызывают к телефону. Шумков взял трубку и стал разговаривать с офицером Главного штаба ВМФ, который передал ему и остальным трем командирам лодок приказание немедленно прибыть в Москву, в Главный штаб. Сразу же после окончания новогодних праздников Шумков был в Москве, остальные командиры прибыли немного позже. Последующие двадцать шесть дней они провели в ГШ ВМФ, где готовили доклад о своем походе на Кубу для ЦК партии и лично премьер-министра Н.С. Хрущева, Обходились с ними, как с пешками — один день они были героями, на другой день никто не хотел с ними разговаривать. В те дни все они здорово прибаливали.

Во время подготовки доклада на имя Главнокомандующего ВМФ командиров натаскивали на предмет того, что надо говорить, когда надо говорить, когда не надо говорить. Несколько дней они практиковались, а потом встречу с Хрущевым отменили, потому что он был занят, и вместо него они встречались с новым министром обороны маршалом Гречко. Они провели с ним целый день, докладывая ему и членам Военного Совета СССР о том, что произошло. Будучи в Москве, они узнали, что их командующего эскадры контр-адмирала Л.Ф. Рыбалко вынудили уйти в отставку. Он уехал из Полярного в Москву, и четверо командиров никогда больше его не видели.

Командующий американским флотом на Атлантике поблагодарил четверых командиров за услуги, оказанные противолодочным силам США, а дома к ним относились, как к париям. Ни Шумков, ни его подчиненные, ни кто-либо другой из участников похода не были отмечены наградой за свои труды — за исключением больного с приступом аппендицита с лодки Дубивко.

В конце января 1963 г. командиры всех четырех лодок, побывавших в Карибском море в октябре и ноябре минувшего года, получили через Агафонова приглашения на встречу и обед в честь находившейся в СССР с визитом кубинской делегации; их предупредили, что будет присутствовать сам кубинский лидер Фидель Кастро. Предстоящее событие взволновало подводников.

«Б-4» Кетова отправили в Североморск, где она пришвартовалась к плавучему парадному пирсу рядом со зданием штаба, бок о бок с лодкой «Проекта 629» с баллистическими ракетами, которая планировалась к переходу в Мариэль, но так его и не совершила. Две дизельные лодки вместе с лодкой, оснащенной ЯЭУ, стояли рядышком в ожидании того, что кубинский лидер захочет осмотреть одну из них.

И вот наступил большой день. Командиры с нетерпением поглядывали на группу кубинцев и сопровождавших их советских офицеров, вышедших из штаба Северного флота, который располагался на сопке. В составе группы были и адмирал Касатонов, и новый министр обороны Гречко, на доклад которому в Москве они потратили целый день. Командиры были уверены, что настоящую подводную лодку маршал посещает первый раз в жизни. Однако, к их огорчению, когда делегация спустилась на пирс, то прошла мимо двух дизельных лодок и направилась прямиком к только что введенной в боевой состав флота лодке «Проекта 658» с ЯЭУ и вооруженной баллистическими ракетами. Они подавленно наблюдали, как бородатый кубинский лидер, сопровождаемый маршалом Гречко, поднялся на палубу ядерной подлодки и скрылся внутри ее рубки. Шумков глянул на Дубивко и пожал плечами:

— Я полагаю, то, что мы сделали, наверное, не заслуживает большого внимания. — Дубивко промолчал, но он тоже расстроился. Сильно обиженные, они наблюдали со стороны за происходящим, и единственным облегчением для них в тот момент была мысль о том, что рядом с ними нет их экипажей и они не могут почувствовать всей глубины оскорбления. Потом они присутствовали на банкете, но им было мало что сказать, и они просто смотрели, как начальство поднимает тосты за международное социалистическое братство.

Прощание в Ньюпорте

Январь 1963 г.

ЭМ ВМС США «Блэнди»

Ньюпорт, Род-Айленд

После возвращения в Ньюпорт в декабре коммандеру Келли сообщили, что «Блэнди» награжден призом морской лиги Мэрджори Стеретт за превосходные результаты в противолодочных операциях. Келли был доволен, но не удивлен, потому что в 1960 г. корабль уже получал этот приз за великолепную работу по обнаружению и поддержанию контакта с американской атомной ПЛ.

Холодным и туманным январским днем, через неделю после получения в Провиденсе приза, на «Блэнди» началась подготовка к церемонии сдачи командования коммандером Келли, которого назначили на должность старпома на ракетном крейсере ВМС США «Олбани»; в день ухода с эсминца он должен был получить на погоны четвертую полоску кэптена. На борту «Блэнди» к нему давно уже обращались «кэптен», хотя у него было всего три полоски, соответствующие званию коммандера ВМС.

Событие требовало проведение церемонии в два этапа. Нашим новым командиром был назначен коммандер Джордж Гроув, служивший ранее на эсминце в Тихом океане, однако протокол щепетильно настаивал на том, чтобы он не вмешивался в корабельные дела до завершения церемонии сдачи-приема командования, поэтому мы не обращали особого внимания на нового командира вплоть до того дня, когда он сменил Келли.