Борис Тараканов - Колесо в заброшенном парке

• Название: Колесо в заброшенном парке
• Автор: Борис Тараканов
• Жанр: Детективная фантастика

Венеция, XVIII век. Город полон слухов, что известный композитор Антонио Виральдини (1705–1741) зашифровал в своей опере-оратории «Ликующая Руфь» формулу вечной молодости. Адепты древнего культа «Двенадцать Голов» пытаются завладеть этой заманчивой тайной.

Борьба за Сокровенное Знание доходит до наших дней. Последователи культа охотятся за московским мальчишкой — согласно древнему пророчеству, именно он способен разгадать Тайну Виральдини. К счастью, на помощь приходят два историка — совершенно далекие от музыки люди.

В этой захватывающей детективно-фантастической истории сплетены воедино разные века, страны, судьбы, таинственные события и человеческие взаимоотношения. А мальчишке и его взрослым друзьям помогает… сам Антонио Виральдини.

Для широкого круга читателей.

---

Стас перевесил дорожную сумку на левое плечо.

— Прежде всего необходимо скроить приветливые физиономии — никого не волнует, что ты продрых добрую половину пути. И что у тебя теперь квадратная голова!

— На свою посмотри… Здрассьте, профессор!

Стас ткнул его локтем в бок, осклабился и произнес с ярко выраженным московским «акающим» прононсом:

— Буон джиорно, профессоре!

Встречающий расплылся в улыбке.

— Добро пожаловать в Венецию! — ответил он по-русски с легким акцентом, пожимая руки Стаса и Вовки. — Я отпустил представителя турагентства, который должен был встретить вас. Мне приятно сделать это самому. Как вы долетели? Надеюсь, полет был комфортным?

— Да, все хорошо, — ответил Стас за двоих.

— Ну что же, — профессор подхватил вовкину сумку. — Тогда — в путь!

— Что вы, я сам! — запричитал Вовка, но Сарачено уже направился в сторону автоматических стеклянных дверей на выходе из аэропорта.

Через несколько минут профессорская машина неслась во весь опор по скоростной автостраде, ведущей в город. За окнами мелькали живописные городишки и маленькие ухоженные деревеньки, пронзающие синее небо стрелками колоколен миниатюрных церквушек.

Вовка сидел на заднем сиденьи и с довольным видом любовался окрестностями. Профессор уверенно держал руль и непринужденно разговаривал со Стасом.

— Муниципальный комитет по культуре заказал вам с Владимиром двухместный номер в гостинице «San Salvatore». Все оплачено. Уверен, там вам будет уютно и совершенно спокойно — она расположена недалеко от центра.

— Ох, профессор… Это же наверняка очень дорогой отель, вам не стоило так беспокоиться. Нам ведь забронировали гостиницу, выделили средства…

— Поберегите ваши командировочные, — мягко перебил его Сарачено. — Они вам пригодятся. А классический финансовый отчет мы вам сделаем, так что ваши финансисты не придерутся. — Он улыбнулся. — Я ведь знаю, что они порой ведут себя, как герои Аверченко.

Он на мгновение отпустил руль и громко хлопнул в ладоши.

— О! Я обожаю Аверченко! «Она схватила ему за руку и неоднократно спросила — где ты девал деньги?!» Ведь именно в таких выражениях у вас требуют финансовые отчеты о командировках?

— Почти… — усмехнулся Стас.

Подъехали к городу. Справа тускло блестело море. Было сумрачно. Стояла мертвая духота, и солнце едва прорывалось сквозь нависающие тучи. Профессор припарковал машину возле небольшой пристани. Внизу лениво плескались грязноватые волны. Народу было не много, но вокруг, несмотря на пасмурную погоду, царила атмосфера радости жизни.

— Венеция — очень странный город, — сказал Сарачено. — У нас нет улиц. Зато у нас есть более ста каналов!

— И как же вы… — начал свой вопрос Вовка. Но Сарачено опередил его:

— Основное средство передвижения — это речной трамвай. Vaporetto.

— Как? — не понял Стас.

— Vaporetto. На русский можно перевести как «паровичок».

— Симпатичное название, — улыбнулся Вовка. — А как же гондолы?

Профессор неопределенно помахал рукой:

— Мышеловка для туристов.

Усатый водитель (капитан? матрос? нет, пожалуй, именно водитель!) пригласил всех на посадку. Паровичок протяжно загудел, отплыл от пристани и взял курс на ближайший из каналов. Пассажиры вокруг шумели, ругались, а водитель вдруг запел!

— Кому он поет? — спросил Вовка.

— Этот? — спросил Сарачено, развернувшись вполоборота, посмотрел на водителя. — А никому. Себе. Кстати, обратите внимание на названия островов. Сейчас они покажутся — по очереди.

Цепь островов наконец-то возникла из туманного марева.

— Пелестрина, Маламокко, Лидо, Марцобо… — перечислял Сарачено. Названия островов звучали как музыка — они вплетались в песню водителя паровичка.

— Острова тянутся на много километров, — продолжал профессор, — от Арсенала до Бухты Милосердия. А вон церкви! Смотрите, это гордость нашей Венеции: Сан Джулиано, Санта Мария Формоза, Сан Джиминиано…

Стас и Вовка смотрели во все глаза. Они оба понимали, что прибыли сюда отнюдь не с туристической целью. Но разве можно не поддаться очарованию Города, попав сюда впервые? Тем более когда рядом с тобой такой увлеченный гид, как знаменитый профессор истории Люка Джузеппе Сарачено. Было видно, что для него Венеция — отнюдь не Мекка мирового туризма. Это именно Город — несущийсвет, тепло и добро. И в то же время — колдовское место, где каналы источаютлегкий дурман, способный вызвать в душе прилив непонятного, необъяснимого счастья. А по глади вод, словно видения из параллельного мира, скользят древние гондолы и современные vaporetto. Город… То звенящий от солнца, то, как сейчас, окутанный мрачным плащом из туч.

Вскоре современные здания уступили место помпезным дворцам — изящным, устремленным ввысь, с подпирающими небо каскадами печных труб. Некоторые из этих прекрасных построек выглядели обшарпанными и неухоженными.

— В них что, никто не живет? — спросил Вовка у Сарачено.

— Когда как… — неопределенно помотал рукой профессор. — Кто-то состарился, как и эти дворцы, а кто-то ушел.

— Куда ушел? — не понял Стас.

— Из жизни, — грустно ответил Сарачено. — Венеция — самый стареющий город мира. Вместе с домами стареют и уходят его жители. Знатных родов в «Городе дожей» осталось меньше трети….

Тяжело вздохнув, Стас и Вовка изобразили на лицах невыносимую скорбь. У Вовки это получилось хуже всего — он продолжал глазеть по сторонам, жадно всматриваясь, вслушиваясь, впитывая атмосферу Города.

Vaporetto свернул на улочку-канал и неторопливо причалил к скрипучей пристани.

— Вот мы и прибыли, — весело сказал Сарачено, легко подцепив на плечо вовкину сумку.

Вовка собрался было снова возразить, но махнул рукой. Зачем мешать человеку выказывать свое гостеприимство?

В холле маленькой гостиницы было уютно. Профессор поставил вовкину сумку возле стойки из темного дерева и что-то очень быстро объяснил портье. Портье воскликнул: «Ma certamente!!»[18] и потребовал паспорта гостей. Формальности заняли не более трех минут. Сарачено сам взял ключ и проводил гостей по лестнице на второй этаж.

Номер был меблирован двумя аккуратно застеленными кроватями с продолговатыми подушками, тумбочками и большим платяным шкафом, наполовину встроенным в стену.

— Вот здесь душ и туалет, — пояснил Сарачено, открывая небольшую дверь в коридоре. — Располагайтесь, отдыхайте. Завтра утром я за вами заеду. Программа будет обширной и насыщенной.

— В этом не приходится сомневаться, — улыбнулся Вовка.

— Мы посетим собор Святого Марка, дом-музей Виральдини, договоримся о работе в его архиве… И потом, должен ведь я показать вам город! Ну, не буду вам мешать.

Вовка и Стас поблагодарили словоохотливого профессора, тот попрощался и вышел.

— Брить или не брить… вот в чем вопрос… — Утром Стас придирчиво разглядывал свою изрядно заросшую физиономию, маячащую в зеркале.

— Оставь. Ранняя щетина тебе идет. Приманка для экзальтированных старых дев.

— Вот у буржуев вроде все продумано, ан нет же! — Ворчал Стас. — Неужели сложно сделать педаль, чтобы крышка унитаза сама поднималась? Чего, казалось бы, проще? Нет, обязательно унитазу поклониться надо!

— Стас, запатентуй идею.

— А что! Подошел, надавил ногой и…

— Эй, не продолжай!

— …А знаешь ли ты, что венецианская канализация сбрасывает нечистоты прямо в воду? — заявил в ответ Стас, появляясь в дверях. Лицо его было в пене для бритья.

— «Не думай в час отлива, что море тебе изменило…» — мимо нот пропел Вовка.

— Чего-чего?

— Да так… У Рахманинова, кажется, есть романс на такие стихи.

— Фу-у, какая прелесть! — протянул Стас, скобля бритвой по щекам.

— Конечно-конечно, — передразнил его Вовка. — Ты прямо как Ленин рассуждаешь: «Евгопа после Шушенского — дегьмо собачье!»

Раздался осторожный стук в дверь.

— Кто там? — спросил Стас, высовывая из ванной все еще недобритую физиономию.

— Я открою, — ответил Вовка. — Добривайся спокойно. Это, наверное, горничная.

Покрутив ручку, Вовка открыл дверь.

— Это не горничная, — с улыбкой сообщил с порога профессор Сарачено. — Это ваш новый полотер!

— Благодарю, профессор, — в том же духе ответил Вовка. — Мы только что сами натерли пол до блеска. Вам остается только принять работу.

— Доброе утро! — Стас опять высунулся из ванны. Он почти добрился. На левом его ухе почему-то красовался клок белоснежной пены.

— Уши тоже брил? — не утерпел Вовка.

— Естественно! И нос тоже. Изнутри!

— Доброе утро! — приветливо улыбнулся Сарачено. — Собирайтесь! Идемте немедленно! Нас ждет Венеция, нас ждет дом-музей Виральдини, собор Святого Марка и, вообще, множество интересных и совершенно ненужных в повседневной жизни вещей! Собирайтесь…