Бронислав Малиновский - Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии

• Название: Сексуальная жизнь дикарей Северо-Западной Меланезии
• Автор: Бронислав Малиновский
• Жанр: Культурология

Бронислав Малиновский выдающий британский антрополог, основатель функциональной школы. Понимал культуру, как целостную, интегрированную, согласованную систему, все элементы которой тесно связаны друг с другом. Сравнительный анализ культур, проведенный Малиновским, позволяет открыть универсальные культурные закономерности.

---

1. Эротическая привлекательность

Что же заставляет юношей с восторженным вниманием смотреть лишь на одну из целойгруппы девушек, ритмично движущихся в игре или таскающих корзины во время сбора урожая; что пленяет девушек в одном из тех танцоров, которые в пляске kaydebu ведут за собой быстро бегущий хоровод (см. илл. 65)? Можем ли мы выяснить, почему один человек (любого пола) почти всеми отвергается, а другой пользуется большим спросом; почему один тип людей считается некрасивым и непривлекательным, тогда как другой - чарующим и прекрасным? Европейский наблюдатель скоро обнаруживает, что его критерий личной привлекательности в сущности не отличается от критерия туземца, —после того, как он уже привык к физическому типу и манерам меланезийцев. Так, например, девушка на илл. 66 всеми воспринимается как красавица, а девушка на илл. 67 — как некрасивая; и с этим мнением читатель не будет спорить. А тем не менее вторая женщина хорошо сложена и имеет ярко выраженный меланезийский тип. Но было бы, наверное, трудно и, конечно, бесполезно передавать туземные критерии красоты посредством европейских суждений и сравнений. К счастью, существует ряд туземных выражений, описаний и категорий, которые составляют подобие объективных данных и вкупе с комментариями этнографа могут довольно адекватно передать представление о тробрианском идеале красоты. Необходимо понять, что проблема эротической привлекательности, о которой мы сейчас говорим, отличается от той, что обсуждалась в гл. IV, где затрагивались мотивы, побуждающие тробрианского мужчину или женщину к вступлению в брак. В этой связи мы выяснили, что личные предпочтения, хотя и являются мощным стимулом к браку, представляют собой лишь один из целого ряда побудительных мотивов, частью социальных, частью экономических, а частью — семейных. И даже в сфере личных предпочтений эротический мотив — не единственный. Взрослые мужчина или женщина, как правило, выбирают супруга совершенно иначе, чем любовника, с которым прошла большая часть его или ее юности. Заключение брака зачастую определяется при- влекательностью характера и личности, а не тем, подходит ли партнер сексуально и насколько он соблазнителен. Этому факту, который уже был упомянут, я находил подтверждение во множестве конкретных случаев и в сотнях деталей. Только в быстротечных любовных связях телесная привлекательность — основной притягательный момент. Вернемся в таком случае к нашей воображаемой паре и попробуем выяснить, что же такое они видят друг в друге как любовники.

Когда речь о любви идет в художественной литературе или в антропологии, то легче всего и приятнее представлять себе действующих лиц в самом деле достойными восхищения. На Тробрианах вовсе не трудно найти таких — даже с точки зрения человека, имеющего европейские вкусы и предрассудки нордической расы, ведь в силу большого разнообразия типов там можно обнаружить мужчин и женщин с правильными тонкими чертами, хорошо сложенными гибкими телами, светлой кожей и тем очарованием личности, которое располагает нас к какому-либо человеку, национальности или расе.

Словесные описания расового типа всегда слабы и неубедительны. Они могут быть выражены антропометрически и подкреплены цифровыми данными, но это мало что дает воображению и может вдохновить только физического антрополога. Читателю лучше смотреть на рисунки в нашей книге и в других работах, где описываются тробрианцы[81], и слушать, что сами туземцы имеют сказать по поводу красоты и ее противоположности.

Туземцев никогда не затрудняет ответ, если их спрашивают, из каких элементов складывается красота мужчины и женщины. Этот предмет не только интересен им, как и всем другим человеческим существам, — ему сопутствует богатый фольклор, и он поэтому располагает обширной лексикой. Многие из тробриан-ских легенд и песен были специально сложены, чтобы воспеть какого-нибудь знаменитого танцора или певца, и в подобных текстах есть описания его украшений и одежды, а также выразительные слова, касающиеся внешности человека. Чары, применяемые в магии красоты, объясняют нам, вчем состоят желания и идеалы тробрианца, и ту же информацию мы получаем из горестных стенаний о покойном и из описаний блаженной жизни на Туме, в стране мертвых.

Но хотя слава и предания о знаменитых красавицах передаются из поколения в поколение с живописными подробностями, этнографу трудно найти живую модель для своих исследований. Когда бы я ни спрашивал любого старика, а следовательно, эксперта и знатока красоты, — может ли кто-нибудь из ныне живущих женщин соответствовать тем лучезарным божествам, которых рисовала их собственная память и память их отцов, ответ был всегда отрицательным. Золотой век истинной красоты, похоже, окончательно завершился!

2. Отвращение, внушаемое уродством, старостью и болезнью

Попробуем приблизиться к искомому идеалу красоты от противного и посмотрим, что, с позиции туземца, делает человека уродливым и отталкивающим и, следовательно, неприемлемым в качестве сексуального партнера. Ущербность и болезнь, умственная или телесная, преклонный возраст и альбинизм — все это, согласно утверждениям туземцев,ставит человека вне сферы эротического интереса. Такие выражения, как migila gaga (его лицо плохое) или tomigaga (уродливый мужчина, буквально: мужчина-лицо-уродливый), часто употребляются и нередко дополняются комментарием: «Никто не станет спать с ним таким».

Телесные уродства редки, и лично я не могу вспомнить ни одного горбуна или человека с врожденными деформациями. Люди могут потерять конечность вследствие несчастного случая: kaykela ipwase (его нога сгинула); yamala ipwase (его рука сгинула); но наиболее частый врожденный дефект — это дефект речи, который туземцы обозначают тем же словом tonagowa, которое применяется по отношению к идиотизму и слабоумию.

Отрицательные, отталкивающие персонажи фольклора также наделены телесными изъянами и патологиями. У Доконикана, наиболее видного великана-людоеда киривинского фольклора, зубы в несколько рядов, и он не может надлежащим образом говорить. В некоторых волшебных сказках фигурируют женщины, тело которых покрыто волосами, и мужчины с отвратительными телами.

Что касается болезни, то болячки, язвы и раздражения кожи естественно воспринимаются как особо отталкивающие с точки зрения сексуального контакта. Кроме того, быть пораженным подобным образом означает получить обычное наказание за нарушение определенных табу.

Действительно, ряд таких табу соблюдаются только молодыми людьми и не имеют другого raison d'etre, кроме как уберечь их кожу от болячек. Такие табу можно было бы назвать особыми табу красоты. Так, опасно есть рыбу, если она не вполне свежая, или такую рыбу, у которой очень сильный запах. Некоторые виды рыб покрыты неподобающего вида чешуей или пятнами, и они также запрещены для молодых мужчин и женщин. Молодые люди должны воздерживаться от ямса или рыбы, если их разрезали каким-то острым орудием. Сходных табу должны придерживаться мужчины перед тем, как отправиться в заморское плавание; они тогда говорят, что должны есть только «хорошую рыбу», чтобы их лица могли быть красивыми[82].

Неприятная болезнь — тропический стригущий лишай, покрывающий кожу постоянно зудящими болячками и очень распространенный среди меланезийцев, — говорят, является заведомым недостатком, и женщин с этой болезнью не считают красавицами, даже если у них прекрасные лица. Но, похоже, это не становится для занятий любовью непреодолимой преградой, как и для любых других занятий. Зато эта отталкивающая и заразная хворь представляет реальное неудобство для полевого исследователя, которому приходится постоянно иметь дело со страдающими туземцами и тратить много времени, чтобы привыкнуть к этому.

Преклонный возраст ощущается как серьезное препятствие в любовных делах. Контраст между отталкивающей старостью и привлекательной юностью ярко проявляется в мифе. Герой, который терпит неудачу по причине своей старческой наружности, омолаживается и получает все, что хочет. Сначала безжалостно перечисляются отметины, сделанные на нем рукой времени: морщинистая кожа, белые волосы и беззубые челюсти. Затем описываются магические превращения: его округлившееся лицо, плавные линии его полного тела, гладкая лоснящаяся кожа, густые черные волосы, покрывающие голову, красивые черные зубы, сверкающие меж ярко-красных губ. Теперь он может добиться благосклонности желанных ему женщин и навязать свою волю людям и судьбе. Такого рода картины нарисованы в двух  главных мифах о kula (ритуальном обмене), который играет такую большую роль в племенной жизни и демонстрирует так много психологического сходства с эротическими интересами тробрианцев. Похожие картины можно найти также в мифе об омоложении, в туземных представлениях о будущей жизни и в одной или двух волшебных сказках[83]. Тучность на Тробрианах крайне редка и в своих наиболее выраженных формах квалифицируется как болезнь. Плешивость — не редкость. Она рассматривается как недостаток, и определенная доля такого критического отношения содержится в слове tokulubakana (лысый мужчина, буквально: мужчина-затылок-пустой-пространство). Для жителя Киривины, однако, это не так фатально, как для его современника-европейца, потому что на этом счастливом острове все еще используются парики (илл. 68). Либо волосы узкой полосой повязываются непосредственно надо лбом (что-то вроде венка из волос), либо надевается парик, покрывающий всю голову. Такой парик делается посредством нашивания пучков волос на ермолку, изготовленную из плетеных волокон или веревок. Заполучить такие волосы легко, поскольку погребальные обычаи требуют, чтобы каждый член пострадавшей общины, за исключением членов клана усопшего, срезал свою красивую шевелюру.